Потерявший надежду - Колин Гувер

Я знаю, что у нее нет доступа к Интернету, и не придаю значения тому, что Джастин Бибер уже давно постригся. Тяну себя за волосы и снова падаю на подушку.

– Чувак! Зачем же так обижать? Похоже, ты давно об этом думаешь.

– С понедельника.

– Мы и познакомились в понедельник. Так что формально ты преисполнилась ненавистью к моим волосам с момента знакомства.

– Не говори ерунды.

Я смеюсь. Интересно, можно ли влюбиться за какое-то одно свойство, или влюбляешься сразу в человека в целом? Потому что мне кажется, я влюбился в ее ум. И резкость. И возможно, в ее губы, но я не позволю себе долго пялиться на них.

Черт! Я насчитал в ней уже три привлекательных свойства, а нахожусь здесь всего час.

– Не могу поверить, что ты считаешь меня горячим, – нарушая молчание, говорю я.

– Заткнись.

– Наверное, ты тогда притворилась, будто упала в обморок, чтобы тебя подхватили горячие, потные мужские руки.

– Заткнись.

– Могу поспорить, ты мечтаешь обо мне по ночам, прямо в этой постели.

– Замолчи, Холдер.

– Возможно, ты даже…

Она зажимает мой рот ладонью:

– Ты гораздо сексуальнее, когда молчишь.

Я умолкаю, но только потому, что хочу насладиться успехами этого вечера. Все вышло гораздо лучше, чем я мог ожидать. С каждым мгновением она нравится мне больше и больше. Мне нравится ее чувство юмора и то, как она понимает меня. Она первая девушка, которая не заставила меня пожалеть о затраченных усилиях.

– Мне скучно, – говорю я в надежде, что вместо разглядывания потолка она предложит какое-нибудь другое, более интересное занятие.

Хотя, если придется выбирать из двух вещей: ночь напролет пялиться в потолок или идти домой – я с радостью выберу первое.

– Так иди домой.

– Не хочу, – решительно говорю я. Я отлично провожу время и не хочу уходить. – Чем ты развлекаешься? У тебя нет ни Интернета, ни телевизора. Ты что, просто сиднем сидишь целый день и думаешь, какой я горячий?

– Читаю. Много. Иногда пеку. Иногда бегаю.

– Читаешь, печешь и бегаешь. И мечтаешь обо мне. Какая у тебя захватывающая жизнь.

– Мне нравится.

– Мне тоже, в общем-то, нравится.

И это правда. У нас уже есть совместные пробежки. Она может этого не осознавать, но нас объединяют мечтания. Я не пеку, но мне нравится, как печет она.

Чтение – иное дело. Я читаю по мере необходимости, но это бывает нечасто. Но у меня вдруг возникает желание узнать обо всем, что интересует ее: например, о книгах. Протягиваю руку за томом на ночном столике:

– Вот, почитай.

– Хочешь, чтобы я почитала вслух? Тебе настолько скучно?

– Чертовски.

– Это роман.

Она произносит это слово как предупреждение.

– Я уже сказал. Чертовски скучно. Читай.

Она пожимает плечами и поправляет подушку, потом начинает:

– «Через три дня после моего рождения регистратура роддома все-таки заставила их сделать выбор. Родители решили взять первые три буквы от обоих имен и сошлись на компромиссном варианте – Лейкен…»[1]

Она продолжает читать, и я не останавливаю ее. Прослушав несколько глав, я так и не понял, чем вызван мой скорострельный пульс – ее голосом или сексуальным напряжением сюжета. Может быть, тем и другим вместе. Скай реально следует подумать о карьере чтеца, озвучивающего рекламные ролики, или аудиокниги, или что-то в этом роде, потому что ее голос…

«Он бесшумно пересекает комнату…»

Ее голос замирает.

«…и наклоняется, чтобы схватить…»

И она… отключается. Книга падает ей на грудь, и я тихо смеюсь, но не встаю, потому что, если она заснула, это не значит, что я готов уйти.

Лежу рядом с ней с полчаса, снова убеждаясь, что я определенно влюблен в ее рот. Смотрю, как она спит, и тут пищит мой телефон. Немного отодвигаю ее от себя и достаю из кармана аппарат. Это пишет Дэниел.

Чувак, Вэл слетела с катушек. Кажется, я около «Беркер гинг», приезжай за мной, не могу рулить. Я напился и ненавижу ее.

Сразу же отвечаю.

Хорошая мысль. Оставайся на месте. Приеду через полчаса.

Засовываю телефон в карман, но он опять пищит, сообщая о новой эсэмэске.

Холдер?

Качаю головой и отправляю ответную эсэмэску со словом «Да?». Он немедленно отвечает.

О-о, это хорошо. Хотел убедиться, что это ты, чувак.

Боже правый! Он не просто напился.

Я встаю и беру у Скай книгу, кладу на ночной столик, заложив страницу, чтобы был предлог вернуться завтра. Потом иду на кухню и минут десять посвящаю наведению порядка. Клянусь, можно подумать, она обратила свое негодование на муку, если учесть то количество, которое мне пришлось вымести. Завернув всю еду в пищевую пленку (минус несколько конфискованных печенек), я возвращаюсь в ее спальню и сажусь на край кровати.

Она храпит.

Меня это умиляет.

Блин! Уже четыре привлекательных свойства.

Мне действительно пора.

Перед тем как уйти, я медленно наклоняюсь вперед, боясь разбудить ее. Не могу покинуть ее, не бросив пробный шар. Продолжаю медленно наклоняться к ней и, прикоснувшись губами к ее рту, целую ее.

Глава 13 1/2

Лесс…

Скай, Скай, Скай, Скай, Скай, Скай, Скай…

Ладно. Кажется, я привык, но у меня такое ощущение, что какое-то время я буду говорить только о ней. О господи, Лесс! Не могу объяснить, насколько совершенна эта девушка. А когда я говорю «совершенна», я подразумеваю «несовершенна», потому что многое в ней не так, как у людей. Но то, что в ней не так, привлекает меня, делая ее идеальной в моих глазах.

Она обращается со мной нарочито резко, и это мне нравится. Она упряма, и это мне тоже нравится. Она самоуверенна и иронична, и каждая ее остроумная фраза ласкает мой слух, потому что именно это мне и надо. Она мне нужна такой, и я совсем не хочу видеть ее другой. Я бы не изменил в ней ни единой черты.

Правда, одно меня в ней беспокоит: то, что она так бесчувственна. Это было заметно, когда я видел ее с Грейсоном, но когда она со мной, все иначе. Я почти уверен: ко мне она относится по-другому, но я покривил бы душой, если бы сказал, что не расстроюсь, если она ничего не почувствует, когда я ее поцелую. Потому что, черт подери, Лесс, я до одури хочу поцеловать ее, но слишком боюсь. Боюсь, что, если потороплюсь с этим поцелуем, он будет для нее таким же, как все прочие. То есть никаким.

А я не хочу, чтобы она ничего не почувствовала, когда я ее поцелую. Я хочу, чтобы она почувствовала все.