История Золушки - Макс Мах
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Крейсерская скорость у этой модели приближалась к 450 километров в час и была несколько ниже, чем у ПоЛ-3, но бомбардировщики успели удалиться от аэродрома километров на двадцать. Догнать их было еще можно, но удастся ли найти? Мобильные радарные станции в этом районе развернуть еще не успели, так что наводиться приходилось, опираясь на данные звукоулавливающих станций и постов наземного наблюдения. И все-таки Кира попыталась и, вероятно, догнала бы паршивцев, но ее подвели пилоты ее собственного звена. Они не смогли удержать строй, «рассыпались» и стали отставать, хотя летели на точно таких же истребителях, что и Кира. И тогда перед ней встал вопрос: догонять уходящие к линии фронта бомберы, рискуя потерять свое звено и нарушить указ от седьмого сентября, или бросить американцев, – пусть, мол, суки, пока поживут, – но вернуть все истребители на домашний аэродром. Она выбрала второе, так как была кадровым офицером ВВС и точно знала, когда риск оправдан, а когда – нет.
Кира дала «отбой», собрала свою стаю «в кучку» и повела домой. Но, если не везет, так не везет во всем. На полдороги у ее ведомого начал барахлить мотор. Правила на такой случай требовали садиться на ближайший аэродром или вовсе в поле. Но поблизости – близ местечка Яблонек – находился их собственный аэродром подскока, туда Кира и приказала садиться. Причем не одному только «страдальцу», но всей четверке сразу. Она просто не хотела отпускать вторую пару далеко от себя, и, как вскоре выяснилось, не зря боялась.
В конце концов, поврежденный истребитель благополучно сел на грунтовую площадку, и Кира приказала садиться следующему, но подпоручик Колесов – ведущий второй пары – делать этого не захотел.
– Мы в норме, командир! – бодро сообщил он по радио. – Пойдем на базу. Там встретимся.
Это было вопиющее нарушение дисциплины. Кира так и сказала, но Колесов, по-видимому, вошел в раж. Заявил, что отсиживаться, пока другие воюют, не будет и выполнять глупые приказы не собирается. Сказал и повел своего ведомого на север. Чем он думал и думал ли вообще, сказать затруднительно. У покойника не спросишь. Они ведь не из начальственного каприза летали вместе – целым звеном. Колесов, как и другие двое, еще ни разу не был в бою, да и пилот он был не ахти. Однако хуже всего дурость и взыгравшая не к месту и не ко времени мужская фанаберия. Опыт показывал, что при встрече со свободными охотниками, а британцы всегда ходили на охоту парами, у полного звена есть шанс отбиться. Парой на пару – без вариантов. Но именно это и случилось с подпоручиками Колесовым и Василенко.
Бойцы двигавшейся к Трнаве колонны грузовиков с ранеными все видели собственными глазами. По их словам, там и боя-то, по существу, не было. Бриты налетели неожиданно, коротко отстрелялись и так же быстро скрылись в облаках, а обломки двух истребителей упали на землю недалеко от шоссе. Медики пилотов и похоронили, а документы погибших сдали в штаб армии. Но Кира узнала обо всем этом только вечером, когда до них – до аэродрома подскока и застрявших на нем истребителей – добралась полковая техничка.
А на следующий день, едва Кира успела перелететь на базу, на аэродром налетели канадские штурмовики. Видно, свободные охотники передали информацию разведке, – они ведь сбили истребители, идущие от фронта, а не на фронт, – ну а разведчики, используя данные, накопившиеся за предыдущую неделю, вычислили полковую базу. В общем, только Кира и ее ведомый сели, как налетели окаянцы и начали штурмовать. Кирин истребитель не успели ни откатить, ни замаскировать, так и стоял бедолага в конце взлетно-посадочной полосы. Кира отбежала, упала, прикрывая голову руками, а кругом разрывы. И вот тогда ей и прилетело: рядом с локтем ударил снаряд, и Киру обожгло осколками. К счастью, налет оказался недолгим и несмертельным. Затявкали тридцатисемимиллиметровые зенитки, ударили спаренные крупнокалиберные пулеметы, в общем отбились, отделавшись малой кровью: несколько убитых, с десяток раненых и все, собственно. Еще изверги повредили взлетно-посадочную полосу и сожгли связной самолет. Даже Кирин истребитель отделался «легким испугом» – парой-другой дырок от осколков в левом крыле. И вот какой странный случай: у самолета повреждено левое крыло, а у его пилота – левый локоть.
В госпиталь ложиться Кира отказалась наотрез. Так что рану обработали и зашили в полковой санчасти. И выпив стакан водки, от чего ее сразу же бросило в жар, Кира, не раздеваясь, упала на пустую койку и заснула дурным сном. Что ей тогда снилось, и снилось ли что-нибудь вообще, она не запомнила. Проснулась, словно вынырнула из омута на солнце, от сигнала тревоги, и вбитые в спинной мозг рефлексы погнали ее на взлетное поле. Бежала как угорелая, на ходу постигая размеры катастрофы. Канадцы, получившие отпор утром, вернулись во второй половине дня вместе с легкими бомбардировщиками А-20 и под прикрытием нескольких пар истребителей. Почему их не перехватили на подходе к базе или над самим аэродромом, Кира могла только догадываться. Разгильдяев и дураков в армии ничуть не меньше, чем в среднем по поголовью. И в результате в тот момент, когда Кира выбежала на взлетное поле, штурмовики уже расстреливали позиции противовоздушной обороны. Остальное – это и дуракам понятно – всего лишь дело техники. Задавят ПВО и спокойно возьмутся уничтожать аэродром со всем его персоналом, складами и техникой. Вот тогда здесь действительно живого места не останется.
Под разрывы бомб Кира добежала до своего истребителя, стоявшего чуть в стороне от остальных самолетов. На этот раз, видимо для разнообразия, он был прикрыт маскировочной сетью…
– Снимайте сетку! – закричала она, подбегая.
Несколько нижних чинов из аэродромной обслуги прятались от осколков в траншее, отрытой, на удачу, совсем недалеко от ее истребителя.
– Давайте! Давайте, братцы! – кричала Кира, едва не приплясывая от нетерпения. – Да живее же, вам говорю! Если сейчас не взлечу, уже не получится!
– Вот же баба дурная! – ругнулся немолодой техник, но из окопа все-таки вылез. – Куда ж вы, барышня, с одной-то рукой?
– Сеть! – гаркнула Кира и уже через минуту залезала в свой самолет.
Оказавшись в кабине, она проверила, как работает мотор, «пробежалась» по остальным приборам. Дырки в крыле, конечно, удручали, но в целом истребитель, похоже, был жив.
