Трясина - Надежда Евгеньевна Фещенко

В темноте Тоха вдруг увидел, как засветились два красных глаза на его пальце – в глазницах черепа.

Как из-под земли в небе вдруг появились чёрные тени, послышалось хлопанье крыльев – сотни летучих мышей заполонили небо. Через секунду они начали пикировать на разъярённого зверя, отгоняя его от Никиты. Кошка отмахивалась, отгоняя мышей от морды огромной лапой. Но мыши не успокоились, пока кошка не отпрыгнула в сторону и не скрылась в зарослях. Но преследовать мыши её не стали.

Чёрные тени кружили в воздухе, постепенно то ли разлетаясь, то ли растворяясь и становясь невидимыми. И вдруг Тоха понял, что у них уже нет хлопающих крыльев. Он почувствовал, как два существа уселись ему на плечи. Его передёрнуло. Он попытался их согнать, замахал руками, но не тут-то было. Запахло вонючей шерстью, Тоха почувствовал, как по спине его бьют, как кнутом, два хвоста. Но он никого не видел!

Раздался стон – Никита сидел на земле.

– Никита, ты как? – Тоха подошёл к нему, наклонился, помогая встать.

– Располосовала меня местами эта проклятая кошка, – простонал он, с трудом поднимаясь.

– Сможешь идти?

– Смогу, – ответил Никита. – А всё-таки я её ранил ножом, – похвастался он. – В левое предплечье попал. Ох она разозлилась!

Тоха с Никитой перелезли через ограду и снова оказались на территории кладбища. Прежней тишины уже не было. Растревоженное кладбище заполнилось жуткими звуками. То тут, то там раздавалось хлопанье крыльев, писк, треск. Тохе казалось, что со всех деревьев на них теперь смотрят красные глаза. Проухал филин.

– А кто это налетел на кошку, я так и не понял. Летучие мыши? – Никита вопросительно посмотрел на Тоху. – Никогда в жизни не слышал, чтобы летучие мыши нападали на хищников.

Тоха промолчал. Он до сих пор иногда ощущал за спиной удары хлыстиками-хвостами. Ему было не по себе.

– Никита, ты около меня или на мне случайно никого не видишь? – спросил он, дёрнув Никиту за руку.

Никита повернул его за плечи к себе лицом.

– Нет, никого. Да разве в такой темноте увидишь? А что, думаешь, мышь?

– Такое чувство, что прицепился ко мне кто-то. Насобирали тут всякой нечисти на себя… – пробормотал Тоха, весь сжимаясь и передёргивая плечами, – как репья какого.

Никита ободряюще похлопал его по плечу.

– Не бойся. Они питаются твоим страхом, и от этого тебе ещё страшнее.

Они подошли к выходу. С ворот тяжело взлетела крупная птица. «Наверное, опять филин», – подумал Тоха.

Как подтверждение, тут же раздалось уханье. Тоха оглянулся на кладбище. Красные огоньки-глаза уже не сидели неподвижно на деревьях, а метались туда-сюда.

– Ты это тоже видишь? – спросил Тоха.

Никита оглянулся.

– Вижу, – прошептал он. – Но это их дом. Зря мы их побеспокоили. Жаль, тихо сходить не получилось.

Тоха с Никитой шли уже по дороге. Видели, как погас свет в доме Саввихи. Тоха пошёл к себе на веранду. Никита – к себе, залечивать раны.

«Хорошо, что всё хорошо закончилось, – подумал Тоха, ложась под одеяло. Вдруг он вспомнил, как ему мерещились хвосты за спиной. – Если только закончилось».

Он заглянул в шкаф. Яшки не было – видно, куда-то ушёл по своим домовничьим делам.

Глава тринадцатая, в которой Тоха встречает Шишко и шишкарят

Ночное приключение не прошло бесследно. Тоха слышал сквозь сон, как кто-то громко стучался чуть свет. Послышались тяжёлые шаги. Тохина мать открыла. Разговор у неё с тем, кто стучал, был недолгий. Через минуту дверь на веранду с шумом распахнулась – на пороге стоял Павел-плотник, загораживая собой весь дверной проём. Позади выглядывала мать:

– Вон он, спит ещё. Сами разговаривайте, я вам доверяю. – И она ушла в избу.

Тоха сделал вид, что спит. Павел крепко постучал своим мощным кулаком по тонкой стене веранды.

– Вставай! Или я сам тебя сейчас подниму!

Стёкла отозвались на стук лёгким дребезжанием. Делать нечего. Тоха молча встал, оделся, стараясь не смотреть на плотника. Он не знал, чего сейчас ожидать от него. Будет ли он в чём-то обвинять Тоху или просто спросит, что случилось ночью?

– Стул-то есть? – спросил плотник.

– Нету, – ответил Тоха.

– Ну пошли на крыльцо, поговорим.

Они вышли. Тоха поёжился, было ещё свежо.

– Как там Никита? – спросил он осторожно.

– Никиту я увёз в больницу, – ответил Павел, – проверить, не задеты ли внутренние органы, да чтоб обработали нормально. Так что пока не знаю, как он, сегодня-завтра скажут.

– Это не я! – горячо сказал Тоха. – Это он сам предложил на кладбище сходить ночью.

– Что вы там потеряли-то, молодцы-экспериментаторы? – спросил плотник.

«Сказать – не сказать? Может, Никита уже рассказал, а его отец просто проверяет?» – думал Тоха.

– Ну… Нервы хотелось пощекотать, проверить, сможем или нет… – неуверенно сказал Тоха.

– Смогли? – усмехнулся плотник.

– Но мы же не знали, что у нас такие крупные лесные кошки водятся, – оправдывался Тоха.

– Водятся… – задумчиво сказал плотник. – Только, кажется, это одна кошка. Видел я этой зимой, и в тех же местах… Ладно, что с тебя возьмёшь. Мой вон вымахал с тын, а в голове сизый дым. Но запомни: если существует на что-то запрет – например, на кладбище ночью нельзя ходить – это не просто так. Запреты нужно соблюдать, иногда даже без объяснений. Понятно?

– Понятно.

– Ты давно своих-то поминал? – спросил плотник.

– Не знаю. У мамы спросите.

– У мамы? – грозно спросил плотник. – Ты всё мамкой прикрываешься? А ты хоть замечаешь, как твоя мать сейчас выглядит?

– Ну… – промямлил Тоха. – Уставшая немного, да.

– Да я её пару месяцев назад встречал – и правда уставшая была, но глаза горели, шла бойко, улыбалась. А сейчас? Осунулась. Щёки ввалились, в глаза не смотрит, тоска в ней какая-то смертная. Так ведь и до гроба недалеко, не дай Бог.

Тохе стало страшно. А ведь и правда, он на мать внимания особо не обращал, удобно ему, когда матери как будто и нет.

– А может, это от работы всё? – спросил он. – Экзамены у неё начинаются через пару дней. Нервничает… Наступит лето – отдохнёт.

– Нет, – возразил плотник. – Тут что-то со здоровьем серьёзное, надо ей провериться. Короче, – сказал он твёрдо, – ты за мать несёшь ответственность. Понял? Когда я поеду за Никитой в больницу, пусть она едет со мной – провериться. Твоя задача – уговорить её. А лучше и поехать вместе.

– Я постараюсь, – ответил Тоха.

– На кладбище вообще после обеда не ходят. Говорю, чтоб ты знал, а то вдруг тебе до этого не объясняли. И помянуть своих родных усопших надо, для этого в церковь сходи, панихиду закажи. Почившие за столом не стоят, есть не