Багряные зори - Иван Логвиненко

— Ой, мальчик! Ты, наверное, плохо себя чувствуешь? — бросился к нему Вернер, осторожно поддержал за плечи и медленно подвел к стулу. — Садись! Сейчас же принесите какао и шоколад. Шнель! — крикнул офицер в сени.

Володя устало опустился на стул.

— Тебя били? Сильно, мой мальчик, били? — сочувствует гауптман. — Что поделаешь! И у нас, как говорят, есть дураки. Я уже приказал наказать всех тех, кто мучил тебя: сегодня же отправим в штрафной батальон.

Незаметно наблюдал гауптман, какое произведет впечатление на Володю это сообщение.

— Ты боишься? — тихо спросил офицер.

Володя по-прежнему молчал.

— Я знаю, что красную звезду, которую нашли у тебя, ты получил на той стороне фронта. Ты можешь не говорить мне об этом… — Вернер предложил Володе какао и большую плитку шоколада. — Пей! Я хочу тебе помочь и заодно кое-что рассказать. У вас разные люди, и у нас тоже. Тебя, наверное, удивляет, что я свободно владею русским? Но я прожил в Советском Союзе не один год. Я бы давно мог по-прежнему жить в Москве, но я нужен здесь. Надеюсь, ты меня понимаешь?..

Володя слышал ровный, немного вкрадчивый голос гауптмана и никак не мог понять, что же немцу от него нужно. Если этот долговязый офицер хочет ему помочь, то почему он не отпустит его?

Но тот словно отгадал мысли Володи.

— Так просто я не могу тебя отпустить, — объяснил Вернер и придвинул свое кресло поближе к Володе. — Сам понимаешь, что причиной твоего ареста была не только красная звезда. Ты не один раз перебирался через речку, ты разведчик и выполнял порученное тебе задание.

Вернер любовно положил руку мальчишке на плечо, ласково заглянул в глаза:

— Я вынужден тебе довериться. Иного выхода не вижу. Есть очень важные сведения. Их необходимо немедленно передать на другую сторону. Они составляют для нас большую ценность. За последний месяц отступления я потерял связь с советским командованием. Эти сведения ты должен как можно скорее передать на тот берег. Расскажешь только одному человеку — командиру дивизии… И больше никому. Слышишь? Там в штабе работает переброшенный абвером[18] опытный шпион. Кто он такой, я еще толком не выяснил. Но если обо мне он узнает, мне расстрел обеспечен. И тогда я никогда не увижу своего мальчика Отто…

Гауптман достал из внутреннего кармана кителя кожаное портмоне и бережно вытащил оттуда фотокарточку, на которой улыбался белокурый мальчуган с живыми, веселыми глазами.

— Но это не главное. Советское командование потеряет своего разведчика. Здесь, в отборной дивизии фюрера. А Отто… я верю, что ты с ним обязательно встретишься, но случится это немного позднее, после нашей победы. Знаю — вы обязательно подружитесь. Я просто уверен!

Гауптман нежно поглядел на фотографию сына, его голос потеплел, взгляд затуманился.

— Ты знаешь, я очень соскучился. Война нас разлучила. Не знаю, когда еще придется с ним встретиться. У тебя, Володя, нет отца… — не то утверждал, не то спрашивал гауптман.

— Мой отец умер перед самой войной.

— Я знаю, он был коммунист, партизанил в гражданскую войну на Дальнем Востоке.

— Откуда вы знаете? — удивился Володя.

— О, я много чего знаю! Но не обо всем можно говорить вслух. Придет время, закончится война, и со многих событий спадет покрывало военной и государственной тайны. Тогда-то я тебе, мальчик, подробно расскажу обо всем… А красную звезду, которую тебе дали на той стороне, уж так и быть, я оставлю себе на память. Она у меня…

Володя был потрясен. Перед ним стоял неплохой человек в мундире врага, фашиста. Как он не похож на всех остальных! Гауптман защитил его от пыток и так хорошо сейчас с ним обращается. А может, и в самом деле это наш разведчик? Имеет важные сведения, и их необходимо немедленно передать нашему командованию…

— Я согласен доставить сведения на тот берег, — после некоторых колебаний соглашается Володя.

— От сына партизана, от советского пионера другого ответа я и не ожидал.

Гауптман достал из планшета топографическую карту, сложенную в гармошку, и быстро развернул ее на столе.

— Там, где лес вплотную подходит к реке, сосредоточены танки. С этого места они пойдут на исходный рубеж для атаки. Потом контрнаступление развернется на Белую Церковь и дальше на север, где танки должны соединиться с армейской группой, которая ведет сейчас бои в районе Житомира.

Гауптман говорил с Володей, как с равным. Разгладив рукой карту, он продолжал дальше:

— Склады боеприпасов замаскированы возле лесной дороги с Ольшаницы на Саварку, в трех километрах от опушки, артиллерийские позиции — за высоким валом. — Вернер снисходительно улыбнулся Володе. — Я не могу, мальчик, сам написать об этом. Агент абвера в вашем штабе может меня разоблачить. А потом и здесь установят мой почерк. Ты подумал, что будет со мной потом?.. Бери бумагу, карандаш и напиши своей рукой все, что я тебе говорил. Ночью мои люди тебя переведут на другой берег.

Володя принялся за работу. На приставном столике запищал зуммер. Вернер поднял телефонную трубку, несколько минут внимательно слушал, а потом ответил:

— Все идет согласно намеченному плану. Ваше задание будет выполнено. — Положил трубку, обратился к Володе: — Закончил?

— Да.

— Чтоб не вызвать подозрения, — сказал гауптман, — тебя сейчас отведут в сарай. Будешь пока находиться там под стражей. Я с тобой встречусь, когда стемнеет… — и, распахнув дверь, крикнул: — Заберите арестованного!

Под дулом автомата часовой вывел Володю из комнаты.

А гауптман срочно вызвал лейтенанта технической службы Раймана.

— Вам необходимо, — обратился он к лейтенанту, — не теряя времени, немедленно обеспечить прибытие пяти тракторных тягачей в семнадцатый и тридцать пятый квартал леса. Когда стемнеет, они должны по очереди, один за другим, через каждые десять — пятнадцать минут проходить вот по этому маршруту, а потом возвращаться обратно. И так до рассвета. Мы должны заставить всех на правом берегу поверить в то, что здесь, в лесу, сосредоточивается танковое соединение. Таков приказ штаба дивизии. Исполнение моего распоряжения контролируйте лично. Здесь концентрируются значительные силы русских. Мы должны задержать их продвижение, помешать им замкнуть кольцо окружения в районе Корсунь — Лысянка. Думаю, вы поняли всю важность полученного задания?

— Да.

— Исполняйте.

Вернер поднял телефонную трубку:

— Обер-фельдфебель Кольгас? Через пятнадцать минут пришлите ко мне ефрейтора Рейзиха… Да-да, снайпера Рейзиха из второй роты.

Потом взял дневник и записал:

«Когда наши войска вновь заняли Житомир, настроение у всех заметно поднялось. Фюрер приказал развернуть наступление и любой ценой взять Киев. Зимний поход на столицу Украины — наша последняя надежда. Но русские спутали нам все карты. Войска Первого и Второго Украинских фронтов пытаются сомкнуть кольцо окружения. В мешке может оказаться около десяти дивизий. Наша задача — приковать к этому участку как можно больше сил врага. Я уже разработал план. Его необходимо выполнить».

Вернер пододвинул зеркальце и принялся разглядывать свое лицо так, словно видел его впервые.

В дверь кто-то осторожно постучал.

— Войдите! — недовольно буркнул Вернер и отложил зеркало.

— Ефрейтор Рейзих прибыл по вашему приказанию, герр гауптман, — вытянувшись по стойке «смирно», доложил сухощавый снайпер.

Вернер встал, внимательно оглядел Рейзиха и спросил:

— Снайперская винтовка у вас в порядке?

— Так точно, герр гауптман, в порядке. Бьет без промаха.

— Вам поручается очень важное и ответственное задание. Выполнять его будете вдвоем. У вас есть надежный товарищ?

— Да, герр гауптман, снайпер Вилли Хоппе. Почти полгода мы с ним вместе охотимся на советских офицеров.

— Сегодня в полночь на участке роты лейтенанта Клинга, метров сто левее разрушенного железнодорожного моста, будет обеспечен переход через линию фронта мальчишке лет тринадцати. Вам следует залечь возле железнодорожной насыпи, пропустить его на правый берег реки, и ни в коем случае не дальше… — Вернер искоса посмотрел в зеркальце и сказал: — Русские должны подобрать его тело.

— Итак, его надо убить?

— Ефрейтор, никогда не употребляйте подобных слов. Нужно, чтобы те, к кому идет он, получили его мертвым. Повторяю: не раненым, а мертвым. Надеюсь, вы все поняли?

— Так точно, герр гауптман.

— Можете идти.

Вернер еще раз посмотрел в зеркальце. Чудесно! Все шло по плану, который разработал он — гауптман вермахта Вернер.

МАСКА СОРВАНА!

Володю мучили сомнения. Кто этот необычный немецкий капитан? Если враг, то почему он, как тот палач Шифке, не пытается узнать у Володи, где находится штаб? Ни одного вопроса не услышал он от него о том, что видел в расположении советских войск, о чем разговаривал с советским командиром, какое получил от него задание и как его выполнил.