Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов (СИ) - Свадьбина Любовь

Охапку цветов не жалко. Розы красивые, но цветы приятнее от того, кто тебе нравится.

Вручаю огромный букет Санаду.

Он шикарно смотрится с ним и коробкой-сердцем.

– Удачной встречи с Шаантарэном, – желаю я, с трудом сдерживая смех: Санаду словно на свидание собрался.

Представляю, как он вручает всё это кошаку. Букет и сердечко с алым кружевным бельишком…

Губы у меня подрагивают. Сохранить серьёзный вид всё сложнее.

– Это не смешно, – мрачно замечает Санаду.

– А если бы кто-нибудь другой отправлялся к Шаантарэну с букетом алых роз и коробкой белья с кружевными чулками и стрингами?

Уголки губ Санаду вздрагивают, и пусть улыбка у него едва заметная, скорее ехидная, глаза смеются.

– Я бы не упустил случая позубоскалить, – на этот раз он всё же улыбается. – Хорошего вечера.

Вокруг Санаду вспыхивает и оседает серая дымка.

– Защита, совсем забыл, – цыкает он и подходит к двери. – Откройте. Замок настроен на вас.

Открываю перед ним дверь:

– Уверена, красные стринги будут отлично на нём смотреться. Желаю хорошо повеселиться.

Санаду шагает в серую, моментально окутавшую его дымку и исчезает с громким хлопком.

Глава 21

Интернета нет, книги – сплошь учебники, за день я их насмотрелась, и снаряд в одно место дважды не падает, цветов ждать не стоит, поэтому планирую лечь пораньше и отоспаться после почти сданной на Земле сессии.

Наивная!

Спокойная тихая ночь, как же!

Вечером приходит огромный, заслонивший весь проём медведеоборотень от Ники с корзинкой пирожных и запиской:

«Я сегодня во дворце ночую, завтра меня тоже может не быть. Если возникнут вопросы – заходи к Яслене и Бэксил, они живут в третьей комнате слева от выхода на лестницу. Пирожные тебе, чтобы не скучала.

Целую и обнимаю,

Ника».

Пирожные убираю в шкафчик. Приходится сдвинуть баночку с личинками (надеюсь, моя теория верна, и лакомство Марка Аврелия Ника не увидит, потому что это тоже еда).

Укладываюсь в постель.

И задумываюсь о той самой романтике, о которой, по мнению Санаду, должна постоянно думать в своём возрасте.

Я не думала.

Совсем.

Не рассматривала никого с точки зрения отношений.

Настолько сильно, что игнорировала, не воспринимала романтические сигналы, если не сказать мне о подобных намерениях прямо в лоб.

Ну и не испытывала романтичных позывов, потому что решила для себя – так нельзя, и мозг хорошо заклинило.

А теперь…

Всё как-то иначе воспринимается.

Парни как-то иначе воспринимаются…

Из прострации растерянных мыслей меня выдирает стук в дверь.

Накинув халат с черепами, отправляюсь открывать.

Признаюсь честно, белые розы – это неожиданно. Цветов же я не жду.

К принесённым эльфом в синей форме цветам прилагается коробка шоколадных конфет и две записки.

«Я всё осознал. Правда! Извиняюсь за красное бельё.

Шаантарэн».

«На этот раз кот действительно всё понял. Конфеты есть можно, я лично проверил их на безопасность.

Санаду».

«Всё хорошо, что хорошо кончается», – решаю я, засовывая коробку конфет в шкафчик к пирожным и пирожкам.

Заодно вытаскиваю Марку Аврелию яблочко.

Он в дикой обиде за разорённое гнездо и демонстративно не замечает лакомство. Поэтому оставляю дольку яблока в блюдечке на столе и, показательно не глядя в ту сторону, укладываюсь в постель.

Тихое шуршание и причмокивания подсказывают, что подношение принято.

Ну а я возвращаюсь к размышлениям. Правда, они принимают иное направление: денег мало. Довольствие, конечно, пока имеется, одежду мне выдали, но этого мало. Для меня – мало. Я привыкла к нормальным карманным деньгам – мне и мама давала, и я сама подрабатывала, чтобы после института не мыкаться без работы только потому, что опыта совсем нет. Эх, знала бы, что мне эта трудовая книжка не понадобится – гуляла бы вместо работы. Но, как говорится, знал бы где упал – зомби бы с носилками вызвал… и для меня эта фраза теперь особенно актуальна.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Едой на время учёбы меня обеспечат, а я – Марка Аврелия: фрукты из столовой, личинки от Дабиуса, орешки от других девчонок, ещё что-нибудь пособираю в округе, тут же лесок совсем рядом (надеюсь, без чудовищ). Но всё равно хочется больше денег, больше возможностей.

Так думаю я, бесцельно глядя на прислонённый к стене у двери посох.

Где бы достать денег? Возможна ли для меня подработка? Здесь у молодых специалистов как на Земле – вынь и положь опыт – или попроще? Не зря же Кейт предлагала помощь в трудоустройстве – наверное, тут свои заморочки.

Размышления прерывает стук.

И снова розы. Огромный букет. На этот раз чёрные с золотыми блёстками на лепестках. Коробка-сердце тоже чёрная. И эльф в синей униформе.

Необычная деталь – к розам и коробке прилагается метровый сыровяленый окорок. С чёрным бантиком.

– Клеопатра Рыжая? – уточняет эльф.

Киваю.

Котяра не потрудился даже фамилию мою выяснить. Наверное, хорошо ещё, что не Кису Рыжую спрашивают.

– Получите, распишитесь.

– Давайте вы сами окорок на стол занесёте, – я пропускаю эльфа внутрь.

А оставшись одна, открываю коробку-сердце. На этот раз кружевное бельишко чёрное.

Записка лежит сверху.

«Я всё понял и исправляюсь. Настоящей кисе нужно мясо, а не какие-то жалкие конфеты. И красное бельё – это было слишком дерзко после суточного знакомства. Прости. И в следующий раз говори прямо, а не через Санаду. Жду ответного письма, представляя тебя в моём подарке.

Твой мохнатый Повелитель!»

Шаантарэн тугодум или принципиально понимает всё так, как ему удобнее?

Оглядываю раскоряченную на столе ногу неведомого крупного зверя. Запах сыровяленого мяса медленно, но верно, пропитывает комнату.

Может, оборотням эту штуку скормить? Если там приворотное зелье, пусть сходят к Шаантарэну спасибо сказать…

Ладно, позже разберусь.

И на этот раз укладываюсь с твёрдым намерением просто поспать. У меня много поводов для размышлений, но и времени тоже достаточно.

***

Поспать, ага. Степень моей наивности последнее время зашкаливает.

Ко мне снова является эльф в голубой форме.

С крышей.

И я не шучу, он действительно вручает маленький красный с золотыми узорами скат крыши площадью примерно тридцать на двадцать сантиметров.

К деревянной лакированной крыше прилагается записка, написанная не совсем – очень не совсем – твёрдым почерком:

«Я тут подумал, что нельзя оставлять Марка Антония без крыши. Как-то непорядочно это. Пришёл, увидел, забрал. А вдруг он обидится? А он же рыжий. А мне нельзя, чтобы рыжие на меня того. Поэтому эта крыша ему. Я долго её искал, но нашёл!»

И подписи не надо, чтобы понять – завтра менталистов ждёт ещё один ужасный учебный день с лекциями похмельного Санаду.

Но крыша отличная, Марку Аврелию (он Марк Аврелий, а не Марк Антоний!) нравится.

Так что укладываюсь я под счастливое шуршание подстилки.

***

А через полчаса заглядывают некромантки с предложением вместе покопать тоннель.

– Нам рук не хватает! – бодро сообщает Кейт. – Ложками зомби плохо копают, поэтому нужно как можно больше людей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Простите, но я спать, – отказываюсь я от почётного копания тоннеля ложкой.

***