К черту тревожность. Как не стать «лягушкой в кипятке» и справиться с паническими атаками и депрессией - Марина Иннорта

меня не было йоги, он позвонил мне. Сказал, что все готово для операции и что хирург будет в его кабинете через десять дней.

Мне нужно поставить импланты. Сделать это важно, но я ужасно напугана. Это длится уже долго: больше года я знаю, что нужно сделать операцию. Возможно, часть меня надеется, что этот момент не настанет никогда, и все-таки он наступает уже через десять дней.

У меня были кое-какие споры по этому поводу со стоматологом. Знаю, что при установке имплантов можно обратиться к анестезиологу, чтобы тот сделал местное обезболивание. Вы остаетесь в сознании, но находитесь под действием успокоительного, и страх проходит. Несколько раз говорила это своему стоматологу, а он пытался отговорить меня, считая, что в этом нет необходимости, что это дополнительные траты. А если учитывать все лечение, которое я уже прошла, импланты – далеко не самое худшее. Он назначает мне встречу, чтобы обсудить это. Захожу в его кабинет и чувствую, что вся работа последних нескольких недель псу под хвост. Возвращаются неправильные цвета, сухость во рту, потеря равновесия при ходьбе.

Он вновь и вновь повторяет одно и то же: больно не будет, откладывать нет смысла, я выносила вещи и похуже. Пытаюсь объяснить, что так было раньше. До того, как тревожность стала единоличной правительницей моей жизни, до того, как три раза подряд теряла сознание, до того, как утром, одурманенная телевизором, спасалась от паники. Он во всем соглашается, но других вариантов предложить мне не может. Про анестезиолога даже не говорим – времени звать его уже нет.

Возвращаюсь домой расстроенная и взволнованная. Что я должна сделать? Послушаться стоматолога, прийти на прием и подвергнуться этой проклятой операции? Меня привлекает соображение, что через десять дней все закончится.

 А если не получится? Если упаду в обморок, и меня снова увезут в больницу? Если у меня случится паническая атака в тот момент, когда будет открыт рот и разрезаны десны? Он сказал, что операция длится час, но, насколько я знаю его, она точно будет идти дольше. Смогу ли я выдержать такое испытание?

Девушки из чулана вновь забеспокоились. Подросток встревожена и взбешена, что стоматолог не воспринял всерьез предложение про анестезию, и она бы хотела, чтобы импланты установил кто-то другой. Судья фыркает, говоря: «Что бы ни случилось, многие через это проходят, а ты – в высшей степени трусиха!» Леди Перфекционистка полностью на ее стороне, объясняя, что не стала бы раздувать из мухи слона: делай, что говорит врач – и точка. Среди них громче всех, что есть мочи, кричит испуганный ребенок: «Черта с два я туда пойду! Не хватало еще умереть! Даже под дулом автомата, направленным мне в спину!» Я бы хотела, чтобы Старушка подсказала правильное решение, но она молчит или, возможно, говорит слишком тихо, и посреди всей этой суматохи я ее не слышу.

Наконец, безапелляционно вмешивается королева, отвечающая за логику и рассудительность. Она, стукнув кулаком по стене, как в старые добрые времена, заявляет, что мы поступим так, как она скажет. Здравый смысл – это то, что должно преобладать в таких случаях. Стоматолог прав, а зацикливаться на наркозе – это каприз, нужно просто набраться смелости и прийти. Я приму двойную дозу Ксанакса в качестве транквилизатора – и этого будет достаточно.

Королева сказала это в такой ультимативной и авторитарной форме, что все притихли. Малышка открыла глаза и рот от страха, но не дерзнула ничего ответить, в то время как мудрая Старушка стала еще меньше и скрылась в темноте.

Теперь, когда все умолкли, я иду спокойно спать, уверенная, что приняла правильное решение. Завтра звоню стоматологу и подтверждаю запись.

Через три часа просыпаюсь в луже пота, сердце бешено колотится, а желудок выворачивает. Очень сильно тошнит. Малейшее движение заставляет меня чувствовать себя так, будто я на палубе корабля пьяно шатаюсь во время шторма. Типичнейшая паническая атака. Если честно, далеко не самая сильная, у меня бывали и похуже, но на следующее утро тревожность снова вцепилась в меня, словно обезьяна, забравшаяся на спину.

Решаю подождать пару дней перед тем, как позвонить стоматологу, надеясь, что ситуация улучшится. Но она ухудшается. В субботу днем снова лежу на диване, не могу встать из-за страха и головокружения; триста евро, потраченные на физиотерапию, сгорели в один момент.

Дни идут, но я все еще не могу принять решение. В какой-то момент говорю себе: «Ладно, наберусь смелости и пойду». Спустя мгновение испуганная маленькая девочка начала истошно вопить, и я передумала. Ситуация разрешается только после того, как мне звонят из клиники, чтобы узнать мое решение. Я продолжаю пытаться выиграть время, но стоматолог решает за меня: если вернулись панические атаки, нет смысла настаивать. Операция откладывается. Смогу ли я сохранить спокойствие и вернуться в кокон благополучия и расслабленности, в котором мне чудесным образом удалось побыть пару недель? Не совсем.

 Однажды появившись, тревога сама себя подпитывает и сохраняется даже тогда, когда вызвавших ее обстоятельств больше не существуют. Иначе мы бы не говорили о тревожном расстройстве, это была бы обычная физиологическая тревога.

В этот раз я ожидала подобного: я знала, какие мысли, какие внутриличностные конфликты зажгли искру. А однажды вспыхнув, огонь продолжает распространяться, даже если искра уже давно погасла. С другой стороны, не это ли мое обычное состояние уже несколько лет? Около десяти дней я наслаждалась жизнью без симптомов тревожности. Было здорово, но потом это закончилось…

КАРТОЧКА

Страх и гнев: разорвать порочный круг

Часто люди с тревожностью не осознают, что они также и злятся. Наличие гнева не очевидно еще и потому, что он в большинстве случаев направлен против самого себя и проявляется в виде критического и сурового отношения к себе.

Страх просит организм успокоиться. Если представить, что мы встречаем испуганного ребенка на детской площадке, то инстинктивно попробуем успокоить его, используя тихий голос, и может даже погладим его. Это естественное поведение: мы чувствуем страх другого и точно знаем, что ему нужно. Тогда почему, когда боимся мы, то часто испытываем раздражение и гнев из-за этих чувств?

Знаю, что подумают некоторые: «Потому что мы не дети и бояться нечего!»

Но это не совсем так. Когда мы чувствуем опасность, организм посылает четкий сигнал: «Ты должен бояться!» И не важно, является ли стимул опасным: при срабатывании сигнала организм запускает последовательность психофизиологических изменений