Рерих. Таинственная Россия в творчестве великого художника - Анна Марианис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кроме того, Учитель Мориа, возможно, хотел, чтобы новые поколения россиян получили весомое доказательство реального существования Атлантиды в виде такого артефакта, как руины архаичного города. Скорее всего, именно о нем в одном фрагменте записей Елены Ивановны говорится: «Пески хранят древние каналы, и ярый город будет восстановлен, как город-Музей — город Знания, ибо и пески сохранят драгоценные достижения Культуры. Город-Музей оявится, как краса древней Культуры Атлантиды»[180].
Но вернемся теперь к экспедиционному маршруту Рерихов.
Члены экспедиции на Алтае. 1926 г.
Глава 11
Второй этап экспедиции и новые начинания
На землях Монголии
В августе 1926 года исследователи завершили все работы и покинули Алтайский край. Добравшись до Новосибирска, группа разделилась. Рерихи отправились дальше, в Монголию, а Лихтманы — домой, в Нью-Йорк.
13 сентября 1926 года основной состав экспедиции прибыл в столицу Монголии — тогда она еще носила название Урга, впоследствии измененное на Улан-Батор. Экспедиция пробыла там целых семь месяцев, готовясь ко второму, самому сложному этапу путешествия. Из Урги Рерихи должны были отправиться в Тибет, где планировалось посетить Лхасу. Состав экспедиции изменился: в число ее участников вошли Рябинин, исполнявший обязанности врача, полковник Кардашевский, чья роль состояла в организации охраны экспедиции в течение весьма небезопасного пути, а также технический помощник Портнягин. Кроме того, к ним присоединилась местная девушка-казачка Людмила Богданова, ставшая помощницей по хозяйству. Вместе с ней в далекий путь отправилась и ее 13-летняя сестра Ираида, которую все называли Раей, — Людмиле не с кем было оставить девочку.
За время пребывания в Монголии Николай Константинович написал немало пейзажных картин, запечатлевших самобытную красоту монгольских бескрайних степей. Среди сюжетных произведений, созданных в тот период, особо выделяются символические работы, имевшие глубокое идейное содержание. К ним относятся два значительных полотна, продолживших тему Майтрейи. В 1927 году Рерих создал картину «Великий Всадник», выдержанную в стиле монгольской религиозной живописи. Ее сюжет повторял старинную тибетскую танку с изображением Красного Всадника, упомянутую ранее. Это полотно художник подарил монгольскому правительству, и, как он сам отмечал, дар был принят с совершенно особым чувством. Понятие Шамбалы в буддийской Монголии было окружено особым почитанием, и образ ее Владыки, воссозданный Рерихом, конечно, произвел огромное впечатление на монголов. Живописцу и его семье стали оказывать в Урге особое почтение, видя в нем человека, посвященного в самые сокровенные духовные традиции Востока.
Н. К. Рерих в Урге. 1927 г.
В эти же годы (1926–1927) художник написал созвучную по тематике картину «Приказ Ригден-Джапо». Как отмечала Е. И. Рерих в одном из писем, образ Ригден-Джапо ассоциировался в сознании восточных народов с Великим Владыкой — главой Шамбалы.
На картинах живописца образ Ригден-Джапо появляется на скале в виде особого видения, которое наблюдают собравшиеся рядом последователи. Ригден отдает приказ, и воины торопятся в путь, чтобы его выполнить.
«Великий Всадник» («Ригден-Джапо — Владыка Шамбалы»). 1927 г.
Этот сюжет был взят художником из старинной тибетской легенды, переданной им в повести «Шамбала»: «Рассказывают, как появляется Благословенный Ригден-Джапо, чтобы отдавать приказы своим вестникам; как на черной скале по пути к Ладаку появляется могущественный владыка. Со всех сторон в глубоком почтении приближаются к нему вестники — всадники, чтобы внимать ему; и с наибольшей поспешностью они бросаются исполнить то, что завещано великою мудростью»[181].
«Приказ Ригден-Джапо». 1926–1927 гг.
Другой необычной работой стало «Явление срока» (фото см. на стр. 135). Это полотно имело непосредственное отношение к событиям как в России, так и в Монголии, где в 1921 году произошла народная революция; оно было идейно связано с серией «Майтрейя».
Как уже говорилось, находясь в Монголии, Рерихи и их Учитель все еще ожидали реакции советских руководителей на те предупреждения и предложения, которые были переданы им Махатмами. Но никакого конструктивного отклика на них так и не последовало. «Явление срока» прошло мимо сознания советских партийных чиновников, не понявших и не оценивших своевременности и значительности идей Учителей Востока. Рерихам ничего больше не оставалось, кроме как отправиться в дальнейший путь.
13 сентября 1927 года экспедиция покинула Ургу и направилась в Тибет.
Драма в Тибете
Второй этап Центрально-азиатской экспедиции Рерихов оказался не просто сложным и опасным — он стал по-настоящему драматичным. Покинув Монголию и пройдя пустыню Гоби, экспедиционная группа достигла долины реки Шара-гол, где пришлось сделать остановку на два месяца. В течение июня и июля шла подготовка к дальнейшему пути. В сентябре путешественники вышли на Тибетское нагорье, открывавшее путь в одну из самых загадочных стран мира — Тибет. По плану они должны были посетить Лхасу, где находилась резиденция светского правителя Тибета и главы буддистов всего мира, Далай-ламы. Рерихи надеялись, что им удастся встретиться с ним, а также заняться изучением тибетской культуры и искусства, но обстоятельства сложились совсем иначе.
Британская разведка, неотступно следившая за экспедицией на протяжении всего ее маршрута, осуществила на высотах Тибета один из своих самых адских, циничных и жестоких планов.
По тайному распоряжению резидента МИ-6 полковника Бейли, прикидывавшегося другом Рерихов, местные власти задержали и фактически арестовали исследователей якобы из-за отсутствия у них нужных для посещения Тибета паспортов.
Е. И. и Ю. Н. Рерихи в Тибете
Лагерь экспедиции в Тибете во время ее задержания. 1927 г.
Конечно, это было самой наглой ложью — все необходимые документы и визы были выданы путешественникам самими же тибетскими властями еще в то время, когда они находились в Монголии. Под предлогом охраны членов экспедиции местные власти оставили неподалеку от ее лагеря отряд вооруженных солдат. Рерихи и их спутники, конечно, не планировали оставаться на зиму в крайне суровых условиях тибетского высокогорья и имели в своем снаряжении только легкие летние палатки, не рассчитанные на зимовку. Тем не менее им было запрещено не только продвигаться вперед, но и покидать Тибет. Это
