Король - Тиффани Райз

— Пошел ты, Мак. Она лучший бармен в городе, — ответил Дюк, нагружая поднос напитками.

— Дюк и Бутч. Ну и парочка. Я скучаю по Джейсону.

— Все девчонки ненавидели Джейсона, — напомнил Дюк.

— Мне нравился Джейсон.

— Джейсон был сексуально озабоченным придурком, который обращался с девушками как с дерьмом, — ответил Сэм. — Холли была готова подать иск, судя по ее рассказам.

— А, Холли… — ответил Мак и повернулся на стуле к сцене. — Вот это настоящая женщина. — Он указал на Холли, которая была в одних черных стрингах и кожаных ботфортах. В этот момент ее колени были вокруг шеи мужчины, в котором Кингсли узнал младшего сына барона мафии. — Мужчины должны одеваться как мужчины, а женщины — как женщины. А одеваться они должны именно так.

Кингсли заметил, как Сэм крепче сжала нож для колки льда, а ее фальшивая улыбка стала шире. Мак повернулся, подмигнул Сэм и продолжил свою ночную прогулку по клубу.

— Дюк и Бутч, — выдохнула Сэм. — Знаешь, он всю ночь обдумывал эту шутку.

— И всю следующую неделю будет гладить себя по голове, — ответил Дюк. — Ненавижу этого парня.

— Я бы с удовольствием пригвоздила его яйца к барной стойке этим ножом для льда.

Дюк уронил поднос на пол. Сэм повернулась к нему.

— Прости, — извинилась она. — Плохая ночь.

— У него интересное определение настоящей женщины. — Кингсли указал на сцену. — Мне самому нравится Холли, но если она не на сорок процентов искусственная, тогда я не знаю женщин. А я знаю женщин.

Сэм изучала Холли и постучала по подбородку, изображая задумчивость. — Сиськи фальшивые, — начала перечислять она. — И нос. Кажется, она говорила о липосакции. Значит, больше двадцати процентов пластики?

— Твой босс всегда такой?

— Полный козел? — спросила она. — Да.

— Почему ты не уволишься?

— Кто-то должен присматривать за девушками, — объяснила она. — С ними он ведет себя хуже, чем со мной. И Дюк работает только две ночи в неделю. Я присматриваю за ними.

— Значит, трахаешь одну из них? — спросил Кингсли.

— Нет. Не трахаю.

— Серьезно?

Сэм улыбнулась ему, на этот раз по-настоящему.

— Я трахаю их всех.

Кингсли усмехнулся: — Сэм, ты мне нравишься. Я хочу сделать для тебя кое-что.

— Послушай, ты уже осыпал меня чаевыми. Что…

— Тебе нужен босс получше, — ответил Кингсли и спрыгнул с барного стула.

Всю дорогу он чувствовал на себе взгляд Сэм. Он проскользнул по заднему коридору в раздевалку, где его встретили, как и всегда, с чрезмерной любовью и энтузиазмом, которые он не подпускал близко к себе. В конце концов, он владел этим местом. Когда он сказал Рейвен и Шей, что у него на уме, они бросились ему помогать. Все, что угодно, лишь бы отомстить Маку. Все, что угодно.

Он был готов через десять минут. Заиграла музыка, и Кингсли вышел на сцену под аккомпанемент Sweet Transvestite.

Кингсли посмотрел на Сэм, которая вертела бутылку водки. Она едва не выронила ее. Он был на высоких каблуках, в черных чулках, черных трусиках, которые пришлось надеть задом наперед для большего пространства спереди и черном корсете. Плюс боа из перьев, конечно.

— Я слышал, как сегодня кто-то сказал, — произнес нараспев с французским акцентом в микрофон Кингсли, — что женщины должны одеваться как женщины, а мужчины должны одеваться как мужчины. Я мужчина. И вот как я одеваюсь. Нравится?

Все танцовщицы и официантки собрались вокруг и встали на столы и стулья, аплодируя и улюлюкая. Мужчины молча пялились, несколько свистели, а некоторые одобряли, слишком пьяные не понимали какого черта происходит.

— Я расцениваю это как «да», — сказал он и обвел взглядом толпу, меряя сцену уверенными шагами. Это не первый раз, когда он был на каблуках, и он не боялся показать это. — Где же Мак?

— Кинг, сюда. — Рейвен указала на стол. Кингсли с легкостью спрыгнул со сцены на стол, перешагивал с одного стола на другой, пока не остановился, нависая над Маком. Кингсли присел на корточки и улыбнулся ему.

— Bonjour, Мак, — поздоровался Кингсли. — Нравится мой наряд?

— Нет, — ответил бледный и нездоровый Мак.

— Non? А девушкам нравится. Не так ли, дамы?

Все женщины в зале, включая Сэм, прокричали во все горло, выражая одобрение.

— А теперь, Мак, у меня к тебе вопрос, — начал Кингсли. — Вопрос очень простой. Кто я?

Он вытянул микрофон.

— Ты Кингсли Эдж.

— Очень хорошо. И почему я могу забраться на сцену, когда захочу? — продолжил допрос Кингсли.

— Потому что ты владелец клуба, — ответил Мак, громко сглотнув. Теперь он выглядел напуганным, и Кингсли был рад это видеть.

Кингсли посмотрел в сторону бара и заметил распахнутые глаза Сэм, размером с бокал вина.

— И раз я владею клубом, значит, ты работаешь на меня, — сказал Кингсли. — А поскольку ты работаешь на меня, то должен делать все, что я скажу. И я говорю тебе отправиться за кулисы и одеться так же… — он указал на себя, — вернуться на сцену и позволить всем этим милым дамам засунуть в твои трусики по доллару. Или…

— Или что? — спросил Мак.

— Или выметайся из моего клуба, кусок дерьма. И никогда не возвращайся.

— Я ухожу, педик, — ответил Мак, с отвращением выплевывая каждое слово.

— Мы не будем скучать. Au revoir. — Он взмахнул своим боа. — Adieu.

Он шагнул на стул, затем спустился на пол. Подошел к бару и запрыгнул на стойку.

— А сейчас, — сказал он в микрофон. — Я поцелую самую красивую женщину в этом клубе. Кто бы это мог быть…

Он прикрыл глаза рукой и сделал вид, будто ищет кого-то в толпе.

Рейвен и Шей, Холли и Айви, и каждая женщина в помещении махали руками и указывали на себя.

Но Кингсли повернулся к Сэм. Она выпрямилась от удивления.

— Могу я поцеловать вас, mademoiselle? — спросил он.

Сэм широко улыбнулась: — Я жду поцелуй с нетер…

Он подался вперед и поцеловал ее, быстро и в губы.

— Parfait, — сказал он и снова выпрямился. — А теперь возвращайтесь к работе. Развлекательная программа окончена.

Он выключил микрофон, бросил его Рейвен и опустился на барный стул.

— Ты босс? — спросила Сэм.

— Le grand босс, — ответил он и подмигнул.

— Дорогуша, тебе кто-нибудь говорил, что у тебя убийственные ноги? — поинтересовалась Сэм. — Серьезно, лучшие ноги, которые я когда-либо видела у мужчины или женщины.

— Каблуки действительно подчеркивают мускулатуру икр, не так ли? — спросил Кингсли.

— И бедра. Ты часто так одеваешься?

— По необходимости, — ответил Кингсли и пожал плечами. Осталось не так уж много из того, что он не делал ради бизнеса или удовольствия за свои двадцать восемь лет. — Ты всегда одеваешься