Тайна дважды убитой. Следак Её Величества 1 (Следопыт Империи) - Григорий Грошев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не заговаривайте зубы, господин следователь.
— Святослав, — произнёс Иванов. — Ты мне служил правдой и верой. Будто я не твой начальник, а закадычный друг. И я тоже был тебе хорошим руководителем. Неужели ты откажешь мне в праве сохранить маленькую тайну?
— Скажите, — потребовал детектив, — что вы не ходили ни к каким колдунам. И что это не повлияло на ход расследования. Что все улики получены так, как того требуют уложения.
— Не скажу, — буркнул Фёдор. — Товарищу можно недоговорить, но обманывать — грешно. Ты хороший сыщик. Сам догадался! Это будет наш секрет. Что желаешь за молчание?
Повисла тишина. Святослав побагровел. Он тяжело дышал через рот, потому как на носу у него была повязка для сращивания костей.
— Вы столько времени учили меня благородству! — вскричал он. — А сами? Сами желаете купить своего лучшего друга…
— Прости меня, Святослав, — сказал Фёдор. — Ты неверно понял меня. Я всего лишь…
— Не продолжайте, — буркнул детектив. — Я сей же день напишу рапорт. И со службы уйду. Лишь бы подальше быть от вас.
Святослав ушёл. Иванов продолжить пить кофе, но уже без удовольствия. Воистину, нужно быть аккуратным не только с женщинами, но и с друзьями. Измен ни те, ни другие не прощают. Что он мог сказать своему сыщику? Что есть секреты, которые лучше не предавать огласке?
Однако же, это была не единственная плохая новость, которую Фёдор услышал за утро. В скором времени в его кабинет прибежала Михайловна — старший инспектор канцелярии.
Глава 24. Где я?
Алиса с трудом разлепила глаза. Некоторое время девушка пыталась понять, кто она. С трудом, но это ей удалось. Тем не менее, вспомнить, где она находится, не получалось. У ведьмочки было железное правило. Если она знакомилась с новым мужиком, если собиралась отправиться на чужую территорию, никогда не употребляла алкоголь. Дурман тяжелее ей не был интересен в принципе.
Поэтому головная боль, как от жутчайшего похмелья, удивляла. Как и частичная амнезия. Как она здесь оказалась? И где она в принципе? Алиса пошевелилась. Она лежала обнажённая на атласной простыне, укрытая шёлковым одеялом. В другой раз Алиса бы непременно получила удовольствие от того, как нежная ткань приятно скользит по телу.
Но не сегодня.
Огляделась. Высокий потолок — метров пять, не меньше. Огромная кровать. Окон нет, только одинокая лампочка светит. Не понять, какое сейчас время суток. И никаких признаков жильца, особенно — характерных для бурной ночи. Ни личных вещей, разбросанных хаотично. Ни книг. Больше того: её одежды тоже не было. Как же она тут очутилась?
Завернувшись в шёлковое одеяло, держась за чугунную голову, она пошла в недра дома. Идти было жутко. Если комната, в которой она очнулась, существовала в полумраке, то остальной дом и вовсе утопал в беспросветной тьме. Как девушка ни старалась, ей не удалось отыскать включатель или хотя бы свечу. Шла ощупью. Рядом доносился шум и чьи-то сдавленные вопли. Волоски на коже встали. Нащупала ручку. Вошла.
— Проснулась, — тот же час услышала она сладкий голос.
Увиденное её поразило. Помещение напоминало мастерскую. На одной из стен — инструменты, похожие на те, что она видела в гараже её папеньки. Какие-то бесконечные щипцы, отвёртки, ключи — в этом она не разбиралась. На второй — и вовсе нечто жуткое. Она поднесла руку ко рту, чтобы её не стошнило.
— Как спалось? — участливо спросил мужчина. Он стоял к ней спиной. — Что тебе снилось, солнышко?
На второй стене — множество частей тел животных и насекомых. Лапа кота. Хвост крокодила. Свиная голова. Крылья бабочки. Туловище броненосца. Все они выглядели так, будто отделены совсем недавно. Но быть такого не могло! Слоновий хобот и вовсе выглядел экзотически.
— Я хочу отправиться домой, — сказала Алиса, игнорируя увиденное. — Немедленно проводите меня к выходу.
Девушка хотела потребовать и одежду, но в текущей ситуации подумала, что эти притязания явно завышены. Ей бы живой отсюда уйти, не оставив на память какую-нибудь часть себя. Как она оказалась в столь жутком доме? И почему ничего не помнит?
— И никаких вопросов? — спросил мужчина. — Просто хочешь уйти — и всё?
Он, наконец, обернулся. Снял кожаный фартук, весь окровавленный. За его спиной, на верстаке, она увидела животное. Что это — было не разобрать. Понятно лишь, что несчастное создание страдало. Оно уже не могло голосить, а лишь беззвучно открывало рот. Через раскрытую грудную клетку были видны внутренние органы. Алиса смотрела, как бьётся маленькое сердечко… По её щеке пробежала слеза.
— Ничего не желаю знать, — прошептала она. — Просто выпустите меня. Прошу.
— Неужели не останетесь на завтрак, Алиса?
— Мой отец — большой чиновник, — сказала ведьма. — Меня будут искать. Я уйду. И никому не сообщу про ваши научные изыскания. Обещаю.
Мужчина некоторое время смотрел на неё оценивающе. Если бы не ужасная обстановка, что царила вокруг, он мог бы ей понравиться. Рост — высокий, светлые волосы, голубые глаза. Красивые руки, изящные пальцы. А какая улыбка! Он буквально источал обаяние. Алиса начала дрожать.
— Сбросьте с себя накидку, — потребовал он. — Ну же! Я желаю лицезреть ваше тело. Анатомически безупречная моя.
Ведьма подчинилась. Она сама не могла понять — по какой причине. В помещении не было холодно — дрожала она по другой причине. Он обошёл справа, слева, провёл рукой по спине. Внимательно осмотрел её — как столяр глядит на деревянную заготовку, а кузнец — на металлический брусок. Подошёл чуть ближе. Положил одну из своих изящных ладоней на грудь и нежно погладил рукой.
— Прекратите, — сказала Алиса. — Вы должны меня освободить. Я обещаю, что всё увиденное сохранится в тайне.
В ней почему-то распалялось вожделение.
— Конечно, сохранится, — улыбнулся мужчина. Настойчивая рука его скользила ниже. От прикосновения пульсирующая боль в висках пропала. Длинный палец аккуратно, чуть касаясь, прошёл по линии рёбер. Погладил пупок. Наружной стороной дотронулся до её полоски на лобке. Алиса стала влажной — сама не могла понять, почему. Мучитель улыбнулся.
— Ты думаешь, можно ходить по всей Москве, колдовать… — произнёс он. — Можно отдать папаше на растерзание обидчика его дочери. И никто не узнает? Никто из взрослых дядей не захочет познакомиться
