Кофе и полынь - Софья Валерьевна Ролдугина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Помнится, Мэдди говорила что-то о приглашениях на свадьбу.
Кажется, она собиралась поупражняться заранее в каллиграфии.
Возможно, одно из пробных писем ей захотелось запечатать сургучом…
Но первое, что мы увидели, когда маркиз одним сильным и экономным ударом выбил запертую на щеколду дверь — это дым. Святые Небеса, клубы дыма!
Горел ковёр, вернее, пока только тлел; юбки Мэдди тлели тоже, по счастью, слишком влажные по нынешней погоде, чтоб вспыхнуть сразу. Свеча упала со стола, словно скинутая нарочно, и успела уже прогореть полностью, на столе лежали конверты и небольшие листы бумаги, исписанные аккуратным, округлым почерком… А сама Мэдди спала.
Хмурилась во сне; тяжело дышала…
Но не просыпалась.
Дядя Рэйвен, нисколько не изменившись в лице, сорвал с плеч Мэдди шаль и затолкал в кувшин с водой; хорошенько намочил — и накрыл тлеющие юбки, затем ковёр… Это было, без сомнения, намного более действенно, чем просто плескать воду на занимающийся пожар. Одновременно Мирей, белый, как полотно, бросился к окну и распахнул его, чтоб вышел едкий дым, а Георг потряс Мэдди за плечо, чтобы разбудить.
Бесполезно.
На миг мне померещилось, что за спиной у неё — зыбкий силуэт, зловещая тень, оживший фрагмент тумана. Я испугалась; потом разозлилась — и выдохнула-выкрикнула:
— Убирайся отсюда немедленно, ты!..
С губ у меня не слетело ни звука; в то же время я совершенно ясно слышала собственные слова, точно они звучали, нет, они грохотали.
Маркиз отчётливо вздрогнул.
Георг и Мирей не заметили, кажется, ничего…
Но тень исчезла — а Мадлен, моя милая Мадлен наконец очнулась и из последних сил подалась ко мне, обнимая слабыми руками, такими холодными сейчас. По лицу у неё катились слёзы; она дрожала.
«Я уничтожу Валха, — думала я, ощущая одновременно спокойствие и ярость. Снова и снова гладила Мэдди по плечам, по спине, отгоняя видение того давнего, жуткого пожара в театре, едва не погубившего её. — Я уничтожу Валха».
Больше ни о чём в тот момент я думать не могла.
Та ночь была чудовищно долгой.
Я едва-едва запомнила, как мы закрыли кофейню и отправились в особняк на Спэрроу-плейс. Мадлен ехала, разумеется, с нами, в автомобиле дяди Рэйвена; вещи ей помог собрать Рене Мирей — сам перепуганный, измученный, ослабевший, он беспокоился о ней больше, чем о себе, и всё время повторял «сестрёнка» или «сестрица» — «соррет», «соррет».
Меня он тоже назвал «сестрицей» один раз; маркиз заметил это, но ничего не сказал, напротив, взгляд у него смягчился.
Хуже всего, пожалуй, пришлось Георгу — всё же он был уже немолод; руки у него тряслись, а грудь сдавило, как он признался. Ему приснилась миссис Хат, ещё из тех времён, когда она звалась Рози Фолк, а Большое Путешествие вокруг света только-только началось… Вроде бы даже не кошмар, но Георг выглядел совершенно сломленным. Я взяла с него обещание завтра же обратиться к врачу.
— Всё повторяется, опять повторяется, как с леди Милдред, — пробормотал Георг, когда мы расставались; он выглядел постаревшим лет на двадцать разом. — Сны, исчезновения, необъяснимые происшествия… Всё это съело её, да. Заживо съело.
Осознав, что последние слова также относятся к леди Милдред, я ощутила суеверный ужас.
— Что бы ни произошло в прошлом, это не повторится, — ответила я твёрдо и ободряюще сжала руку Георга, сейчас побелевшую и холодную. — Вы не передумали? Может переночуете в особняке?
Но он, увы, отказался; я же, по правде сказать, не имела сил, чтобы настаивать.
Зато с нами остался маркиз.
Это вышло как-то само собой. Наше прибытие — позднее, суматошное — взбаламутило весь особняк. Даже мальчики Андервуд-Черри, давно уже лежавшие в своих кроватях, проснулись и прибежали вниз — узнать, что происходит… А я не могла сказать правду.
«В кофейню проник мёртвый, вернее, не вполне мёртвый колдун» — мало того что звучит странно, так ещё и ничего не объясняет.
Но маркиз — дядя Рэйвен — сумел уладить всё буквально парой слов.
— В «Старом гнезде» случился небольшой пожар, мистер Мирей и мистер Белкрафт пострадали из-за дыма, а мисс Рич едва не погибла. Ей сейчас необходима тишина, отдых и, вероятно, успокоительные капли, — произнёс он и обменялся взглядами с Паолой; та, считав понятные только ей, кажется, знаки, быстро увела детей обратно в спальни, хотя Лиама пришлось тащить едва ли не за ухо. — Хотя сомневаюсь, что леди Виржиния держит успокоительное.
— У меня есть капли, — откликнулся тут же мистер Чемберс; судя по его виду, он не то что не ложился ещё спать, но даже и не помышлял об этом. — Есть от Смитсона, есть «Королевские», а ещё есть «Умиротворяющий Травяной Чай от миссис Грин»…
— Похвальная предусмотрительность для дворецкого, — сдержанно улыбнулся дядя Рэйвен.
— О, скорее, насущная необходимость, раз уж приходится работать на мою племянницу, — елейным голосом возразил Клэр, который до сих пор молчал, только разглядывал меня чересчур внимательно. — Мистер Чемберс, вы ещё здесь?
Дядя Рэйвен сам проверил у Мэдди пульс — она уже не плакала, но всё ещё вздрагивала от каждого прикосновения — и затем отмерил ей нужную дозу лекарства. Он же распорядился о том, чтобы отправить Эллису письмо с изложением случившегося. Очень своевременно; мне самой и в голову не пришло этого сделать, а ведь я хорошо понимала, что порой неведенье может тяжело ранить, особенно если речь идёт об опасности, грозящей тем, кого мы любим… Да и к тому же Мэдди нуждалась в поддержке, и не только моей.
Письмо должны были передать ему утром.
— Что ж, хотя бы он проведёт эту ночь спокойно. Пожалуй, даже немного завидую, — позволил себе невесёлую шутку дядя Рэйвен, и я сразу вспомнила его оговорку о том, что он почти что не отдыхал последние два дня.
И — ощутила укол совести: если б маркиз не стал нас отвозить в особняк на своём автомобиле, если б не остался, чтоб позаботиться о Мэдди…
— Ах, этот взгляд человека, который имел удовольствие лицезреть свою подушку в лучшем случае позавчера, — заметил в сторону Клэр; он исчез некоторое время назад, а теперь опять появился. — Незабываемый в своём роде, да. Я велел подготовить гостевую спальню, к слову, так что если вам угодно…
Маркизу, вероятно, было «угодно», если не сказать больше; он сухо поблагодарил Клэра и, отдав указания сопровождавшему его водителю, немедленно отправился спать. Что же касалось меня, то я не имела решительно никаких сил, чтобы
