Под знаком мантикоры - Алексей Пехов

– Мне думается, что я совершил глупость, – недовольно пробормотал Фернан. Риск все же велик. – Надо же было тебе упомянуть о нем…

– Все будет хорошо, дорогой, – промурлыкала ламия. – Он говорил правду.

– Сейчас правда, завтра ложь.

– Насколько я могла понять, он поклялся духами предков… Эта клятва у народа, живущего у Дождливого Берега, нерушима. Теперь только ты можешь освободить его от клятвы.

– Ты знакома с их традициями?

– Понаслышке. Кок с «Крокодила» знает множество историй. В том числе и об этом народе.

– Остается лишь довериться коку и твоим чувствам.

– Если то, что сказал нам судебный исполнитель, правда, то этот человек очень хороший воин. Думаю, он сможет заменить тебе Вето, дорогой.

– Покрошить на мелкие кусочки солдат из провинциального гарнизона – на это много ума не надо.

– Я не о том, – поморщилась ламия. – Просто ты не знаешь легенд Черного континента. А между тем люди, живущие там, рассказывают, что иногда из Страны Дождливого Берега выходят гамбо…

– Кто такие гамбо? – перебил ее Фернан.

– Страшные колдуньи, Фер. Что-то вроде демонов в человеческом обличье. Ну так вот… как говорят, выходящих из джунглей колдуний храма Дождей всегда сопровождает четверка непобедимых воинов Дождя…

– На каждого непобедимого воина всегда найдется арбалетный болт или пуля из мушкета.

– Дыма без огня не бывает, дорогой. Так что, кажется, ты только что заполучил себе в слуги одного из воинов храма Дождей.

– Знать бы еще, что это такое, – вздохнул Фернан.

– Ты, как я вижу, уже жалеешь о своем поступке.

– Есть немного, – неохотно согласился Фернан. – Но соблазн перейти дорогу любезному епископу был выше моих сил. Мне придется приложить кучу усилий и заполнить целую гору бумаг, чтобы защитить моего новоявленного слугу.

– Как говорил Спаситель – делай добро, и оно к тебе вернется. Ваши детские игры меня смешат. Ты и епископ, словно мальчишки, досаждаете друг другу по мелочам.

– Но он первый начал! – неожиданно пискляво произнес Фернан, и они оба расхохотались.

Разговор с начальником тюрьмы вышел сложным. Лишь присутствие женщины и должность Фернана заставляли коменданта говорить с гостями вежливо. Надо сказать, что освобождение столь опасного заключенного привело сеньора в состояние тихого бешенства. Впрочем, за ним явственно проскальзывал страх перед отцами-дознавателями. Связываться с епископом де Лерро ему не хотелось. Главный тюремщик уже проклял день, когда в его заведение приехал Фернан. Сеньору де Суоза пришлось потратить массу времени для того, чтобы выбить согласие коменданта на то, чтобы прикованного отпустили.

Фернан разговаривал с Рийной, когда на тюремный двор привели чернокожего пленника. Ламия удивленно охнула.

Впрочем, маркиз тоже был порядком изумлен. Узник шел без цепей, спина прямая, голова высоко поднята. Стража шествовала на безопасном отдалении, судорожно сжимая в руках алебарды. Грозный черный мастиф в окружении стаи вусмерть перепуганных дворняг.

Тогда, в полутемной камере, Фернану не удалось хорошенько разглядеть человека, теперь же, на солнечном свету… Он знал, что пленник высок, но не представлял насколько. Чернокожий оказался настоящим гигантом. Фернан едва доставал ему до середины груди. Узник был облачен лишь в набедренную повязку, и бугрящиеся под угольно-черной кожей жгуты мышц не давали повода усомниться в зверской силе этого человека. Такими ручищами можно гнуть стальные прутья. Теперь сеньор де Суоза понимал, почему стража чувствует себя так неуютно. Пожелай пленник убить того же Фернана… Черный демон без труда мог разорвать «василиска» на части.

Несмотря на огромные габариты и немалый вес, освобожденный двигался мягкой, стелющейся походкой. Почти беззвучно. Почти как Рийна.

– Как тебя зовут? – спросил Фернан, когда великан остановился, не дойдя до него четырех шагов.

– Абоми, талела[22].

Фернан решил пока не узнавать, что означает «талела». Он внимательно изучал своего нового слугу. Голова Абоми была то ли лысой, то ли бритой. Широкий, приплюснутый нос, пухлые губы, белые зубы, черные глаза, по которым совершенно невозможно было понять, о чем думает гигант. Под веками чернокожего, от носа до скул, тянулись аккуратные, можно даже сказать изящные, волнистые шрамы белого цвета. Еще один шрам, более широкий и прямой, начинался от переносицы и заканчивался на темени.

«Скорее всего, искусственные», – подумал Фернан. Он как-то слышал, что некоторые племена Черного континента украшали себя подобным образом.

Череда шрамов спускалась с шеи на грудь, превращаясь в некое подобие гротескного, но в то же время и прекрасного ожерелья. То ли паук с человеческим черепом, то ли еще какая-то тварь… Работа неизвестного мастера поражала. Паук казался живым.

Абоми заметил заинтересованный взгляд Фернана и позволил себе ответить на невысказанный вопрос:

– Это Сукри – геде[23]! Умбо[24] Дождя, талела.

Фернан рассеянно кивнул, конечно же ничего не поняв. Рийна же лишь задумчиво сузила глаза. Похоже, в данном вопросе ламия ориентировалась куда лучше своего мужа.

Внимание Фернана привлекла татуировка, находящаяся на левом плече Абоми. Тончайшая работа изумительной красоты. Рисунок был белым и явственно выделялся на черной коже жуткая голова павиана, оскалившего огромные клыки.

– Это веве[25] моего геде-побратима, талела, – все так же невозмутимо произнес чернокожий.

– Кто тебе их сделал?

– Верховная гамбо[26], когда я только родился, талела. А знаками меня почтил сам Сукри, когда я стал одним из унси-нада[27].

– Ты унси-нада? – вырвалось у Рийны. – Воин Дождя?

– Я был им, талели.

– А эта татуировка? – Ламия указала на правое предплечье Абоми, где с десяток мелких белых значков образовывали нечто вроде браслета.

– Она защищает меня от козней ю-ю[28].

– Злых духов?

– Да, талели. Вам нравится?

– Очень красивая.

– Если талели и талела захотят, то я с радостью сделаю им такие же.

– Быть может, позже, сейчас нам надо идти.

И так на них глазели все стражники. Фернан не желал больше здесь оставаться.

– Как скажете, талела. Вы подарили мне жизнь и свободу. Я ваш слуга.

– Что за ремешок на твоей шее?

Абоми потянулся к кожаному лоскутку, обернутому вокруг шеи, но тут же поспешно отдернул руку.

– Люди в бордовых одеждах надели его на меня, и теперь геде и лоа не могут разговаривать со мной. Геде-побратим не может проснуться.

Фернан задумался. Церковники не просто так надели на Абоми этот ошейник. Слугам Искусителя перед сожжением надевали такие же. Как говорят, сила Спасителя не давала им колдовать.