Милые обманщицы. Грешные - Сара Шепард

Спенсер смотрела на ворох почтовой корреспонденции, лежавший на кухонном столе. Колледж Фенниуорт – захудалое учебное заведение в центральной части Пенсильвании – прислал свой учебный план с сопроводительным письмом, в котором говорилось, что сотрудники колледжа будут рады провести для нее ознакомительную экскурсию по кампусу. Но этот Фенниуорт желал видеть Спенсер Хастингс в своих стенах по одной-единственной причине – потому что у ее родителей много денег. До недавних пор она думала, что тоже имеет право на эти деньги.

Спенсер вытащила из кармана телефон и уже в третий раз за пятнадцать минут проверила почту. От сайта IloveU.com известий по-прежнему не было. Новоявленный Аноним тоже молчал. И Вилден, к сожалению, пока не объявлялся. По совету Ханны она сообщила ему о послании, которое получила в библиотеке, добавив, что кто-то, без сомнения, наблюдал за ней через окно.

Но Вилден отреагировал как-то рассеянно. Или, может быть, скептически отнесся к ее словам: наверное, тоже считал, что Спенсер – ненадежный свидетель. Он снова заверил ее, что это развлечения какого-нибудь подростка и роузвудская полиция проверяет происхождение анонимок. Он повесил трубку, не дослушав Спенсер. И ей ничего не оставалось, кроме как с обидой смотреть на телефон.

Домработница Кэндис принялась мыть плиту, и по кухне мгновенно распространился эвкалиптовый запах очистителя. Над кухонными шкафами тихо гудел маленький телевизор: показывали последний выпуск «Топ-модель по-американски». Только что доставили продукты и ящики вина для субботнего благотворительного аукциона. Несколько бутылок стояли на кухонном «островке», напоминая Спенсер, что она отстранена от участия в подготовке вечера. Приложи она к этому руку, «Мерло» бы здесь даже не пахло: заказала бы что-нибудь посолиднее, – например, «Бароло».

Спенсер посмотрела на экран, где несколько симпатичных девушек дефилировали по импровизированному подиуму в морге, демонстрируя нечто среднее между бикини и смирительными рубашками. Неожиданно экран потемнел. Спенсер склонила набок голову. Кэндис крякнула от досады. На экране высветилась эмблема программы новостей.

– Сенсационные новости из Роузвуда, – произнес голос за кадром. Спенсер взяла пульт и прибавила громкость.

Перед зданием роузвудского суда стоял коротко стриженный репортер с глазами навыкате.

– Появилась новая информация относительно судебного разбирательства по делу убийства Элисон ДиЛаурентис, – сообщил он. – Несмотря на разговоры о недостаточности улик, буквально несколько минут назад окружной прокурор заявил, что суд состоится в назначенный день.

Со вздохом облегчения Спенсер плотнее закуталась в свой кашемировый кардиган. Потом камера показала фасад дома Йена с американским флагом над центральным крыльцом.

– Мистера Йена освободили под залог до начала суда, – вещал за кадром тот же репортер. – Мы побеседовали с ним вчера вечером.

На экране появился Йен.

– Я невиновен, – сказал он, широко распахивая глаза. – Преступление совершил другой человек – не я.

– Тьфу, – плюнула Кэндис, качая головой. – Надо же, не могу поверить, что этот негодяй приходил к нам в дом! – Она взяла баллончик освежителя и пшикнула в сторону телевизора, словно от одного присутствия Йена на экране воздух в кухне испортился.

Репортаж закончился, возобновился показ реалити-шоу. Спенсер поднялась из-за стола. Она была настолько ошеломлена, что ее покачивало. «Нужно на свежий воздух, – подумала Спенсер, – чтобы Йен выветрился из головы». Неровным шагом она заковыляла к задней двери, ведущей на патио. В лицо ей ударил порыв холодного ветра. Градусник в виде цапли, висевший на столбе возле гриля, показывал всего полтора градуса выше нуля, но Спенсер и не подумала возвратиться за курткой.

На неосвещенной террасе было тихо. Лес за амбаром, где Спенсер последний раз видела Элисон живой, казался еще темнее, чем обычно. Когда она повернулась и бросила взгляд в сторону палисада, в доме Кавано зажегся свет. В окне гостиной маячил высокий темноволосый силуэт. Дженна. Расхаживая по комнате, она с кем-то говорила по мобильному телефону; было видно, как быстро шевелятся ее губы. Спенсер стало не по себе, и она содрогнулась. Темные очки дома… да еще вечером. Жуткое зрелище.

– Спенсер, – раздался шепот совсем рядом с ней.

Она резко повернулась на голос, и у нее подкосились колени. По другую сторону террасы стоял Йен – в черном пуховике, застегнутом до самого носа, и черной вязаной шапке, надвинутой по самые брови. Спенсер видела только его глаза.

Она уже собралась было закричать, но Йен выставил вперед ладонь.

– Тсс. Выслушай меня, пожалуйста.

Спенсер до того испугалась, что сердце буквально выпрыгивало из груди.

– К-как тебе удалось выйти из дома?

Глаза Йена заблестели:

– Я знаю способы.

Спенсер глянула в окно кухни, но Кэндис уже оттуда ушла. Ее мобильник находился всего в нескольких шагах – в зеленом кожаном чехле, лежавшем на мокром столе. Она потянулась за ним.

– Не надо, – умоляющим тоном попросил Йен. Он чуть расстегнул пуховик, снял шапку. Парень очень осунулся, и его белокурые с рыжеватым отливом волосы торчали в разные стороны. – Я просто хочу поговорить, – объяснил он. – Мы ведь были хорошими друзьями. Зачем ты так со мной?

У Спенсер от изумления вытянулось лицо.

– Ты убил мою лучшую подругу!

Не сводя с нее взгляда, Йен пошарил в кармане куртки, не спеша вытащил пачку Parliament и закурил. Спенсер не помнила, чтобы видела его с сигаретой. Вместе с другими роузвудскими красавчиками он участвовал в местных пропагандистских акциях о вреде никотина в День отказа от курения.

– Я не убивал Элисон, и ты это знаешь, – возразил Йен, выпуская изо рта голубоватую струйку дыма. – Я бы ее пальцем не тронул.

Чтобы не упасть, Спенсер прислонилась к ограждению террасы и крепко ухватилась руками за деревянную балясину.

– Это ты ее убил, – повторила она срывающимся голосом. – И если надеешься запугать нас своими посланиями, чтобы мы не давали показаний против тебя, ты ничего не добьешься. Мы тебя не боимся.

Йен озадаченно склонил набок голову.

– Какими посланиями?

– Не прикидывайся! – взвизгнула Спенсер.

Йен, все еще пребывая в замешательстве, шмыгнул носом. Спенсер посмотрела на яму во дворе соседнего дома. Это произошло вон там, совсем близко. Она перевела взгляд на амбар – место проведения их самого последнего ночного девичника. Как же они все радовались, что седьмой класс закончился. Правда, в их отношениях существовала некая напряженность, и, конечно, многие поступки Элисон злили Спенсер, но ей казалось, что если летом они будут много времени проводить вместе, вдали от остальных, то снова станут близки, как прежде.

Но потом они с Эли повздорили из-за глупости: та хотела их загипнотизировать и потребовала закрыть шторы. Спенсер и опомниться не успела, как невинная перепалка переросла в гневную ссору. Она выгнала Эли… и Эли ушла.

Долгое время Спенсер корила себя за произошедшее. Не укажи она тогда Элисон на дверь, та, возможно, осталась бы жива. Но теперь девушка понимала, что от ее действий ничего не зависело. Эли все равно ушла бы с девичника. Наверное, ей не терпелось встретиться с Йеном и выяснить, какое решение он принял: порвать с Мелиссой или допустить огласку их не-совсем-подобающих отношений. Эли обожала подобные провокации и постоянно оттачивала свое мастерство манипулирования людьми. И все же это не давало Йену права убивать ее.

Глаза Спенсер наполнились слезами. Ей вспомнилась старая фотография, которую они рассматривали перед тем, как в новостях сообщили о временном освобождении Йена под залог, – снимок, сделанный в тот день, когда было объявлено о старте «Капсулы времени», а Йен имел наглость подойти к Эли и пригрозить, что убьет ее. Как знать, может, он уже тогда вынашивал эту мысль. Что, если он всегда желал ей смерти? А может, считал, что это было бы идеальное преступление. Меня никто не заподозрит, – наверное, думал он. – Ведь я – Йен Томас.

Дрожа всем телом, Спенсер смотрела на него.

– Ты и впрямь надеялся, что тебе это сойдет с рук? Чем ты вообще думал, мороча голову Эли?

Не знал, что это неприлично? Не понимал, что злоупотребляешь ее доверием?

Где-то вдалеке громко каркнула ворона.

– Я не злоупотреблял ее доверием, – возразил Йен.

– Она училась в седьмом классе, – фыркнула Спенсер, – а ты в двенадцатом. Тебя это не смущало?

Йен заморгал.

– Да, она поставила тебе дурацкий ультиматум, – продолжала Спенсер, раздувая ноздри. – Но ты не должен был воспринимать ее слова всерьез. Просто объяснил бы, что больше не хочешь ее видеть!