Магазин чудес «Намия» - Кэйго Хигасино
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако сейчас ему не хотелось игнорировать просьбу – он ведь выслушал странный рассказ отца. Опять же, это серьезно беспокоило старика.
Перед тем как начать свой рассказ, Юдзи сунул ему газетную вырезку:
– На вот, прочитай.
Это была статья трехмесячной давности. В ней говорилось о смерти женщины из соседнего городка. Многие видели, как легковая машина упала с причала в море. Вызвали полицию и пожарных, но женщина, сидевшая за рулем, уже погибла. Однако годовалого младенца, который тоже был в машине, видимо, выбросило наружу, его выловили из воды, и он чудом остался жив. Водительницу звали Мидори Кавабэ, ей было 29 лет, незамужняя. Машину она одолжила у друзей, сказав, что нужно отвезти ребенка в больницу. По рассказам соседей, на работу ее не брали, и жить ей было тяжело. Ее даже собирались в конце месяца выселить из квартиры за неуплату. На месте происшествия не обнаружили тормозного следа, поэтому полиция пришла к выводу, что случившееся, вполне вероятно, было самоубийством – так завершался текст.
Такаюки спросил, при чем тут эта статья. И тогда Юдзи, сморщившись, как от сильной боли, проронил:
– Это та самая. Помнишь, которая просила совета: она была беременна, а у отца ребенка была другая семья. Уверен, это она. Соседний городок, ребенку годик – все сходится.
Такаюки усомнился. Решил, что это просто совпадение.
Но Юдзи покачал головой:
– Она тогда использовала вымышленное имя. Подписалась по-английски: Грин Ривер – «зеленая река». Мидори Кавабэ тоже означает «зеленая река». Думаешь, совпадение? Мне вот так не кажется.
Такаюки не нашелся что ответить. Действительно, слишком много совпадений.
– А еще, – продолжал Юдзи, – главная проблема не в том, та эта женщина или нет. Важно то, действительно ли мое суждение тогда было верным. И не только тогда. Мне важно, как повлияли мои бесчисленные ответы на жизнь тех, кто о них просил. Я каждый раз тщательно обдумывал то, что писал. И могу твердо заявить, что ни разу не подошел к делу спустя рукава. Но я все равно не знаю, оказались ли мои советы им полезны. Может быть, кто-то послушался моих слов и был ужасно несчастлив. Эта мысль пришла мне в голову, и с тех пор нет мне покоя. Я больше не мог спокойно принимать вопросы. Поэтому и закрыл лавку.
Теперь Такаюки понял, в чем дело. Для него было загадкой, почему Юдзи, который упрямо отказывался завершить дела, внезапно передумал.
– И с тех пор, как я навязался твоей семье, эта мысль не выходила у меня из головы. Как подумаю, что мой ответ мог перевернуть с ног на голову чью-то жизнь, – и всю ночь заснуть не могу. Когда болезнь навалилась, я решил, что это небесная кара.
– Это уж ты слишком, – заявил Такаюки. – Каким бы ни был ответ, окончательное решение человек принимал сам. Даже если допустить, что кому-то это принесло несчастье, ты не должен винить в этом себя.
Юдзи эта мысль не успокаивала. День ото дня он продолжал думать об этом, лежа на больничной койке. А потом вдруг начал видеть один и тот же странный сон. И снилось ему не что иное, как его лавка «Тысяча мелочей».
– Снится мне ночь. Кто-то просовывает письма в щель. Я откуда-то на это смотрю. Непонятно откуда. То ли с неба, то ли просто где-то рядом стою. В общем, вижу их. К тому же все это происходит в будущем, на несколько десятков лет позже. Сам не понимаю, почему я так решил, но знаю, что это так.
Юдзи видел этот сон каждую ночь и наконец понял: это не просто так. Это предвидение будущего.
– Письма в щель просовывают люди, которые когда-то уже просили у меня совета и получили мой ответ. Они рассказывают мне, как в результате изменилась их жизнь. И я хочу съездить в лавку и забрать эти письма. Звучит странно, но мне так кажется. Поэтому я обязательно хочу туда съездить.
Голос отца звучал твердо. Не похоже было, что это сумасбродная идея.
С другой стороны, поверить в такое было невозможно. Но Такаюки обещал, что поверит. Он должен был выполнить желание отца.
4
Когда он открыл глаза в тесном салоне «Хонды-Цивик», вокруг было еще темно. Он включил свет и посмотрел на часы. Почти пять утра.
Машина стояла на парковке у детской площадки. Он поднял опущенную спинку сиденья, покрутил шеей, разминаясь, и вылез наружу.
Зашел в общественный туалет, справил нужду, умылся. Ребенком он часто ходил на эту площадку. Он обошел ее всю и удивился, насколько она оказалась маленькой. И как они ухитрялись здесь играть в бейсбол?
Он вернулся в машину, запустил двигатель, включил фары и не спеша тронулся вперед. Отсюда до дома было несколько сотен метров.
Небо чуть посветлело. Когда он подъехал к лавке, буквы на вывеске уже можно было прочитать.
Такаюки вышел из машины и обошел магазин. Дверь черного хода была плотно закрыта и заперта на ключ. У него был свой, но он решил постучать.
Ждать пришлось почти минуту, затем изнутри послышался негромкий звук. Скрежет ключа в замочной скважине. Дверь открылась, и выглянул Юдзи. Лицо его выглядело умиротворенным.
– Я подумал, что уже пора, – вопросительно сказал Такаюки. Голос звучал хрипло.
– Да. Входи.
Такаюки зашел и закрыл за собой скрипучую дверь. В этот миг он почувствовал, что воздух внутри словно изменился. Как будто они оказались отрезаны от внешнего мира.
Он снял обувь и поднялся на приступку. Дом стоял заброшенным уже несколько месяцев, однако комната выглядела вполне прилично. Даже пыли было не так много, как он ожидал.
– Неожиданно чисто, мы ведь даже не провет… – начал он, но тут же осекся, увидев стол на кухне.
На нем были разложены конверты. Несколько десятков. Все аккуратные, и на всех написано: «В лавку Намия».
– Это что, вчера пришло?!
Юдзи кивнул и опустился на стул. Обвел конверты глазами и поднял взгляд на сына.
– Все, как я и думал. Стоило мне сесть к столу, письма одно за другим посыпались из щели. Как будто ждали моего возвращения.
Такаюки
