Адептус Механикус: Омнибус - Грэм Макнилл

Изолированным навигаторам и мысленно-соединённым астропатам предстоит поддерживать связь между флотом, но во время путешествия в варпе ни в чём нельзя быть уверенным, и каждый капитан получил данные астронавигации вместе с запасными пунктами сбора.

“Клинок Фосса” и “Клинок Чести” кружили вокруг, ярко вспыхивая двигателями, когда помощники капитанов выполняли резкие повороты, приближаясь к огромному ковчегу в центре флота. Каждый корабль флотилии осуществлял сложное маневрирование, держась как можно ближе к “Сперанце”, находясь на расстоянии, которое в наземных величинах казалось бы гигантским, но в космической топографии считалось опасно близким. Они отключили всё кроме самых важных систем ауспиков, потому что чем меньше знаешь о природе варпа за пределами мерцающего пузыря поля Геллера, тем лучше.

Довольная, что её последователи сохраняют молчание под безмолвными покровами, “Сперанца” разразилась залпами кричащего кода, предупреждая все соседние суда держаться на расстоянии. Хотя ковчег Механикус являлся исследовательским кораблём, он вовсе не был беззубым и хранил более чем достаточно энергии в огромных конденсаторах, чтобы защититься от любого внезапного нападения. Повторяющийся вой на враждебном машинном языке предрекал печальные последствия для любого, кто осмелится приблизиться.

Эхо бинарного вызова отражалось в космосе, трёхмерном пространстве, подёрнутом призрачными кляксами тьмы, мерцающей из потустороннего мира, опасно приблизившегося к поверхности. Ужасающие границы варпа явили себя словно в застоявшемся пруду, где жили невиданные и непостижимые мерзости, и чьи скрытые глубины не зря оставались невидимыми. Щупальца Имматериума болезненным светом просачивались в реальное пространство, блестящая обесцвеченная опухоль расширялась в материальную вселенную, где с ужасом ждали злобные отражения вещей и воплотившиеся в реальность кошмары. Словно океанский водоворот, который обрёл сознание, виток кровоточащих цветов и искажённого света медленно рос напротив флота, постепенно расширяясь, пока древние механизмы и тайное техно-колдовство былой эпохи прорывали и растягивали разрыв.

В материальной вселенной появилась гноящаяся рана, пространство изогнулось от боли, исторгнув мучительный крики, которые не слышал никто, кроме плачущих астропатов и псайкеров-примарис кадианцев в психических клетках Фарадея. Но и избежавшие проклятья сверхъестественными способностями почувствовали, как трещина увеличилась, её отвратительная близость проникала повсюду, нарушая основные принципы людей, которые стремились систематизировать реальный мир в самые первые тысячелетия человеческой цивилизации.

Ни один обычный ауспик не мог зафиксировать столь неестественное явление. Его границы не существовали ни на одном уровне бытия, который можно было измерить в эмпирических величинах. Само его присутствие высмеивало любые понятия реальности, и только приборы, придуманные в приступах бреда людьми, которых наука прошлых веков считала безумными, могли хотя бы зафиксировать его наличие.

Плазменные двигатели “Сперанцы” вспыхнули в последний раз колоссальным взрывом энергии, и ковчег направился в тёмный центр варп-разлома. Размытые полосы исчезающего плазменного антисвета окутали могучее судно, проглотили его целиком и свернулись вокруг, словно какой-то кошмарный хищник заманил добычу в яркую пасть.

Один за другим корабли Котова исчезли в варпе.

Хотя переходы в Имматериум планировали таким образом, чтобы как можно меньше членов экипажа в это время спали, а колокола звонили по всему судну, защищая людей от кошмаров, оставалось неизбежным, что некоторые пройдут между мирами во сне. Мало кто из кадианцев спал, после многочисленных прыжков между космосом и варпом зная лучше многих последствия подобных ошибок.

Произносили молитвы, возносили дары, обещания и просьбы Богу-Императору о спасении, целовали талисманы на удачу; по всему флоту проводили самые разные ритуалы и неважно какие они были — главное, что люди верили в их защиту. Исповедники и воины-жрецы обходили спальные помещения на каждом корабле, выслушивая страхи тех, кто больше не мог справиться с ними. Во время путешествия в Имматериуме все без исключения становились пылкими верующими и набожными слугами Золотого Трона, но, если священников Экклезиархии и тревожило, что такой рост абсолютной преданности был временным, они держали свои мысли при себе.

Также мало кто спал и из Адептус Механикус, в преддверии прыжка их искусственные имплантаты отвергали требование отдыха биологических компонентов. На борту “Адитума” воины Адептус Астартес приклонили колени в молчаливых размышлениях о долге, за ними надзирала безжалостная фигура Кул Гилада. Он знал признаки вторжения варпа и нёс бессменную вахту рядом со своей паствой, высматривая малейший намёк на то, что коварные щупальца Имматериума пустили корни. Реклюзиарх знал, что не обнаружит ни малейшего следа порчи, но только вечная бдительность способна воплотить подобные ожидания в жизнь.

Охранники патрулировали палубы каждого судна, готовые поднять тревогу при малейшем признаке опасности и держа наготове дробовики и шоковые дубинки. Полёт в варпе всегда сопровождался беспорядками: драками, причину которых никто не мог вспомнить, буйными лунатиками, попытками самоубийства, случайными актами бессмысленного насилия, иступлёнными приступами разнузданного секса и тому подобным.

По всему флоту люди сталкивались с кошмарами, потеющим учащённым сердцебиением, мрачным предчувствием смерти или продолжительными приступами меланхолии. Никто не испытывал удовольствия от прыжка в Имматериум, но оставалось только терпеть и молить Бога-Императора, чтобы путешествие закончилось быстро.

Дестабилизирующие эффекты полёта в варпе не ограничивались смертными элементами флота, механические конструкции страдали не меньше. На каждом судне экспедиции Котова все технологии от самых сложных машин, недоступных пониманию смертных, до простейших схем испытывали страх перед новыми и невозможными физическими законами, которые вмешивались в их плавную работу. Сбои множились, ежеминутно происходило по сто ошибок. Техножрецы, лексмеханики и сервиторы трудились без перерыва, чтобы гарантировать, что ничто важное не откажет в самый неподходящий момент.

Из всех подразделений флота только одно спало и ему снились кошмары, которые не мог постичь ни один обычный человек. В самом центре лежавших титанов органические разумы, благодаря которым волчьи сердца легио Сириус бились, корчились во власти амниотических кошмаров. Стремясь уберечь принцепсов от худших эффектов путешествия в варпе, техножрецы экипажа отключили их от внешнего мира, заперев каждую уникальную личность в молочных тюрьмах с одними только воспоминаниями о прежних жизнях.

Былые славы и победы простирались в прошлое на тысячи лет, и их обычно оказывалось достаточно, чтобы защитить принцепсов от самых худших последствий полёта в Имматериуме, но не на этот раз. Альфа-принцепсу Арно Люту снились существа с клинками-руками, кишевшие на его колоссальном теле подобно роющим червям и пожирающим его изнутри, и огромные био-титаны, сокрушающие его металлическое тело своей невозможной биологией.

Он молотил рудиментарными конечностями в немом ужасе, неспособный кричать или умолять техножрецов разбудить его. Все связи с внешним миром были отрезаны, но “Лупа Капиталина” чувствовала его боль и разделяла её, системы титана вспыхнули в эмпатической ярости.

Системы оружия и опознания угрозы ненадолго преодолели защиты Механикус, удерживавшие её неподвижно, боевые рога прерывисто взревели, а автопогрузчики и энергетические батареи пробудились к жизни. Сотни паникующих техножрецов и аколитов легио Сириус отреагировали на внезапную боевую готовность титана, но прежде чем они успели хоть что-то предпринять, дух-машина погрузился в сон.

Не нашли ни малейших следов причин, которые вызвали всплеск агрессии “Капиталины” и старшие магосы легио сочли произошедшее всего лишь превратностями варп-путешествия, которые отразились на механизмах инертных колыбелей “Сперанцы”.

Но они сильно ошиблись.

С отлётом “Сперанцы” инфицированная рана точки перехода затянулась, когда измученная пряжа, которую смертные блаженно принимали за реальность, подтвердила своё господство. Отголоски столь грубой манипуляции законами, управляющими физическими свойствами вселенной, отзовутся эхом в прошлом и будущем, потому что в варпе просто не существовало такого понятия, как линейное время.

Бьеланна почувствовала жестокий переход человеческого флота в варп и успокоила призрачную кость в сердце “Звёздного Клинка”. Корабль выдержал последний спазм варпа. Подчиняясь капитану, он всплывал, погружался и менял курс синхронно с амплитудой временных и причинных волн, вызванных грубым нарушением реального пространства.