Шелест Огненных Крыльев - Элли Либэр

— Ты так изменилась, Леона, — спокойно подметил папа.

— Вкусы могут меняться.

Отец что-то хотел сказать, но остановил себя, завидев на пороге кухни Феникса. Он поприветствовал моих родителей и сел за стол.

— Кофе? — поинтересовалась мама, глядя Фениксу в глаза.

— Чай, — коротко ответил он.

Она удивленно захлопала ресницами и чуть было не выронила посуду из рук.

Днем мы вчетвером направились в боулинг-клуб. Арендовав две дорожки, мы распределились по парам и начали соревноваться.

На удивление, удача повернулась лицом к команде родителей: папа с первой попытки сбил все десять кеглей.

Я отошла подальше, планируя разогнаться, но едва не потеряла равновесие. К счастью, Феникс успел поймать меня, предотвратив падение. Он обвил мою талию обеими руками и прижал к себе.

Глубоко вздохнув, я досчитала до трех и бросила шар.

— Ты тоже сбила десять кеглей, — прокомментировал Феникс повеселевшим тоном.

Игра затянулась на целый час. Мама и Феникс отчаялись, прекратив участие после пяти неудачных попыток сбить все кегли.

Шла ожесточенная борьба за победу. Отец и не думал мне поддаваться, впрочем, как и я ему. Последний бросок оставался за папой.

— Да! — воскликнул он, когда в очередной раз сбил десять кеглей.

Команда родителей выиграла.

Счастливый отец подбежал ко мне и закружил в танце. Несмотря на проигрыш, я была рада видеть улыбку на его лице.

Покинув боулинг-клуб, мы неспешно прогуливались по улицам Лондона. Папа с интересом разглядывал симпатичные здания и восхищался архитекторами, сумевшими спроектировать такие красивые дома.

Мама фотографировала на телефон все, что успевала заметить. Она являлась активным пользователем социальных сетей и обожала выкладывать множество различных снимков: начиная от обычных селфи, заканчивая фотографиями еды.

День прошел насыщенно и активно. Я не сомневалась в том, что завтра утром у меня будут болеть ноги после сегодняшней продолжительной прогулки. Хорошо, в университете объявили каникулы, поэтому ближайшие две недели мне никуда не нужно идти.

Поздно ночью в спальню зашел отец и, убедившись что я не сплю, жестом подозвал меня к себе. Я бесшумно поднялась с кровати, стараясь не разбудить Феникса.

— Я хочу поговорить с тобой наедине, — серьезным тоном проговорил папа. — Это касается Феникса.

Я шумно выдохнула и попыталась унять тревогу, завладевшую моими мыслями и телом.

— Слушаю тебя, папа, — бесцветно сказала я, сжав ладони в кулаки.

— Полагаю, ты должна понимать, что я одобряю твой выбор, — усмехнувшись, проговорил он.

— Правда? — я вопросительно вскинула брови.

— Феникс создает впечатление хорошего и порядочного человека.

— Так и есть.

— Его глаза горят, когда смотрят на тебя, — понизил голос папа. — Я не сомневаюсь в том, что Феникс действительно тебя любит.

— Я тоже его люблю, — призналась я.

— Взаимная любовь — это прекрасно! — восторженно протянул отец. — Быть может, Феникс предназначен тебе судьбой.

В отличие от отца, мама не считала, что Феникс — моя судьба. Она на протяжении нескольких дней наблюдала за каждым его движением и жестом, желая найти в нем какой-нибудь изъян.

Мама вела себя невежливо по отношению к Фениксу: пыталась вывести его на эмоции и задавала неуместные вопросы. Я чувствовала, что мое терпение на исходе, и совсем скоро я могу потерять контроль и накричать на мать.

— Леона, успокойся, — прошептал на ухо Феникс, обратив внимание на мое взвинченное состояние.

— Она проявляет к тебе неуважение, — процедила я сквозь зубы.

— Франческа просто пытается понять, подходящий ли я для тебя мужчина, — хмыкнул он.

— Это уже мне решать, — отрезала я тоном, не терпящим возражений.

— Леона, думаешь, твоя мама начала догадываться о том, что я не совсем обычный человек? — хмуро полюбопытствовал Феникс.

— Этого не может быть! — воскликнула я.

Я не верила своим же словам. Но об этом Фениксу знать было вовсе не обязательно. В глубине души я знала, что мать уже обо всем догадалась.

Моя мама всегда одобряла любой мой выбор и с понимаем относилась к принятым решениям. Феникс официально стал первым человеком из моего окружения, которого она не приняла таким, какой он есть.

Практически не было сомнений в том, что мама была в курсе тайны происхождения моего возлюбленного.

Это катастрофа!

Глава девятая

Раскрытая тайна

За день до вылета в Италию мама предложила отпраздновать окончание насыщенных лондонских каникул вкусным ужином.

Мама попросила папу и Феникса выйти в магазин и купить продуктов, необходимых для приготовления лазаньи и тирамису.

— Леона, я хочу с тобой поговорить, — серьезным тоном проговорила она, жестом приглашая меня сесть на диван. — Это касается твоих взаимоотношений с Фениксом.

Теперь стало понятно, почему мать отправила Феникса в магазин. Она собиралась говорить о моем молодом человеке и не хотела, чтобы он стал свидетелем нашего разговора.

— Доченька, этот мужчина тебе совершенно не подходит, — прямо сказала она, пристально посмотрев на меня.

Было весьма неожиданно услышать такие слова из уст матери. Удивило то, что она вовсе не стремилась мягко донести свою точку зрения. Мама не церемонилась в высказываниях.

— С чего такие выводы?

— Вы из разных миров.

Я удивленно раскрыла рот, не поверив своим ушам. Пришлось приложить большие усилия и подавить желание трусливо убежать в другую комнату.

— Что ты имеешь в виду? — уточнила я, вскидывая брови.

— Леона, прекрати вести себя как ребенок! — прикрикнула мама, испугав меня громкостью своего голоса. — Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.

— Ничего не понимаю.

Я смотрела куда угодно, но только не в глаза матери. Под ее тяжелым взглядом мне хотелось провалиться под землю.

— Ты правда думала, я не догадаюсь о том, что Феникс нарисован твоей рукой, и он — оживший портрет?

— Это не так, — не сдавалась я.

Мама устало выдохнула и потерла ладонью вспотевший лоб. Она резко встала с дивана и подошла к своей сумке. Медленно достав оттуда помятый листок, она отдала его мне.

Это был портрет Феникса, нарисованный мной в первый день января.

— Где ты его взяла? — заикаясь, спросила я.

— Вчера ночью я зашла в спальню и нашла в твоей тумбочке этот рисунок, — рассказала мама.

— Ты рылась в моих вещах?

— Да, — односложно ответила она.

— Как ты посмела? — возмутилась я.

По моему мнению, подобный поступок считается верхом невежества. Меня жутко раздражало любое вторжение в личное пространство. Я с детства не позволяла кому-либо трогать мои вещи или читать переписки в телефоне.

— Несколько дней назад я начала подозревать, что ты нарисовала Феникса. Вчера самолично убедилась в этом.

— Ты не должна была трогать мои вещи! — повысила я голос.

— Да, не должна была, — еле слышно сказала мама, виновато опустив голову.