Золотые Ворота - Алистер Маклин

— Хегенбах тут совершенно ни при чем. В последние несколько дней в городе было несколько случаев ботулизма, — начальник полиции кивнул на стоявшие на мосту телекамеры. — Если вы смотрели телевизор, то должны были слышать об этом, — потом он указал на микроавтобус с ужином, где суетились специалисты. — Врачи еще до прибытия сюда поняли, в чем дело, — он не сказал Брэнсону, что перед прибытием на мост велел докторам обнаружить только двенадцать случаев испорченной еды. — На вашей совести жизни людей, Брэнсон.

— Позвоните своим людям и закажите новую еду. Первые три порции, взятые наугад, подадим президенту, королю и принцу. Вы меня поняли?

Ревсон сидел в машине «скорой помощи». Вместе с ним там же находились О'Хара и Эйприл Венед и. Девушка лежала на койке, укрытая одеялом.

— Неужели так уж необходимо было делать мне этот укол? — сонно пробормотала она.

— Да. Вы же не любите, когда вам зажимают пальцы в тиски, — отозвался Ревсон.

— Это правда. Может быть, вы вовсе не такое уж чудовище, как я думала. Но доктор О'Хара...

— Ну, доктор О'Хара — это совсем другое дело. Что вам рассказал Брэнсон? — спросил девушку Ревсон.

— Тот же трос. Со стороны залива, — сонно ответила она.

Глаза ее закрылись. О'Хара взял Ревсона за руку.

— Не беспокойте ее.

— Сколько она будет спать?

— Часа три, не меньше.

— Дайте мне ручки.

Доктор передал Ревсону требуемое.

— Вы знаете, что делаете?

— Надеюсь, что да, — ответил Ревсон. — Вас будут допрашивать, — предупредил он О'Хару после некоторого раздумья.

— Знаю. Вам дать фонарик?

— Не надо. Я возьму его позже.

Киленски, аристократического вида мужчина с орлиным носом, седыми усами и бородой, был старшим из двух врачей, исследовавших подносы с едой.

— Я и мой коллега обнаружили двенадцать подносов с некачественной пищей, — доложил он Брэнсону.

Тот посмотрел на ван Эффена, потом снова на врача.

— Вы уверены, что именно двенадцать? Не семнадцать?

— Двенадцать. Испорчено мясо. Это одна из разновидностей ботулизма. Не обязательно пробовать — достаточно понюхать. Во всяком случае, я чувствую этот запах. Хансен, по-видимому, его не почувствовал, — Киленски сердито посмотрел на Брэнсона.

— Это смертельно?

— Обычно в подобной концентрации эти микробы не приводят к смерти. Мистер Хансен умер не потому, что съел что-то недоброкачественное. Все дело в реакции его организма, которая обусловлена болезнью сердца.

— А какое действие могут оказать эти микробы на обычного здорового человека?

— На некоторое время выведут из строя. Скорее всего, будет сильная рвота, возможно желудочное кровотечение, потеря сознания и тому подобное.

— В таком состоянии человек становится совершенно беспомощным?

— Вероятно, он будет не пригоден к работе.

— Веселенькая перспектива! — Брэнсон посмотрел на ван Эффена, потом на Киленски. — Можно ли преднамеренно отравить еду этими микробами?

— Кому это нужно?

— Отвечайте на поставленный вопрос.

— Любой врач, специализирующийся в этой области, любой ассистент или ученый-исследователь может вырастить эту токсичную культуру.

— Но для этого нужно разбираться в медицине, иметь соответствующую подготовку и оборудование?

— Разумеется.

— Подойди сюда, Тони, — обратился Брэнсон к официанту.

Молодой человек подошел. Его лицо исказил страх.

— Здесь вовсе не жарко. Я бы даже сказал, что здесь довольно прохладно. Почему же ты вспотел?

— Я не люблю оружие и не люблю насилие.

— Но никто не применяет к тебе насилие, никто не направляет на тебя оружие, хотя это вполне может случиться в ближайшем будущем. Мне кажется, тебя мучает нечистая совесть.

— Меня? Мучает совесть? — официант вытер лоб. Если его что-то и беспокоило, то только не угрызения совести. — Ради Бога, мистер Брэнсон...

— Не вздумай рассказывать мне сказки. Случайности не повторяются двенадцать раз подряд. Только дураки верят в подобные совпадения. Отравленные подносы должны как-то отличаться от остальных. Как?

— Почему бы вам не оставить парня в покое? — вмешался вице-президент. — Он всего лишь официант.

Брэнсон проигнорировал его слова.

— Так как отличить отравленные подносы?

— Не знаю! Я не знаю, о чем вы говорите! Брэнсон повернулся к Ковальски и Петерсу.

— Сбросьте его с моста, — приказал он своим подручным, не повышая голоса.

— Вы не можете так поступить! Это же убийство! Убийство! Заклинаю вас Господом Богом...

— Ты сейчас скажешь, что у тебя жена и трое ребятишек.

— У меня никого нет.

Бедный парень закатил глаза, ноги у него подогнулись. Ковальски и Петерсу пришлось волочить его по асфальту. Вице-президент и шеф полиции двинулись навстречу Тони и его палачам. Их остановил ван Эффен, угрожающе направив на Ричардса и Хендрикса свой «шмайсер».

— Хорошо бы узнать, можно ли отличить плохие подносы от хороших. Это была бы очень ценная информация. Ты бы доверил подобные сведения этому мальчишке? — обратился ван Эффен к Брэнсону.

— Ни в коем случае. Что ты предлагаешь?

— Этот парнишка и так все расскажет, но вряд ли он вообще что-нибудь знает. Эй, ребята, ведите его обратно! — крикнул ван Эффен Петерсу и Ковальски.

Тони привели обратно и отпустили. Он устало опустился на асфальт, потом попытался подняться, хватаясь за микроавтобус.

— Расскажи нам, что тебе известно.

— Я заподозрил неладное при погрузке.

— В больнице?

— Почему в больнице? Я работаю не в больнице, а у Селзника, в фирме, которая обслуживает пикники и прочие мероприятия на свежем воздухе.

— Я знаю эту фирму. Ну так что?

— Когда я пришел, мне сказали, что еда уже готова. Обычно все грузят за пять минут, и я сразу уезжаю. В этот раз на погрузку ушло три четверти часа.

— Ты видел в фирме кого-нибудь из сотрудников больницы?

— Никого.

— Ладно, ты сможешь прожить еще немного, если не станешь есть эту еду, — Брэнсон повернулся к О'Харе. — Итак, остаетесь вы, доктор, и хрупкая мисс Венсди.

— Вы хотите сказать, что один из нас выполнил указаний предполагаемых отравителей? — в голосе доктора было больше презрения, чем удивления.

— Именно. Приведите сюда мисс Венсди.

— Оставьте ее в покое!

— Вы, кажется, решили, что можете здесь командовать?

— Там, где дело касается моих пациентов, командую я. Если вы хотите доставить девушку сюда, вам придется ее нести. Мисс Венсди спит в машине после укола сильного успокаивающего. Вы что, мне не верите?

— Не верю. Ковальски, пойди проверь! Ткни ее пальцем в живот.

Ковальски вернулся через пару минут.

— Девушка крепко спит и ничего не чувствует.

Брэнсон посмотрел на О'Хару.

— Очень удобно! Может быть, вы просто не хотели, чтобы мы ее допросили?

— Вы плохой психолог, Брэнсон. Как вы знаете, мисс Венсди далеко не героиня. Неужели вы думаете, кто-нибудь доверит ей важную информацию?

Брэнсон не ответил.

— Единственное хорошее, что я о вас слышал, — вы не издеваетесь над женщинами.

— Откуда вы знаете?

— Мне рассказал об этом шеф полиции. У меня создалось впечатление, что он немало о вас знает.

— Вы подтверждаете это, Хендрикс?

— Почему бы нет? — отозвался полицейский.

— Значит, остаетесь один вы, доктор.

— В качестве главного подозреваемого? Вам изменяет интуиция, Брэнсон, — О'Хара кивнул на закрытое простыней тело Хансена, лежавшее на носилкам. — Моя работа — спасать жизни, а не отнимать их. Я вовсе не хочу, чтобы мне запретили заниматься медициной. Кроме того, я не покидал свою машину с момента прибытия ужина и не мог одновременно сортировать подносы и заниматься пациентами.

— Ковальски, что ты на это скажешь? — обратился к подручному Брэнсон.

— Это правда, доктор был у себя в машине.

— Но все же вы общались с людьми после возвращения из больницы и до прибытия ужина.

— Он разговаривал с несколькими людьми. Мисс Венсди тоже, — вставил Ковальски.

— Забудем о ней. Нас интересует О'Хара.

— Он общался с двумя-тремя людьми.

— Назови их имена. Меня интересуют те, с кем он разговаривал долго и увлеченно.

Ковальски оказался необычайно наблюдательным человеком с удивительной памятью.

— С доктором беседовали три человека. Два раза он разговаривал с мисс Венсди.

— Бог с ней! О'Хара мог сколько угодно беседовать с девушкой в машине и в больнице. С кем еще он говорил?

— С Ревсоном. И довольно долго.

— Ты что-нибудь слышал из их разговора?

— Нет. Они были от меня ярдах в тридцати, и ветер дул в их сторону.

— Они что-нибудь передавали друг другу?

— Нет, — Ковальски был в этом совершенно уверен.

— О чем вы говорили? — обратился Брэнсон к О'Харе.

— Беседы с пациентами не подлежат разглашению.

— Другими словами, вы хотите сказать, что меня это не касается?