Фантастический Калейдоскоп: Йа, Шуб-Ниггурат! Том I - Владимир Михайлович Волков

Когда я подошёл ближе, и сомнения стали проникать в мою душу, фигура ещё раз подняла руку. Но этот жест не был приветствием. В нём чувствовалась власть, подавляющая волю, и с этого момента я уже не мог не повиноваться таинственной фигуре. Наконец, сомнения рассеялись окончательно.

Передо мной стоял некто, облачённый в конусообразную чёрную однородную мантию, кажущуюся совсем твёрдой, даже застывшей. На груди, из разреза, выходили шесть изогнутых трубок бронзового цвета, похожих то ли на лапы скарабея, то ли на скорпионьи хвосты. Мантия закрывала тело до самых ног. Только позже я понял, что они не оставляют следов на песке. Неизвестный был выше на целую голову и смотрел на меня сверху вниз. Его лицо закрывала маска медного цвета, на которой застыло равнодушие судьи. За её единственным глазом – чернота, сквозь которую ничего нельзя разглядеть.

Он поднял руку в жесте, который используют люди на Западе, давая клятву перед судом.

– Ун’фамбар мии акфа, – услышал я. – Ма азруш кахт’агот зе. Ма азруш иханрет мёрдаху Сатр-Кин. Сатр-Кин феаханнаш ук-эко. Калимаа айу…

Произнеся эти слова, незнакомец направился вглубь пустыни. Я против воли последовал за ним. Переводчик немедленно среагировал на сказанное и тут же завис в бесконечном поиске языка, пытаясь перевести неизвестную речь.

Через час станция осталась далеко позади. Облачённый в мантию шёл молча, без труда преодолевая дюны и возвышенности, словно уже тысячу лет измерял шагами эту планету. Он полностью подчинил мой разум.

С наступлением сумерек мантия таинственного человека начала менять цвет. Из матово-чёрного она, сначала незаметно, а потом всё более очевидно, приобретала тёмно-синий оттенок, и когда на красные пески окончательно опустилась ночь, стала пурпурной, испускающей лёгкое свечение.

Мы шли всю ночь. Мои ноги не чувствовали усталости. Я целиком принадлежал этому существу, ведущему меня через бескрайние пески. Я забыл про голод и сон, а дневная жара не касалась тела.

Когда взошло солнце, и песок вновь приобрёл свой ржаво-красный цвет, я увидел нечто, поразившее меня до глубины души. Справа от меня, на юге, возвышалась огромная колонна, похожая на гигантскую бетонную трубу. По всей видимости, она росла прямо из-под земли, причём под таким наклоном, которому позавидовала бы Пизанская башня. Размеры её были воистину велики.

Над самой вершиной я различил парящих чёрных существ, а у основания что-то белело на ржавом песке.

Путь наш пролегал дальше. Через пару часов колонна осталась позади, а мы всё шли и шли. Дюны сменялись дюнами. Песок омерзительно шипел, повинуясь самому лёгкому ветру. Я видел следы, пугающие следы, что были больше моих. Они вели к великой фигуре вдали. Мысль о встрече с ней привела меня в ужас…

Наконец, нашему взору предстал зиккурат. Старый и разрушенный. Меж руинами сиял голубой свет. Подойдя ближе, я увидел, что лился он из невысокого дверного проёма. Незнакомец в маске встал у входа и указал на него. В этот момент моё подсознание попыталось сбросить оцепенение. Я ощутил страх и невыразимый ужас перед происходящим, перед тем, что я увидел на этой планете.

«Что происходит?» – пульсировал вопрос в моей голове. – «Что происходит? Где я? Кто это существо? И что случилось с Чжао Юном?»

Но воля существа оказалась сильнее. Мои ноги внесли меня внутрь портала. На секунду мне показалось, что гравитация изменила свой полюс, не притягивая, но толкая меня вверх, после чего вернулась на прежнее значение, и я начал падать в белой пустоте. Когда странное ощущение прошло, портал выплюнул меня. Поднявшись на ноги, я попытался вернуться. Существо больше не властвовало надо мной, но белое свечение исчезло. Исчезла и красная ненавистная мне пустыня. А вместо жары я ощутил холод.

О, не передать словами те пейзажи, что открылись передо мной. Застонал ветер. Заныло безмолвие. Льды, льды, бесконечные льды повсюду! И свежие следы, ведущие куда-то в ледяную пустоту. Сверху смотрело небо, чёрное-чёрное небо без лун и созвездий. Мрак и царство вечной ночи спускались на заледеневшие горы. Мёртвое, пустое небо давило, словно холодное, вечное божество. Ледяной снег стал заметать следы, и я немедленно двинулся по ним, надеясь, что они приведут меня к Чжао Юну. Вдвоём нам будет легче выбраться…

Передо мной открывались бескрайние снежные дюны, бледно-синие причудливые скалы, похожие на рёбра исполинских существ. Пожалуй, единственное, с чем могу их сравнить, так это с китайским Шилинем – каменным лесом. Но даже он и рядом не стоял с теми формами и размерами, которые открылись мне. Иногда я находил на скалах обрывки рунических надписей, ещё не затерявшихся меж снегов. Ветер поутих. Я блуждал совсем один, в полной тишине, которую нарушал лишь скрип векового снега и шорох сдуваемых микронов льда с мёртвых дюн.

Неожиданно следы повернули и ушли вниз по склону, приведя меня к огромному идолу мраморного цвета, не занесённому снегом. Он изображал нечто, похожее на длинный хребет с множеством рук, укрытых белым саваном с начертанными на нём рунами.

Подойдя ближе, я заметил, что вокруг этой твари располагалось великое множество бугорков. Стряхнув снег с одного из них, я застыл в ужасе. Руки мои задрожали, колени затряслись от увиденного. Все эти бугорки были спинами давно умерших неизвестных одноглазых существ, занесённых снегом. Они так и отдали жизни – в общем умоляющем порыве к неизведанному, покрытому саваном существу.

Гонимый страхом, я поспешил немедленно покинуть этот ужасный некрополь, но стоило мне чуть-чуть отойти от него, как тут же я увидел знакомое лицо…

Чжао Юн лежал мёртвый.

Здесь, в низине, снег не успел окончательно скрыть его тело. Пустые глаза моего коллеги смотрели в не менее пустое небо. Я опустился перед ним на колени. Надежда оставила меня, и я ощутил невыразимую усталость. Веки сомкнулись, голова опустилась на белый снег.

Когда сон почти одолел меня, запястный переводчик металлическим голосом произнёс, сказанные словно в другой жизни, слова:

– Ун’фамбар имя мне. Я тот, что вечно ищет. Я тот, что исполняет волю Сатр-Кин. Сатр-Кин уготовал ук-эко спасение. Следуй за мной…

В вышине завыл ветер. Дальше начинался пологий подъём к началу огромного хребта, на вершине которого находилось нечто, отдалённо напоминающее восседающего застывшего гиганта. Я приоткрыл глаза и увидел прямо над собой в чёрном небе огромную звезду, ту, что венчала созвездие Мечехвоста. О, как она была близка! Она видела меня. Я чувствовал это. Я знал это. Невыразимый ужас в последний раз объял мою душу.

Сатр-Кин.

Ледяной Сатр-Кин.

Моя могила.

Мой конец.

О рыбах и о козлицах

Александр Лещенко

На утёсе вокруг большого алтаря собрались сектанты. Кому не хватило места в круге, те стояли немного поодаль, среди них был и Генри. Внизу волны бились о скалы. Теобальд, главный жрец «Ордена Дагона» в Клифсайде, затянул богохульное песнопение. Остальные подхватили. На алтаре извивалась жертва – красивая молодая девушка: во рту кляп, руки и ноги привязаны верёвкой к специальным кольцам.

Золотая тиара на голове Теобальда сверкнула в лунном свете, когда он подался вперёд, вытаскивая ритуальный нож из ножен. Глаза жертвы расширились от ужаса. Клинок начертил древние руны на ногах, руках и лбу девушки.

– Прими же нашу жертву, о, Дагон! – воскликнул жрец.

Он бросил нож в океан. Ничего не произошло. Все замерли в оцепенении, а Генри, хотя ему и не по нутру было происходящее, не смог сдержать улыбки.

«Вот бы сейчас вам никто не ответил», – засмеялся он про себя. – «Вот бы вы обломались».

Но им ответили. Раздался оглушающий вой, казалось, что воёт сам океан. Столбы воды взметнулись вверх, из пучины появилось гигантское чудовище: утёс и стоящие на нём выглядели игрушечными по сравнению с монстром. Зелёная кожа, похожие на человеческие руки и ноги, зубастая рыбья голова.