Холодный кофе, или Одиночество Офелии Коулман - Хелена Хейл

открылся для меня с новой стороны, и я больше не воспринимала его как самодовольного богатея. Я разглядела в нем доброго болтуна, который пользовался своими возможностями, но при этом оставался обычным парнем, которому не было зазорно покормить уток и пройтись в компании пацанки вроде меня.

Смеркалось. Мы уже приближались к аллеям коммуны со стороны озера, когда я споткнулась о булыжник. В темноте его было не разглядеть, я запнулась правой ногой, подлетела, и… нет, Аштон не успел меня поймать. Я упала очень неудачно: ногти вошли в землю, точнее, я думала, что это земля, а оказалось – щебенка. И тут же перестала чувствовать пальцы.

– Офелия! – завопил Аштон, помогая мне подняться.

* * *

В травмпункте была небольшая очередь – подозрительно для воскресного вечера. Мне несказанно повезло, что я сломала целых три пальца на левой руке, а не на правой. Аштон всю дорогу надо мной смеялся, а я то пихала его локтем в бок, то била стопой по голени. Он подбросил меня до больницы и решительно заявил, что останется со мной.

Сидя в очереди, я всерьез задумалась о новой татуировке: четырехлистный клевер или подкова – на удачу. Врач направил меня на рентген, после чего изучил снимок и наложил гипс, велев через две недели явиться на осмотр.

– Я думал, ты себе еще и нос сломаешь, – признался Аштон, тщетно пытаясь не улыбаться, когда мы вышли из кабинета.

– Я тоже так думала. Когда-нибудь это произойдет. Но, как мы уже выяснили на матче, нос у меня крепкий, – со смехом парировала я.

– Часто летаешь?

– Редко хожу.

– Спасибо тебе за этот чудесный день. И прости, что он закончился так… – Аштон сжал шею ладонями, подбирая слово.

– Болезненно? – предложила я, посмеиваясь. – Это я прошу прощения за хлопоты. Масштабы моего невезения соизмеримы со Вселенной.

Мы решили пройтись пешком до коммун, а машину Аштон оставил у стадиона, так как ему через пару часов нужно было на тренировку. У сестринства я обернулась к нему и улыбнулась, поджав губы. День и правда выдался чудесным. Аштон медленно и аккуратно склонил ко мне голову, я немного привстала на носочках, чтобы подставить ему щеку, раз ему так хочется меня чмокнуть под конец встречи, и тут он неожиданно взял мое лицо в руки, осторожно развернув к себе, и почти что коснулся моих губ, но я молниеносно уклонилась, собираясь растолковать Аштону, что ни о каких поцелуях и речи быть не может.

– Офелия! – Мы с Аштоном вздрогнули от громогласного окрика и одновременно обернулись в сторону его источника.

Реймонд, весь потный, со спортивной сумкой в руках, шел в нашу сторону. Разделявшее нас расстояние он преодолел в считаные секунды. Бесцеремонно отодвинул от меня Аштона и обратился ко мне:

– Офелия, я видел твою комнату! Нам надо это обсудить. – Я закатила глаза. Только не очередная сцена. – Погоди-ка, что это с твоей рукой?!

– Перелом, – ответила я и помахала гипсом.

Сумка выпала из рук Беннета. Реймонд перевел взгляд с гипса на Аштона, в его глазах сверкнули предупреждающие молнии – «Высокое напряжение!», – казалось, он готов броситься на Холла, но тут я дернула его за руку и пояснила:

– Я, как обычно, упала. Но Аштон великодушно свозил меня в травмпункт.

– Какой благородный, – процедил сквозь зубы Беннет, стоя вплотную к Аштону. Еще чуть-чуть, и их носы соприкоснутся. Аштона, похоже, забавляли вспышки Реймонда. Он по-доброму улыбнулся ему.

– Реймонд, что тебе нужно? – спросил Аштон.

– Мне нужна Офелия, – без раздумий ответил Беннет, затем цокнул языком и уточнил: – Вернее, поговорить с Офелией.

– Так подожди, пока мы попрощаемся, – уже резче сказал Аштон и повернулся ко мне. – Дурацкое вышло свидание, Офелия, но обещаю все исправить в следующий раз.

И, бросив победоносный взгляд на Рея, Аштон пошел в сторону своего братства. Я побоялась, как бы от перенапряжения у Беннета глаза из орбит не выкатились.

– Свидание? – Реймонд понизил голос до свирепого шепота, нависая надо мной.

– Ты хотел о чем-то поговорить? – напомнила я. Если Беннет решил закрыть ворота в свою личную жизнь, то я отвечу ему тем же.

– Что произошло с твоей комнатой? Я видел там рабочих. – Рей поднял сумку с земли.

– Твои чокнутые фанатки устроили там погром. А что, Тиана вчера не поделилась с тобой этим?

– Тиана? Вчера? О чем ты?

– Она была в твоей спальне. Только не нужно подробностей, меня и так подташнивает от боли. – Я потерла бинты вокруг гипса.

– Эх, Вороненок, умеешь же ты вляпаться.

Реймонд неуверенно коснулся моей щеки, а я залюбовалась его кривой улыбкой и даже не задумалась о том, чтобы отшатнуться. Его прикосновение согрело меня и устроило очередную бурю, которую способно было вызвать лишь его тело. Это пугало. Я не хотела быть в чьей-то власти. Не хотела, не умела зависеть от чьего-то присутствия. Мне хорошо одной. Но становилось еще лучше, когда на горизонте появлялся Беннет. И это было очень, очень плохо. Мне доставляло удовольствие бесить его, я упивалась его вспыльчивостью, так похожей на мою. Но не так-то просто свести меня с ума, Беннет. Я сумею противостоять тебе даже в ущерб себе.

– Раны быстро заживают, – сказала я, разглядывая его побитые скулы. Потом импульсивно провела пальцем по шву, который наложила недавно, и Беннет закрыл глаза, громко втянув воздух.

А потом что-то щелкнуло в его голове, и он резко отпрянул. На лице опять появилось привычное сердитое выражение. Дверь сестринства распахнулась, и на дорожку выпорхнула Ирма.

– Ой! Я помешала? – стушевалась она, круглыми глазами рассматривая Рея.

– Нет, я просто заметил у Офелии гипс и хотел узнать, что стряслось, – оправдался Реймонд, причем так громко, будто кто-то нас подслушивал в ближайших кустах.

– Я уже иду, Ирма. А ты к Тайгеру?

– Да. Не знаешь, он в братстве? – обратилась она к Беннету.

Я ушла, не попрощавшись. Что-то творилось внутри Беннета, какие-то мысли грызли его и не давали покоя. Были ли они связаны со мной? Или с тем, что он когда-то обсуждал на парковке с Джи Уком? Как бы то ни было, я снова подпустила его к себе. И снова позволила себя оттолкнуть. А Офелии Коулман не свойственно поддаваться.

И какого-то черта, сев перед сном за рукопись, я написала самую чувственную главу из всех. Мне удалось детально передать ощущения от поцелуя детектива с судмедэкспертом, любовная линия которых даже не была запланирована.

Что ты со мной сделал, Реймонд Беннет?

* * *

За неделю мастера успели сотворить из моей бело-золотой, разрисованной и разрушенной комнаты идеальную черную дыру – положили черный паркет,