Между (СИ) - JonniQ "Jonniq"

Дэймон молчит, обдумывая мои слова.

— Я думал нам ни к чему вся эта драматическая хрень, — наконец произносит он.

Я тяжело вздыхаю и подхожу к двери. Я надеюсь, у меня хватит время выпить чашку кофе, и набраться сил на оставшийся день в одном помещении с ним. Этот разговор прояснил ситуацию достаточно четко, не вижу смысла больше его продолжать.

— Хорошо, что мы все выяснили, пока это не затянулось надолго, — подвожу итог я. Дэймон хмурит брови и не сводит с меня глаз. Он злится? Раздражен? Или ему все равно? Я не могу прочесть, о чем он думает по непроницаемому лицу.

— Ты обещала, что не исчезнешь из моей жизни, — наконец, едва слышно произносит он, когда я собираюсь уйти. Хорошо, что я стою к нему спиной, иначе он увидел бы мои слезы. А это совершено излишне.

— Я не могу остаться на таких условиях, Дэймон.

Глава 17

Я быстро выхожу из кабинета, торопливо иду в комнату отдыха. Глаза затуманены от слез, но сейчас уйти — самое верное решение. Потом будет больнее, с каждым мгновением я все больше увязаю в Дэймоне, и представляю какой катастрофой это все может обернутся для меня в конце. А конец будет. Когда он найдет очередную замену мне, либо вернется в Америку, все одно.

К моему счастью, комната отдыха пуста. Наливаю себе кофе и сажусь за стол. У меня есть двадцать минут, чтобы успокоиться и прийти в себя. Закрываю глаза, и вслушиваюсь в тихую музыку, льющуюся из колонки. Сейчас бы тяжелого рока, это лучше соответствует моему внутреннему состоянию. Хлопает входная дверь. Не хочу ни с кем разговаривать. Неужели я не могу побыть одна хоть немного.

— Эй детка…

Ком подступает к горлу. Голос Дэймона заставляет меня резко обернуться. Он стоит прямо передо мной. Глаза стеклянные, скулы напряжены, руки крепко сжаты в кулаки. Его взгляд полон боли. Неужели он горит изнутри также, как и я. Не могу сдержать слезы, всхлипываю, как маленькая девчонка. Дэймон в ту же секунду оказывается рядом и прижимает меня к себе. Как же я мечтала об этом. Его запах дурманит сознание, я утыкаюсь лицом в его грудь и просто растворяюсь в моменте. Он гладит меня по волосам и едва слышно говорит:

— Я не должен был так вести себя. Обычно все происходит совсем по-другому. Я растерялся. Меня не пугают отношения, я не вижу в них ничего плохого. Просто…это нечто новое, совсем другое. Ты напрасно думаешь, что причина — во мне. Я БОЮСЬ за тебя. Как только ты станешь моей, не только в физическом смысле, я могу потерять контроль над собой. Пойми, Мия. В твоих же интересах держать дистанцию от меня. Я слишком люблю всем владеть. Ты и сама в этом убедилась.

Он переводит дыхание, а я боюсь шевелиться, чтобы не перебивать его.

— И все-таки я боюсь. Я боюсь задушить тебя обязательствами, о которых ты говоришь. Ты сама не знаешь, на что соглашаешься.

На мгновение мне становится понятно, о чем он говорит. Свобода, это та легкость, которая необходима нам, а я так отчаянно пытаюсь все утяжелить. Он поднимает мое лицо за подбородок указательным пальцем и заглядывает в глаза. Ничего более пленительного я не знаю. Я тону в нем.

— Я безумно хочу владеть тобой. Полностью, безраздельно. Ты готова на такую жертву?

Я пытаюсь мыслить ясно. Окунуться с головой туда, где заблокированный телефон — вполне обычное явление? Я должна все обдумать, без присутствия Дэймона.

Он чувствует мои колебания и поглаживая большим пальцем мою скулу, говорит:

— Я не хочу, чтобы ты что-то решала прямо сейчас. Давай мы попробуем. Попробуем, как это будет. И если ты скажешь, что готова быть со мной, со всеми моими недостатками, я прокричу хоть всему миру, что ты— моя! Но после этого черта с два кто-то подойдет к тебе.

У меня вырывается нервный смешок, но Дэймон остается серьезным. Он не шутит, я вижу. Сейчас, он честно обозначает для меня лишь два возможных варианта нашего будущего — тотальный контроль либо абсолютная свобода. Мне предстоит решить, что приемлемо для меня. Нужна ли мне свобода без него? Это вряд ли, но становится чьей-то собственностью тоже меня не устраивает.

— Хорошо, я все обдумаю. Только с одним условием…

— Каким? — Дэймон хмурится.

— Я должна это сделать вдали от тебя, иначе, я заранее знаю, каким будет мое решение.

— Твои предложения?

— Я хочу вернуться на свое прежнее рабочее место.

Дэймон скрипит зубами.

— Если бы это зависело от меня…

— Дэймон, ты не думаешь, что пора бы рассказать, что происходит между вами с Йеном?

Дэймон прижимается губами к моему лбу.

— Обязательно, как только ты станешь моей.

Это несправедливо. И он это понимает тоже.

— Ты манипулируешь моим любопытством? Почему бы не избавиться от ненужных секретов.

— Если бы они принадлежали только мне, тогда я бы не стал их утаивать. Эта тема неприятна для нас обоих, но став моей, ты будешь иметь право знать всю правду.

Меня озадачивает то, какой акцент он делает, произнося фразу «станешь моей». Я отстраняюсь от него, чтобы видеть его лицо.

— Ты так говоришь, будто я должна подписать какой-то контракт, а не просто согласиться стать… — я мучительно пытаюсь подобрать правильное слово, — …твоей… девушкой?

Дэймон прищуривает глаза и снова притягивает меня обратно к себе. Он наклоняется и едва касается губами моих губ. Он словно дразнит и пытает меня одновременно.

— Контракт? Девушкой? Я видимо недостаточно хорошо объяснил тебе. Ты станешь моей женой.

— Что? — на миг мне показалось он шутит, но то, каким взглядом он смотрит на меня, и каким тоном произнес эти слова — доказывает всю серьезность его намерений.

— А как еще ты думала стать моей? Я ведь говорил, что на меньшее не согласен…

Это уже слишком, его игра выходит из-под контроля. Я решительно отталкиваю его от себя и отхожу в сторону.

— Мне кажется, ты ведешь какую-то нечестную игру и меняешь правила в угоду себе. Пол часа назад ты говорил, что не хочешь отношений, а теперь? Это же сумасшествие.

Дэймон раздраженно вздыхает.

— Тебе объяснить правила? Как знаешь. Я могу делать все что захочу, трахать кого захочу, быть где угодно и с кем угодно, при этом мы вполне можем делать все вышеперечисленное и друг с другом, если ты соглашаешься выбрать свободу, без сентиментальной романтики. Но если ты хочешь звонить мне с вопросом «где ты» или «с кем ты был» или «когда приедешь домой», то иметь на это право ты будешь, только имея определённый юридический статус. Так что здесь непонятного?

Мне хочется рассмеяться и зарыдать одновременно. Я действительно не понимаю, что за человек находится передо мной? Он ласков и нежен, а через минуту показывает хищный оскал. Он говорит что-то невообразимо странное, но ему оно таковым не кажется.

Ситуацию спасает какой-то молодой человек. Он неожиданно влетает в комнату отдыха и при виде нас тут же смущенно пятится обратно к двери.

— Мистер Рэй, извините. Не хотел вам мешать!

Дэймон не сводит с меня злых глаз и бросает в сторону клерка.

— И тем не менее помешал. Обед закончился, за работу! Бастерс, вас тоже это касается!

Он круто разворачивается на пятках и выходит за дверь, при этом одарив бедного парня таким уничтожающим взглядом, что на лбу бедолаги выступает испарина.

Мы остаемся одни, и я пытаюсь взять себя в руки. Я понимаю, что как только мы выйдем в холл, этот паренёк, а я даже не знаю его имени, обрисует увиденное им в таких подробностях, что наш ужин с Йеном поблекнет в свете новых красок. Вплести в клубок интриг второго Рэя, брата-близнеца, что может быть лучше!

Стараюсь придать себе невозмутимый вид.

— Как меня достала эта Такома! Пусть сами с ней и разбираются! — надеюсь это сойдет за объяснение. Парень участливо качает головой

— Да уж. Кстати, я — Макс. Я здесь новенький.

— Мия, -

— Я знаю, — он осекается, его заливает краска, и я догадываюсь, откуда он меня знает.

Не сдерживая раздражения, пожимаю протянутую мне руку и коротко бросаю, не оставляя возможности сомневаться в искренности моих слов.