Соблазненная сенатором - Алекс Эллиотт

― Мне нужна от тебя информация. И чем скорее, тем лучше. Ты сможешь сделать это?

Я слышу его громкий вздох. Хорошо. Мне придется платить за это.

― Кто?

Я подхожу к кровати, но вместо того, чтобы сесть, я хожу вдоль нее.

― Ксавия Стиллман Кеннеди.

― Куда ты, мать твою, влип, Стоун?

― Это информация не для огласки и я не хочу оставить какие-либо следы.

― Черт. Я не тупой. Не с такими задачами. Нужно что-то особенное? ― спрашивает он.

Я поворачиваю голову, и моя шея хрустит.

― Проверь ее медицинскую карту. Анализы крови. У тебя есть... ― Я смотрю на часы. Уже за полночь. ― Три часа.

― Сделаю. ― Он прощается, я захожу в спальню и падаю на кровать. Эта девчонка заводит меня, как никогда раньше. И это чертовски приятно.

Глава 7

Нет дороги в ад... Пока не получен пропуск

ВОТ ДЕРЬМО. Я верчусь в постели, позволяя простыне сползти с моего тела, затем смотрю на другую половину матраса.

Пусто.

Почему я не удивлена?

Беннетт ушел, и на секунду я задумалась, что помню ― грубый, животный секс, на границе декадентской фантазии, где мужчина, у которого я должна проходить стажировку, бездумно отымел меня. Мое тело говорит мне, что Беннетт Стоун между моих ног был вполне реален. Очень, очень реален.

Мы трахались так, как никто не мог и представить. Беннетт сломил мое сопротивление, как только я вошла в бар, и темный голод, плескавшийся на дне его глаз, поглотил меня. Может быть, это сочетание алкоголя и Стоуна, но нет ― это не так. Я лишь выпила совсем немного «Скотча».

Я была одержима желанием почувствовать его поцелуй. Его просьба об этой ночи стала эротическим заданием. Ему не пришлось просить дважды.

Но правда не в том, как он обращается со своим членом и не в том, что он просто бог. Все, что потребовалось ― один его загадочный взгляд, в сочетании с властным голосом; он заворожил меня своей силой и способностью проникнуть в мою голову и подавить сопротивление. Он заставил меня желать сделать все что угодно, чтобы утолить эту животную страсть, возникшую между нами.

Вот чем он ошеломил меня. Я хотела его в Нью-Йорке и встретив его снова просто потеряла голову.

Вот почему я сделала то, что я сделала. Разрешила ему оттрахать себя, как никому другому. Сведя ноги вместе, я чувствую влажность между ними, о боже. Я готова к тому, чтобы он снова также страстно овладел мною.

Мой клитор пульсирует. Я не могу отрицать того, что хочу чувствовать его глубоко в себе. Проводя руками по лицу, я рычу:

― Черт возьми!

Я так взвинчена. Наклоняясь вперед, обхватываю руками голову и в течение нескольких секунд качаю ею из стороны в сторону, стараясь не думать.

― О, черт. О-о-о черт. ― Я повторяю эти два слова около двух сотен раз, пока окончательно не измотала себе нервы.

Это безумие должно прекратиться... Эти чувства перевернули мою жизнь и заставили ее остановиться. Моя жизнь не должна пойти под откос. Не должна.

Ладно, все что мне нужно ― немного поразмыслить логически, и не таять от того дерьма, что заполнило мой мозг. Первым делом. Что я должна сделать? Я не могу просто перестать думать о том, что сделала ― выводы ошеломляют.

Где-то между тем, как я протянула Беннетту свое резюме и выпила свой бокал, мой план пошел под откос. Совсем! Если верить тому, что целовать своего нового босса ― это плохая идея, как, черт побери, этот план не разбился в дребезги еще утром?

Не забывай, Кеннеди... Я не просто трахнула его.

О, верно. Я разрешила боссу не только отшлепать меня, но и трахать так, что буквально теряла сознание. И это был лучший секс на планете.

Черт! ВОТ ЧЕРТ! Что, если Беннетт на самом деле станет вице-президентом в следующем году? Черт... президентом, когда-нибудь? Каждая женщина, с которой он когда-либо спал, окажется в списке средств массовой информации, как и любой секрет, появившийся в правительстве, становится общеизвестным.

Обнародованным.

Опубликуют и раздуют прессой.

И затем я подумала об одном репортере, которого хотела бы озадачить. Джон! Он со своей великолепной идеей! Я бы могла набрать его номер и все рассказать.

Но я не могу сказать ему о том, что сделала. Никому не могу сказать. Как много ужасных способов просрать будущее и карьеру, если не правильно выйти на арену? Учитывая нашу ситуацию с Беннеттом, я претендую на приз «катастрофа века».

Я чувствую, как смех зарождается где-то внутри моего горла, как будто это все неправда ― это не может происходить со мной, но... Это. Происходит. Я неловко поднимаю взгляд, осматриваю комнату.

Сколько сейчас времени? За окном по-прежнему темно, но серебряные лучи рассвета поднялись достаточно высоко, чтобы их можно было разглядеть на одиннадцатом этаже. Часы, которые должны стоять на ночном столике, валяются на полу. Я слезаю с кровати, опуская ноги на ковер и откидывая одну из своих туфель. Туфли... В моей голове тут же проносятся воспоминания. Плечи Бена под моими ногами, обутые в эти туфли.

Отодвигая туфли, чувствую, будто мой мозг разлетается на чертовы кусочки, я поднимаю с пола часы. Пять утра. Подхожу к комоду, стоящему в другом углу комнаты, уговаривая себя не думать о том, как Беннетт трахал меня, но это не помогает. Мышцы всего тела сильно напряжены. Иисусе, даже задница горит.

Такое ощущение, будто мы трахались беспрерывно. Днями.

Я спотыкаюсь, опьяненная воспоминаниями о том восхитительном сексе, что у нас был, затем кладу руки на комод рядом с сумочкой. Мне нужно перестать витать в облаках и подумать, что мне сделать, чтобы спасти свое будущее.

Поднимая голову, смотрю на себя в зеркало, и, о боже, я выгляжу, как ребенок с рекламного плаката с сумасшедшей прической. Если бы я не расчесывала волосы неделю, то, несомненно, получила бы такой же эффект. Я запускаю пальцы в спутанные волосы, провожу в тех местах, где Беннетт дергал меня за волосы. Мое сознание проясняется. Я втягиваю воздух, как только замечаю темные пятна на шее.

Это он оставил засосы? У меня был засос или несколько до этого, но это не они.

На другой стороне моей шеи видны небольшие пятна в тех местах, где касались его пальцы. Я поворачиваю голову из стороны в сторону и чувствую доказательства того, что то, что мы сделали ― не фантазия или результат перенасыщения грубым сексом. Этот мужчина что-то сделал со мной, что-то феерическое, и я дрожу, пропуская вздох. Вихрь мурашек пробежал по моей спине. Не из-за того, что мы сделали, а от осознания того факта, что я хочу, чтобы он повторил это снова. Я ничего не знаю о жестком, необузданном сексе. Но ради самой себя, я должна понять, почему... мне так хочется повторения.