Он опасен для меня (СИ) - Ясмина Мар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я и не думала подслушивать, просто оказалась не в том месте и не в то время. Сбежала с пар и поехала в больницу, а когда проходила мимо кабинета лечащего врача, слух уловил знакомый голос. Марк. Что он здесь делает в час дня?
— Я понимаю, Марк Андреевич, — проговорил Павел Дамирович, выдержав небольшую паузу. — Но и вы поймите: я медик, а не волшебник. Я не могу мановением руки вылечить многочисленные травмы. Для восстановления организму требуется время, особенно в его возрасте…
— Отцу пятьдесят два, а не восемьдесят, — раздраженно перебил мужчину брат.
— Пятьдесят два — это не двадцать лет, — парировал Леонов. — Для восстановления организму требуется время, особенно в возрасте Андрея Федоровича, только этого времени у него нет. Мы делаем все, что в наших силах. Мы очень надеемся, что ничего не случится, а следующая операция… Не делать ее мы не имеем права, но и… Мы вынуждены рисковать и надеяться, что все пройдет благополучно. Если его организм выдержит, то ваш отец поправится, и все будет хорошо, а если…
— Не продолжайте.
Марик сказал тогда что-то еще, но я, не став разбираться, что именно, побежала на улицу. Слезы душили, а я никак не могла заплакать — страшное состояние. Когда внутри все раскалывается от боли, однако ты не можешь выплеснуть эмоции. Хочешь кричать до боли в горле и сорванных связок, только изо рта выходит лишь короткий всхлип. Очередной звон разбившейся вдребезги надежды.
Вместо меня в тот день плакало небо. Серое, нахмуренное, оно рыдало, гремело, разрывая облака на части. Я наблюдала за буйством стихии из окон дома. Своего некогда самого надежного убежища. Уютного. Теплого. Только ключевое слово "некогда".
Марк вернулся ближе к полуночи. Думал зайти тихо и незаметно, но удивленно застыл, едва увидел бодрую меня в гостиной.
— Ты чего не спишь, Поль? Все-таки разбудил? — спросил, улыбнувшись. Он выглядел дико уставшим. Его лицо немного осунулось, отчего скулы стали острее, плечи были напряжены, а судя по красным глазам — брат жутко недосыпал. — Прости. Я знаю, что топочу как слон…
— Нет-нет, — поспешила его заверить, — я сама не спала. Ждала тебя, чтобы накормить.
— Мне, конечно, приятно, но не стоило. Я бы сам как-нибудь поел, а тебе завтра с утра в универ, — чуть нахмурившись, проговорил Марк. — Так что иди спать, окей?
Еще чего! Я что, зря заставляла себя готовить?
— Иди мыть руки и за стол, — невозмутимо постановила я.
— Поля, — недовольно прошипел брат.
— Марк.
— Полина.
Тяжело вздохнув, осознавая, что не отстанет, призналась:
— Я, между прочим, не ужинала даже.
Не стала добавлять, что обед и завтрак тоже благополучно пропустила, но и так фраза подействовала — Марк, посетовав на бестолковую сестру, пошел за мной на кухню.
За поздней трапезой он ни слова не сказал про папу. Я все ждала, что, подняв на меня взгляд ярко-зелёных глаз, повторит речь доктора, но нет. Промолчал.
Зато не выдержала я:
— Марик, миленький… — сделала большой глоток воздуха и задала вопрос, который душил меня после первой встречи со следователем: — Отец же не сам… не сам захотел, чтобы машина?..
Бред, правда? Чтобы мой совершенно здоровый папа вдруг решил совершить самоубийство, при этом забрав еще несколько жизней с собой? Бред. И я не понимаю полицейского, который на полном серьезе заявил нечто подобное. Мол, столкновение машины отца и легковушки произошло не случайно. И не понимаю его вдвойне, потому что… Он же видел, какое у меня состояние. Так зачем? Это жестоко.
— Что за глупости? Не бери в голову всю ту хрень, что несет подполковник. Ему просто хочется закрыть дело побыстрее, — брат оставался спокойным, и его состояние передалось и мне. — Холодно? Иди ко мне.
В кухне было действительно прохладно, и я, долго не думая, залезла к нему на диван и прижалась к теплому боку парня. Вдохнула его аромат, смешанный с запахом одеколона… и стало немного лучше. Полчище диких кошек, что раздирали мою душу на части, отступили на время и спрятали когти. Марк обнял меня и положил голову на мое плечо.
— Как дела в офисе? — спросила я осторожно через несколько минут уютной тишины.
— М? — растерянно пробормотал он, продолжая обнимать меня.
— Говорю, как дела в офисе? — терпеливо повторила, мягко массируя крепкую шею. Его мышцы были напряжены настолько, что казались тверже камня.
— А… — выдохнул. — Все отлично. И у тебя просто волшебные руки, Поль.
— Все отлично? И потому ты пропадаешь там целыми днями? — я пропустила мимо ушей комплимент. — Может, тебе нужна помощь? Хоть какая.
— Нужна, — кивнул Марк. — Проследи за одной девочкой, которая ложится непонятно когда, ест непонятно что и прогуливает учебу.
Я закатила глаза. Все со мной хорошо. Уж мне точно лучше, чем Марику, который взял на себя столько всего. Зачем? Кажется, из-за меня. Чтобы я не волновалась и могла вести такой же образ жизни, как если бы с нами был папа. А я… а что делаю я? Стало очень стыдно.
— А если серьезно? — не дала ему увильнуть с темы.
— Это серьёзно, — он снова уткнулся лбом в мое плечо. — Еще серьезнее будет, если я отшлепаю кое-кого.
— Что?.. — у меня просто дар речи от подобного заявления пропал.
— Отшлепаю, — продолжил Марик тем же спокойным тоном. — За то, что кое-кто в итоге не сдаст сессию.
— Все я сдам! — возмущенно отозвалась, чувствуя, как щеки покраснели. Идиот. Ну какой же он дурак, а? — И я сейчас о тебе. Ты печешься обо мне, но о себе совершенно забыл. Так нельзя.
Планировала сказать очень многое. И про работу, и про его учебу, и еще про много чего, но вместо этих слов произнесла совершенно другое, но куда более важное и правильное:
— Береги себя. Я тебя люблю, ты же знаешь?
Марк мне улыбнулся. Легко, весело и обворожительно, будто и не было между нами недопонимания, а в нашей жизни — стольких проблем. Будто все так, как до того злополучного вечера после полученной мной двойки. Будто…
— Знаю.
И я вздрогнула от неожиданности, когда его губы
