Ядовитый Факультет. Фея, которую вы заслужили (СИ) - Флоренская Юлия

Вот уж утешил так утешил. Я фыркнула, отдала ему масляный светильник и зашагала прочь. К Инычужам стоило бы применить штрафные санкции. Рассекретили меня, гады. Теперь ещё Деус Ним за меня с двойным усердием возьмётся. Не болотом, так какой-нибудь великой миссией станет голову морочить. Ну полный восторг!

Я вышла из подвала во внешний сумрак, пошатываясь от переизбытка впечатлений. Тусклым пятном скользила по небу луна. Город наблюдал за мной мутными глазами фонарей. Неслись в ветре клочья облаков…

Головокружение настигло меня вместе с мигренью, и я ухватилась за лестничные перила. Ещё пара дней в столь безудержном ритме – и можете сколачивать мне гроб.

Здоровый восьмичасовой сон? Честно, уже и не припомню, каково это. И в зеркало мне с утра лучше не смотреть, там гарантированно будут ужасы транслировать.

Я доволокла свои бренные кости до второго этажа и, не раздеваясь, бухнулась на кровать. Пол скрипнул. Где-то внизу завозились мыши и отчётливо выругался Вор-Кошмарник.

Надеялся, засну и увижу долгожданный кошмар? Что ж, не он один. Нойта тоже питала надежды на скорую отключку. Но, похоже, не в этой жизни. Сон настороженно бродил вокруг, не решаясь приблизиться. Горизонтальное положение принято, а толку ноль.

Подушка, родненькая! Сколько нам с тобой осталось?

Поворочавшись и взбив ногами одеяло, я вынула из кармана часы на цепочке, но тотчас спохватилась. Если у тебя не складывается со сном, последняя глупость – проверять время.

Я лежала пластом, и меня окружали маяки. И глаза мои были каждый размером с блюдце.

По потолку шныряли тени. На кристалле флюорита, что стоял на прикроватном столике, дремал лунный свет. А возле открытой форточки колыхалась разноцветная ловушка для снов.

Я лежала, и меня изводило чувство, что Нойта Сарс отныне навсегда потеряна для мира. Теперь, когда выяснилось, что появление крыльев – вовсе не досадный побочный эффект, а свидетельство моей пропащей натуры и, если так выразиться, пожизненный диагноз, может, мне и впрямь сдаться в руки правосудия?

Никаких сомнений: я – одна из крылатых. Следовательно, одна из убийц, которые выпивают людей, если верить народной молве. Может, у меня раздвоение личности? Может, я только днём приличная фея, а по ночам, на какую-нибудь особенно вредоносную фазу луны, у меня случается обострение, и я выхожу на охоту? Утром же, как водится, возвращаюсь к исходной ипостаси и помнить ничего не хочу.

Если дела обстоят именно так, у меня лишь три пути. Первый – разоблачить себя и своих так называемых союзников. Второй – затаиться и постоянно пребывать в страхе, что меня разоблачат. Третий – податься в бега с кучкой вышеупомянутых союзников, расписавшись в своём злодействе.

Ох, как же мне это не нравилось!

Я крутилась в постели, как «пляшущая сосиска» на сковороде Пересеченя – он иногда любил такие жарить. Я крутилась и думала, что всё пропало. А ведь Сио Лантий советовал не думать. Сио Лантий. Если молва не врёт, он ещё один неуловимый киллер. Но вот загвоздка: не тянет он на киллера, никак не тянет.

Тогда что если это профессор ту старушку замочил, а мы с напарником, ввиду принадлежности к крылатым, будем вынуждены стать его сообщниками? Нет, ну бред же!

Уснуть у меня так и не вышло. Бредовые предположения восставали и вели борьбу с относительно трезвым разумом. Разум побеждал. Разум прогибался под их осадой. А потом в форточку моей спальни ворвалось утро. Влетело бодрой перекличкой птиц, свежим ветерком и лучами солнца – куда уж без него.

Я бессильно спустила ноги на пол, кое-как умылась, почистила зубы, попробовала причесаться, но расчёска не устояла и пала смертью храбрых, так что я бросила эту тухлую затею и поковыляла на выход.

Сио Лантий – малость пришибленный – обнаружился в саду на гамаке. Зачем, спрашивается, из подвала выполз? Что его там не устроило? Курортные же условия, сервис – мечта походника!

– Ваши светлячки… – проронил парень, с усилием разомкнув губы. – У них синдром гиперактивности. Всю ночь огненное шоу демонстрировали. Завалиться спать было бы невоспитанно. Они так старались…

– Какой кошмар, – ужаснулась я. – Значит, тоже не выспался?

Вместо ответа напарник широченно зевнул, чуть не вывихнув челюстной сустав. Он не посмел признаться, что всякий раз, как у него слипались глаза, рой светлячков подлетал к нему и начинал кружить над головой эдаким ангельским нимбом. А поскольку застёжки-молнии в палатке предусмотрено не было, пришлось Сио Лантию перебраться в сад.

– Иди давай, отоспись у меня в комнате. А там что-нибудь придумаем, – проявила великодушие я. – Всяко лучше, чем твои вонючие трущобы.

Парень как будто обрадовался. Он предпринял попытку сесть, но гамак под ним принялся за старые выкрутасы и сбросил бедолагу на траву. Мягкое приземление.

– А ты что будешь делать? – опомнился он, потирая копчик.

– А у меня дом трясётся. Надо с ним разобраться.

Дом, и правда, потряхивало.

Первым из него выскочил вечно взъерошенный и диковатый Вор-Кошмарник.

– Нойта-а-а, – требовательно протянул он. После чего застукал Сио Лантия на полпути к верхним апартаментам и укоризненно прищёлкнул языком.

– И не стыдно тебе всяких незнакомцев в свою комнату пускать?

– Он не незнакомец, – возразила я.

– Ой, да вы друг друга от силы пару дней знаете. Или я не прав? И вообще, даже если б вы бок о бок десять лет прожили, всё равно был бы незнакомец. Те, кого мы считаем близкими, себя иногда с такой стороны покажут, что мама не горюй. Это не говоря уже о том, что мы сами для себя как чаща непролазная. Я вот, сколько живу, до сих пор привыкнуть не могу.

– А сколько ты живёшь? – хитро прищурилась я.

– Ай, проехали, – замахал руками Вор. – Вынимай скорее почту, а то свихнёмся тут все.

Природа сжалилась надо мной. Потрепав почтовый ящик по шёрстке, я стала счастливой обладательницей пустоты. Иными словами, в моём распоряжении оказались ещё целых двадцать четыре часа лишнего времени. Подарок небес. За что?

Впрочем, неверный вопрос формулирую. Не «за что», а «для чего». Так для чего же? Конечно, чтобы выспаться. Ибо судьба в последние дни не баловала.

Я взбежала наверх за рюкзаком и застала Сио Лантия, который взбивал мою подушку и расправлял моё одеяло, чтобы поудобнее устроиться на кровати. Когда я ворвалась в спальню, парень мигом напрягся. Натянулся, как струна.

– Порядок! – отдышавшись, сообщила я с улыбкой сквозь стиснутые зубы. – Продолжай. Мне только вещи забрать.

Ссыпавшись по лестнице, я помахала ручкой Пересеченю, который с недовольной миной выглянул на крыльцо (что за беготня с утра пораньше?). Перепрыгнула подножку – её Вор-Кошмарник приготовил персонально для меня, с руками в карманах привалившись спиной к стене. Наградила хулигана лёгким тычком под рёбра. И была такова.

Дружелюбная Птица-Весень ко мне присоединилась – решила составить компанию.

– Снова на вышку?

– Ага.

– А ты в курсе, что твоё дареное время не такое, как прежде?

– Откуда узнала? – удивилась я.

– Да вон оно, проглядывает из твоего рюкзака. Плохо застёгнут… Ой, оно ещё и набухает. Ярко-малиновое, как закат.

– Что, ты прямо сейчас его видишь? Даже без активационного алгоритма? Очень странно.

Мною овладело беспокойство. Если дарёное время разбухает, светится и различимо невооружённым глазом, следует поторопиться.

Я бегом пересекла тракт с многоножками Таши, углубилась в лесную чащу и в два счёта достигла вышки, отправив Птицу-Весень обратно.

– Будь осторожна с этим временем! – пискнула она напоследок.

Подъёмник доставил меня на смотровую площадку без перебоев. Я стянула с плеч заметно потяжелевший рюкзак и полностью расстегнула молнию. Амарантовое желеобразное солнце заполнило всё свободное пространство, смяло тетради, а также вобрало в себя мою любимую авторучку и бутылочку с лаком для ногтей.

Я воспроизвела стандартную последовательность прыжков, жестов, хохота и запрокидывания головы к небесам. Студенистый ком разбух ещё сильнее, сменив окраску на тёмно-бордовую. И брызнул во все стороны кровавыми каплями, ягодами костяники, жимолости, пикаранты. На землю просыпался форменный ягодный град.