Царский двугривенный - Сергей Антонов

— Слушай ударное задание! Все это барахло — во двор и на мусор. Собирай ребятишек на субботник, и все подчистую на двор! А то начальника вон коза забодала. И железяки все эти, и печку — все!

— Да ты что! — спокойно улыбнулась Клаша. — Это не шкалик. Хозяйственная вещь — печка. Этак прокидається.

— Да у ней дыра в боку!

— Дырку можно залатать, а печка всегда пригодится. В газетах стращают: бить тревогу на всю Европу — война будет.

— И какая ты несознательная, Клашка! Погляди — Лия Акимовна. Уж какая мадам, а над барахлом не дрожит, как ты…

— Поехал, — Клаша нахмурилась.

— Ну ладно, — потерял терпенье Роман Гаврилович. — Пускай. Сядешь в ванну, а вокруг тебя бутылки поплывут. Пускай!

— Вы что? Неужели по правде наладите? И душ?

— А как же! Пустишь дождик — и стой под ним, как прынцесса. И за баню не надо платить.

— Какая красота! У других во дворе ни у кого нет, а у нас — ванна. Даже совестно! Когда наладите, Иван Васильевич?

— Вынесешь барахло — в момент наладим! — пообещал Роман Гаврилович.

— Не шуми, Рома. Не тебя спрашивают.

— Дело в том, Клаша, — начал папа, — что колонка устроена по принципу паровозного котла. Внутри масса трубок. И надо определить, какие трубки разморожены, а какие нет. А это не так-то просто.

— Особенно без экспертизы профессора Пресса, — съязвил Роман Гаврилович. — Давай попробуем такую петрушку: зальем воду и подуем. Я стану дуть, а ты слушай, где забулькает.

— Башковитый у тебя мужичок, Клаша, — усмехнулся папа. Клаша зарделась, будто присвоила то, что ей не положено.

— По железному ремеслу только и башковитый, — стала она оправдываться. — А матрасу цены не понимает. Чего сперва — прибираться или воду носить?

— Вы, Клаша, носите воду, а я приберусь, — проговорил Славик отчаянно.

— Шел бы ты отсюда, — сказала она. — Перепачкаешься.

— Я… Я не перепачкаюсь… Я… только бумагу…

— Тебе что сказано? — строго сказал папа.

После этих слов полагалось уходить в детскую.

Но у Славика не было сил двинуться с места. Голова у него кружилась. Он не сводил глаз с топки. А Роман Гаврилович дул в дырки, и папа, уже не заботясь о рубашке, прильнул к железному кожуху и выслушивал колонку. Оба они вошли в азарт и забыли про Славика, потому что почти все трубки оказались целыми и только две протекали.

— А ты собрался управдому кланяться, — говорил Роман Гаврилович из-под потолка, заливая в колонку воду.

— Да разве он пойдет в домком, Иван Васильевич! — говорила Клаша, принимая пустое ведро. — У нас за полгода за квартиру не плачено!

— Вон в чем дело! — говорил папа. — А управдому придется все-таки поклониться. Трубок на полдюйма без него не достать.

— Ничего, — шумел Роман Гаврилович. — Свояк принесет. Знаешь небось Скавронова? Коли надо, не только трубки — паровоз с мастерских вынесет.

— Так я ему и позволю с ворованным приходить, — одернула мужа Клаша. — Гляди не выдумывай.

И полезла за бумагами в колонку.

— Не надо! — сказал Славик хрипло.

— Чего не надо? — обернулась Настя.

— Бумагу… не надо… Во-первых, бутылки надо…

— Гляди-ка! Учить вздумал!

Она осторожно выгребла на пол мятые листочки. Вслед за мелкими казенными бумажками появились документы, написанные на обороте плакатов и афиш, обрывок какого-то письма.

— Вон бумага была — батист, — сказала Клаша. — Теперь и не бывает такой.

— Ну, барахольщица! — весело возмутился Роман Гаврилович. — Вся, как есть, с головы до пяток закидана родимыми пятнами.

— Постой, сынок… Рома! Погляди-ка, чего написано…

Роман Гаврилович балансировал на борту ванны.

Читать в таком положении было неловко, но испуг Клаши удивил его и, придерживаясь за трубу, он взял листочек.

— Не забудь обозначить дефектные трубки, — предупредил его папа. — Заткни их чем-нибудь, что ли…

— Обожди с трубками… Знаешь, кто писал?

— Что там у тебя? — спросил папа.

— Кто? — спросила Клаша.

— Ихнее благородие Барановский.

— Не может быть!

— Конечно, не может быть! — замирая, сказал Славик.

— А погляди сам.

Роман Гаврилович спрыгнул на пол, разгладил на колене листок. Подпись Барановского была щеголевато выведена через всю страницу, строчки косо и немного вверх пересекали бумагу, между каждым словом белели широкие пропуски. Папа взял листок.

— Ну? — спросил Роман Гаврилович.

— Пожалуй, ты прав, — сказал папа. — Это конец письма. Господин Барановский пишет одной из своих куртизанок… Посмотри-ка, Клаша, там начала нет?

— Нет, больше ничего нет… Газета какая-то… «Комсомольская правда».

— Жаль. Довольно болтливый кавалер, — папа ухмыльнулся.

— А ну, почитай, — попросил Роман Гаврилович.

— Начала нет. А начинается так:

«…не изволите опасаться. Я, как и прежде, пекусь о Вашей безопасности. Дом вдовы Демидовой находится под неусыпным наблюдением и наш bete noire[1] будет взят, как только обнаружатся все его связи, значение и количество которых — есть основание подозревать — гораздо больше, чем мы с Вами полагали.

К сему имею честь присовокупить, милостивая государыня, что Ваше очаровательное безрассудство явиться в комендатуру лично можно объяснить только недооценкой опасности, в которой оказался наш город, и бессмысленной ревностью. Еще раз хочу Вам напомнить а bout portant[2]; дело спасения родины от большевистской заразы вы должны ставить выше личных отношений. Вы ни на минуту не должны забывать, что м-ль Мурашова влюблена в нашего господина по уши. Представляете, что бы было, если бы она увидела Вас в моей приемной? Рисковать доверием, которое Вы с таким трудом завоевали в шайке большевиков, по меньшей мере безрассудно.

Неотложные депеши благоволите пересылать через посредство доктора Дриляля. Ему же вменено в долг оповещать Вас о всех чрезвычайностях и о моем поведении.

С совершенным почтением и преданностью

имею честь быть

Вашего превосходительства

покорнейший слуга

И. Барановский».

— Выражает почтение лесенкой, — сказал папа, — будто тайному советнику. Солдафонское остроумие.

Наступило молчание.

— И доктор какой-то чудной, — сказала Клаша. — Что это за фамилия — Дриляля?

— Очевидно, описка, — сказал папа. — Наверное, доктор Дриль. Или что-нибудь в этом роде.

— Твоя Лия Акимовна, — сказал папе Роман Гаврилович, — поминала про какого-то доктора.

— Это еще не означает, что письмо адресовано Лии Акимовне, — ответил папа резко.

— А я ничего не говорю. Может, оно от прежнего хозяина осталось?

— Чего ты уставился? — рассердился папа еще больше. — Почем я знаю?

— Хозяин был холостой, — возразила Клаша.

— Ну, не ему, так родне, может… — соображал Роман Гаврилович. — Письмо припрятано не где-нибудь, а здесь, в его бывших хоромах.

— Оно тут недавно, — сказала Клаша.

— А я думаю — давно.

— Недавно, Роман. Не больше двух месяцев.

— Вы все такие Пинкертоны, что беда! Какая может быть неделя, когда Барановского в девятнадцатом году расстреляли.

— А видишь кусок «Комсомольской правды»? — Клаша показала клочок газеты. — Сперва я листок вынула, а потом газету.

— Ну и что?

— А то, что газета за двадцать восьмое июня.

— Этого года?

— А какого же. В прошлом году ты секретарем не был, тебе газет не носили. Газета глубже запихана.

Загадка разгадывалась настолько быстро, что Славик не успевал ужасаться. Сейчас обнаружится, откуда выкрали бумагу, и узнают, кто совершил ограбление со взломом.

— Загадочная история! — пожал плечами папа.

— Чудно, — проговорил Роман Гаврилович.

Проверка трубок показала, что починить размороженную колонку довольно просто и недорого. Но злосчастный кусок письма сбил настроение Ивана Васильевича, охота к совместному труду с Романом Гавриловичем у него пропала, и жильцы коммунальной квартиры по-прежнему по субботам ходили в баню.

17

Славик второй день маялся дома. Деньги украсть он не сумел, и выходить во двор ему было заказано. Нельзя выходить во двор, нельзя лазить на крышу кормить голубей, ничего нельзя. Нужно сидеть дома и ждать, когда за ним придет милиция.

Утром он мотался по комнатам, мешал Нюре, толкался на кухне и наконец решил зайти к Мите.

Митя был занят. Он коленками стоял на стуле и рисовал красную конницу. На другой стороне стола Клаша гладила сахарно-белый халатик. Она служила в нарпитовской столовой. Наступало время идти на работу, a утюг остывал. Приходилось напирать на него обеими руками.