Полное собрание сочинений. Том 20. Золотые закаты - Василий Песков

У зебр есть свои территории с обязательным водопоем. Путешественники по Африке знали: если встретились зебры – в радиусе трех-четырех километров обязательно найдешь воду. Территорию зебры метят, почесываясь о термитники. Зоологи, подолгу наблюдавшие зебр, пишут: «Чесание о термитники – любимое их занятие».

Главные черты характера зебр: бдительность, пугливость, мгновенная реакция. В открытой саванне они полагаются на слух и зрение. Но, будучи низкорослыми, держатся рядом с теми, у кого «колокольня» повыше, – со страусами и жирафами. Часто видят их также в обществе антилоп гну. Выгода есть и тут. Подкравшись, лев предпочтет антилопу, значит, смышленые зебры имеют лишние шансы выжить.

В саванне лев является главным, естественным врагом зебр. Хищник и жертвы держатся на одном жизненном пространстве, и никакой паники тут нет. Зебры ко львам привыкли так же, как люди в городе привыкают к небезопасным потокам автомобилей.

Зебра, впрочем, может и защищаться. Крепкие, как сталь, копыта задних ног могут раздробить челюсть хищника. В африканском кратере Нгоронгоро я видел львицу, попавшую под этот страшный удар, – разбитая челюсть белела свисающей костью.

Гиены боятся зебр, но покушаются на зебрят. В этом случае матери переходят в атаку, как только увидят гиену. Иногда на зебру соблазняется прыгнуть сверху – с камней или с дерева – леопард. Удача редко сопутствует хищнику в рискованной этой охоте. Зебра мгновенно падает, стараясь подмять под себя огромную кошку, а вскочив, наносит удары копытами.

В Южной Африке на свободе полосатых лошадок осталось немного, и лишь в заповедниках. Уничтожали их в прошлом веке ради забавы и из-за яркой экзотической шкуры. Зоологи говорят: истребление в Африке зебр по стремительности можно сравнить с истреблением миллионов бизонов в Америке.

Зебра живет только в Африке и вместе с жирафой может служить живым символом Черного континента.

• Фото В. Пескова и из архива автора. 11, 25, 30 апреля, 16, 30 мая, 4, 11 июля 1997 г.

«Вобла-97»

Все, конечно, знают эту небольшую сушеную рыбку. А любители пива душу за нее отдадут. Космонавты, рассказывают, пресытившись едой из тюбиков, попросили положить в багаж воблы. Не осетрины, не лососины, а именно воблы. У астраханцев это родило гордость: «Что-то есть в нашей рыбке. Какие-то особые вещества…» Однако такой же миф мог родить и соленый огурчик, о нем в космосе тоже, поди, мечтают.

Вобла… Не ошибемся, если ставшую знаменитой рыбку назовем плотвою. А плотву кто же не знает – самая распространенная из всех пресноводных рыб: водится повсеместно в Европе и Азии. Кто хоть однажды держал в руках удочку, знает неприхотливую эту жительницу прудов, речек, рек, ручьев и озер. Ловится на хлеб, на тесто, на червя и ручейника, летом в жару – на шелковистые нитчатые водоросли. Рыбак серьезный пренебрегает плотвой. «Скучная рыба», – говорил один из мещерских друзей Паустовского. Но для многих немудрящая рыбка была радостью детства. А попав однажды на речку пошире, чем наша Усманка, я убедился: в большой воде плотва становится рыбой серьезной. Три десятка надерганных на горох рыб сделали утро на реке Воронеж у села Чертовицкого памятным на всю жизнь. А в прошлом году весною, получив подарок с Оки, я не поверил, что это плотва, – каждая рыба весом была почти в килограмм.

Из-за повсеместности распространения названия у плотвы везде разные – все немыслимо перечислить. Зовут ее сорога, чебак, вобла, таранка. Два последних названия выделить надо особо: таранка – плотва, живущая в Азовском море, вобла – ее каспийская разновидность. Весной морская плотва устремляется нереститься в устье Дона и Волги. «Ходила раньше рыба так плотно, что мешала двигаться лодкам». На Волге, где ловили благородную белорыбицу (родственницу северной нельмы) и древних рыб осетровых пород, воблой пренебрегали. Вобла была помехой, «сором», ее выкидывали из сетей.

Вобла идет!

Так продолжалось до середины прошлого века. Белорыбица и осетр, белуги, севрюги – рыба людей небедных. И хотя, было время, килограмм осетра стоил тридцать копеек, килограмм воблы в те же самые времена с радостью отдавали за пятак или даже за так. В те годы и селедку на Каспии не считали за рыбу – ловили, чтобы вытопить из нее жир. А стали селедку солить – пошла! И сразу сделалась «рабой народной».

Для воблы тоже нашли надежную технологию сохраненья. Ее, посоленную, стали вялить. Это обеспечивало два года храненья и легкость транспортировки. Дешевая, доступная для самого бедного едока рыбка так же, как и таранка, завоевала Россию. И если селедка хороша была к водочке, то воблу исключительно хорошо приспособили к пиву.

Триумфальное шествие в рогожных мешках мелкой рыбешки началось в 70-х годах прошлого века. К началу века нынешнего вобла была уже знаменитостью. В 1900 году в устье Волги ее выловили 120 тысяч тонн, в 1905-м – 184 тысячи. К началу каждого лета запасы рыбы стояли по-над протоками Волги аккуратными небольшими стожками. В революцию, утверждают, в пароходных топках под Астраханью за неимением дров сжигали воблу. В те годы рыбка стала неким пищевым символом – воблой выдавали паек, воблой снабжали уезжавшего в командировку, из воблы варили похлебку в столовых, вобла у красноармейцев за голенищем была неприкосновенным запасом еды.

В 1930 году, сказали мне ученые в Астрахани, было поймано рекордное количество каспийской плотвы – 242 тысячи тонн! Далее все пошло со сниженьем. Причин много: перевыловы, загрязнение вод, нарушенье гидрологического режима на перегороженной плотинами Волге. Улов осетровых рыб против прежнего сократился в десяток раз – ловили на Каспии двадцать тысяч тонн в год, поймали в прошлом году две тысячи. Неприхотливая вобла тоже во время нереста сильно страдает от перепадов воды. Лимит ее вылова определяют сегодня в двадцать пять тысяч тонн. Правда, и это количество из-за дороговизны моторного топлива, из-за разрухи всего и вся не выбирается. Но древний рыболовный снаряд под названием «уда» действует, им пользуются тем активнее, чем свирепее всякие кризисы.

Улов неплох!

Астраханский губернатор Анатолий Петрович Гужвин – человек местный и сам удильщик завзятый, когда о нынешней жизни зашел разговор, сказал так: «Мы тут все ожидаем весны. Ежели дотянули до воблы и до редиски – все, будем жить!»

Вобла из Каспия в дельту Волги начинает идти в конце апреля. Для Астрахани и для сел, расположенных по протокам, – это время особенное, все равно что для пахаря жатва. В конце апреля все берутся за удочки. Все – папа, мама, дети, бабушка с дедушкой и, кажется, даже Жучка и кошка с мышкой – все тянут из воды воблу. Астрахань, которую рыбой не удивишь, в три недели конца апреля – начала мая буквально пропитана запахом воблы. Рыбешку солят, вялят во дворах, на балконах. Время для этого благодатное, мух еще нет, никакой червячок в вяленой рыбке не заведется. Дефицит в это время – червяк для наживки. Но здешний базар поставляет удильщику и червей. В баночку из-под майонеза входит их ровно сотня. Цена баночки – десять тысяч, то есть каждый червяк тянет на сто рублей. Берут!

Мосты, набережные, переходы и перелазы через протоки облеплены людьми с удочками. И уже готовая к пиву рыбка лежит грудами на базарах. Об астраханцах говорят: они даже чай с воблой пьют. И это не шутка. Попробуйте сладкий чай вприкуску с кусочками вяленой рыбы – сразу оцените сочетанье. Хорошо воблу зимой отварить и подать на стол с картошкой и солеными помидорами. Икру раньше солили от рыбки отдельно прямо в пленочке ястыков. Отправляли бочками ее грекам и туркам. А местные казаки насобачились присоленные ястыки с икрой макать в расплавленный воск и получали деликатес, способный зимою поспорить с икрой осетровой. Такова она, немудрящая рыбица – вобла!

Каждый год астраханцу любого возраста разрешалось наловить в день пять килограммов каспийской плотвы. В этом году, в силу скудности с пропитаньем, норму вылова увеличили вдвое – можно и себе запасти, и кое-что заработать на рыбе.

И придумали в Астрахани учинить ежегодный весенний праздник-соревнование рыболовов с замахом приглашать на него удильщиков с разных мест. Назвали праздник именем рыбки – «Вобла-97». Все было чин-чином. Губернатор праздник одобрил, правда, предупредил: «Из бюджета – ни единой копейки!» Деньги нашлись. И все, казалось, как следует подготовили. Но первый блин, как это часто бывает, румяным не получился. Все было: огромные на полотне надписи «Вобла-97», номера на спинах удильщиков, судьи с громадными мегафонами, был оркестр, зрители, торговля пивом, стартовый пуск сигнальной ракеты, жажда участников опорожнить воду. Не было только… воблы. Цеплялись ничтожной малости окушки, а вобла даже затраты на червяков не покрыла.