ФАТА-МОРГАНА 8 (Фантастические рассказы и повести) - Брайан Олдисс

— Узнай что-нибудь о Фоллодон. До завтрашнего вечера ты должен выяснить, где она.

— Ваши шпионы могут сделать это лучше меня.

— Ты так думаешь? А если они не так заинтересованы в этом, как ты? Узнаешь сам. А теперь убирайся.

Задыхаясь от бешенства, Тоулер направился к двери. Когда он уже открывал ее, Пар-Хаворлем окликнул его:

— Ты знаешь, почему меня интересует Фоллодон, правда, Тоулер? Я подозреваю, что у этого глупца Риварса есть свой человек во дворце, — может, это именно она. Я должен ее допросить.

— Мисс Фоллодон не покидала Города с момента, когда два года назад была силой привезена сюда. Это безумие — полагать, что она знает что-то о Риварсе.

— Посмотрим. Скажу тебе еще кое-что, Тоулер: все должно быть хорошо, пока Синворет здесь, если что-то пойдет не так, ты умрешь первым, и, клянусь, я сожгу или сделаю рабом каждого двуногого на планете. Убирайся и приходи завтра с информацией.

Когда Тоулер вышел из кабинета, зазвонил специальный телефон Пар-Хаворлема — Терекоми. Тоулер, не замечая ничего, даже сочувственных взглядов других переводчиков, пошел домой спать. Всю ночь сны пролетали по его голове, как обрывки газет по пустой улице. Утром он встал с острым чувством своего тоскливого предназначения.

Зато Синворет вышел из вызванной джармом дремы с чувством удовлетворения. Он считал, что наконец-то постиг ситуацию на Земле, и чувствовал, что работа близится к концу. С легким сердцем отправился он на охоту, организованную хозяином.

Когда они мчались по одной из главных дорог, мир еще был погружен в темноту из-за разной продолжительности дня в Городе и за его пределами. Синворет думал о событиях прошлого вечера, после обнаружения сердечного насоса у Работника Третьего Уровня.

Когда они вернулись во дворец, повсюду царило плохо скрываемое напряжение. Поначалу они не обратили на это внимания, и Синворет пошел прямо к Пар-Хаворлему, чтобы серьезно поговорить с ним.

— Губернатор, я должен поговорить с вами наедине.

— Разумеется, Подписывающий, но позвольте сначала закончить одно срочное дело, — сказал губернатор, распластав гребень. — Мне очень неприятно, но в туземном районе появился опасный сумасшедший. Мои люди стараются его выследить, а я должен ехать в больницу. Может, составите мне компанию? Вы, конечно, слышали машины скорой помощи на улице.

— Разумеется, слышал, — осторожно сказал Синворет, обменявшись взглядами с Ройфуллери.

— Они ехали за бедным землянином, безобидным Вторым Смазочником Третьего Уровня, на которого напали неизвестные преступник или преступники. Сейчас он в больнице, и я считаю своим долгом навестить его. Это страшное происшествие, и говорит оно только о недисциплинированности двуногих.

И Синворет с растущим интересом и неуверенностью поехал с Губернатором в больницу, где увидел человека, у которого не так давно нашел сердечный насос. Человек этот без сознания лежал на кровати, и Синворет снова почувствовал стыд. Внутренний голос шептал ему, что, кромсая это беспомощное существо, он испытывал удовольствие, что наблюдение за его страданиями доставило ему какую-то сладострастную радость. Усилиями воли Синворет заставил этот голос умолкнуть: в конце концов, он выполнял свой долг.

Однако за этот краткий миг задержки он потерял инициативу, заколебался и дал противнику шанс довести свой блеф до конца. Теперь он уже не мог признаться, что сам виновен в этом нападении.

— Эти двуногие — несчастные, хрупкие создания, — сочувственно сказал Пар-Хаворлем.

— Что с вами произошло? — спросил Синворет.

Пар-Хаворлем объяснил, что больница является одной из самых современных в секторе Вермилион и, благодаря использованию отвратительного устройства, взятого у тайной полиции, врачи могут поддерживать постоянный контакт со страдающими пациентами. Благоговейно рассказывал он о сложных болезнях этого пациента, у которого болезнь горла была связана с серьезными отклонениями в психике, и о том, как он реагировал на лечение, во время которого автоматически регистрировался его пульс и деятельность нервной системы, а пациент, независимо от местонахождения, оставался под непрерывным врачебным контролем.

Это был убедительный рассказ.

Потом Подписывающего провели в другой зал, где врачи нулы и люди — склонились над аппаратами, считывая данные о пациентах вне больницы.

И это тоже было убедительно.

Пар-Хаворлем и Терекоми работали быстро и точно. Синворет, если не полностью переубежденный, был во всяком случае обманут и винил самого себя в слишком поспешных выводах.

— Что будет с этим двуногим? — спросил он, когда демонстрация закончилась и они вышли, оставив позади мерцающие экраны и белые халаты.

— Мы надеемся, что он выздоровеет. К сожалению, двуногий перенес серьезный нервный шок, был без сознания, когда его нашли, и до сих пор не пришел в себя. Хуже того. Наши инспектора нашли доказательства, указывающие на то, что на него напали партассианцы, скорее, даже вдвоем. Мне так неприятно, что это случилось во время вашего визита. Заверяю вас, когда мы поймаем этих опасных преступников, они будут наказаны со всей строгостью. Я не потерплю насилия в отношениях между расами.

— Гм… Да, понимаю, — сказал Синворет.

Чувствовал он себя неважно. Было уже слишком поздно, и дело слишком осложнилось, чтобы пытаться что-то объяснить.

Впрочем, он не был наивен, и ему пришло в голову, что Пар-Хаворлем блефует, хотя его история, подкрепленная доказательствами, выглядела вполне убедительно. Но если он молча примет ложь, то тем самым отдаст себя в руки Губернатора, а если сделает что-то, Губернатор может позаботиться, чтобы двуногий умер, а имена были названы. В далекой Партассе все выглядело бы очень неприглядно, и Синворет умер бы с запятнанной репутацией.

Впрочем, эти мысли недолго занимали его. Демонстрация, устроенная в больнице Пар-Хаворлемом и Терекоми, была идеальна.

— Я был несправедливым относительно Пар-Хаворлема, — сказал себе Подписывающий, пока они ехали через город. В глубине его подсознания росло чувство вины за свое отношение к землянам, и подавить его можно было, лишь признав их не заслуживающими жалости. Именно так действовала психика поработителей.

С этой минуты его ориентация изменилась, и он все более становился жертвой Пар-Хаворлема.

Они добрались доохотничьих территорий в Северном Районе Кумбенд. Территории эти принадлежали влиятельному семейству Пар-Джант, дальним родственникам Пар-Хаворлема. Гостей приняли щедро, относительно к Подписывающему заботливо и вежливо. За день они застрелили более трехсот диких африззиан.