Невидимые планеты. Новейшая китайская фантастика [сборник litres] - Лю Цысинь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И наконец дракон-лошадь преодолел тысячи миль и прибыл сюда, чтобы стать новой легендой, которую будут передавать из поколения в поколение. Традиции и современность, миф и технология, Восток и Запад; что из этого его старая родина, а что — новая?
Дракон-лошадь опускает тяжелую голову, не в силах ответить на этот вопрос. Он слишком долго спал, и теперь весь мир превратился в разрушенный сад. Осталось ли в этом саду место, где могут жить люди? Освещенный холодным лунным светом дракон-лошадь, осторожно ступая, начинает исследовать окрестности.
Все суставы в его ржавом теле визжат. В стеклянной стене, наполненной паутиной трещин, он видит свое отражение. Его тело тоже разрушалось. Время течет, как река, и никого не ждет. Его чешуйчатая броня теперь покрыта проплешинами, в ней много отверстий, неполная, словно у старого ветерана, побывавшего на многих войнах. Только стеклянные глаза дракона-лошади по-прежнему тускло светятся.
На широком проспекте, по которому когда-то текла стальная река автомобилей, теперь выросли деревья. Как только шепот листьев смолкает, тишину заполняют треск насекомых и песни птиц, усиливающие чувство опустошения.
Дракон-лошадь оглядывается, не зная, куда ему идти. Поскольку никакой разницы нет, он выбирает направление наугад и отправляется в путь.
Эхо от стука копыт по мостовой летит вдаль. По земле тянется одинокая тень дракона.
2
Дракон-лошадь точно не знает, как долго он шел. Звезды беззвучно вращаются над его головой, и над землей бредет луна, но часов рядом нет, и ощутить ход времени невозможно.
Проспект, на котором он находится, когда-то был самой знаменитой улицей города. А теперь он превратился в глубокое ущелье, отвесные стены которого образованы из смеси кирпичей, стали, бетона и деревьев — из сплава неорганики с органикой, разложения с жизнью, мегаполиса из стали и стекла с древними мифами.
Он помнит, что когда-то рядом была площадь, всю ночь залитая светом, словно тысячелетняя мечта. Но в конце концов огни погасли, и мечте настал конец. В этом мире все подвластно влиянию времени.
Прибыв в долину, которая когда-то была той площадью, дракон видит фантастическую картину: во все стороны протянулись бесконечные горы, сложенные из стальных обломков. Когда-то эти обломки были автомобилями различных моделей и размеров, и большинство из них настолько проржавели, что от них остались только остовы. Изогнутые ветки тянутся из темных пустых окон и пронзают небо, словно пытаются схватить ускользающую жертву.
Дракон-лошадь испытывает невыразимые печаль и ужас. Он опускает взгляд, чтобы посмотреть на свои ржавые передние конечности. Чем он отличается от мертвых автомашин? Почему он не должен упасть рядом с ними и уснуть вечным сном?
Никто не может ответить на эти вопросы.
С его груди с глухим стуком падает чешуйка; она катится среди стальных обломков и исчезает в водянистом лунном свете. Насекомые — и рядом, и вдали — на секунду умолкают, а затем вновь затягивают свою радостную песню, словно упавший объект — просто мелкий, не имеющий значения камешек.
Он пугается еще больше и прибавляет шагу. Ночное путешествие продолжается.
* * *Писк доносится из определенной точки среди развалин. Звук тонкий и жуткий, он отличается от трескотни насекомых и птиц. Дракон-лошадь идет на звук, ищет его источник, раздвигая носом густую траву. Внезапно он замечает, что из неглубокой пещеры на него смотрят крошечные темные глаза.
– Кто ты? — спрашивает дракон-лошадь.
Он уже так давно не слышал собственный голос, что этот гулкий тембр кажется ему странным.
– Ты меня не узнаешь? — говорит тонкий голос.
– Не уверен, что я видел тебя раньше.
– Я — летучая мышь.
– Летучая мышь?
– Полузверь-полуптица. Днем я сплю, а ночью выхожу, чтобы летать между зарей и сном.
Дракон-лошадь внимательно рассматривает своего собеседника: острая морда, большие уши, свернувшееся в комок мягкое тело, покрытое тонким серым мехом. Два тонких перепончатых крыла поблескивают в лунном свете.
– А ты кто? — пищит летучая мышь.
– Кто я? — повторяет вопрос дракон-лошадь.
– Ты даже не знаешь, кто ты?
– Может, знаю, а, может, и нет. Меня зовут дракон-лошадь, а это значит, что я — дракон и лошадь одновременно. Вначале я был мифом в Китае, но родился во Франции. Не знаю, машина ли я, или зверь, жив я или мертв — возможно, во мне никогда не было оживляющей искры. Кроме того, я не знаю, гуляю ли я наяву или во сне.
– Как и все поэты, которые превращают сны в своих лошадей[9], — вздыхает летучая мышь.
– Что?
– О, ты напомнил мне одно старое стихотворение.
– Стихотворение?
Слово кажется дракону-лошади знакомым, но он не уверен, точно ли понимает его смысл.
– Да, мне нравятся стихи, — кивает летучая мышь. — Когда поэтов больше нет, стихи становятся еще ценнее.
– Поэтов больше нет? — осторожно спрашивает дракон-лошадь. — Ты хочешь сказать, что больше никто не пишет стихотворений?
– А разве это неясно? В этом мире уже не осталось людей.
Дракон-лошадь даже не оглядывается. Он знает, что она права.
– Что же нам тогда делать? — спрашивает дракон, немного помолчав.
– Мы можем делать все, что захотим, — отвечает летучая мышь. — Людей больше нет, но мир все еще существует. Смотри, какая красивая сегодня луна. Если хочешь петь —
