Категории
Самые читаемые
ChitatKnigi.com » 🟠Проза » Историческая проза » Абу Нувас - Бетси Шидфар

Абу Нувас - Бетси Шидфар

Читать онлайн Абу Нувас - Бетси Шидфар
1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 87
Перейти на страницу:

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать

«Вот у кого надо мне остановиться! — подумал Хасан. — Это мои родичи, южные арабы, а говорят они красивее, чем Бану Фазара — у тех будто камешки пересыпаются во рту».

— Я тоже из рода Кахтана. — сказал он бедуину. — Я хотел бы провести некоторое время среди вашего племени, чтобы научиться у вас красноречию.

Бедуин испытующе посмотрел на Хасана:

— А как твое имя, молодец, и откуда ты будешь?

— Я из Басры, прибыл сюда с караваном паломников. А зовут меня Хасан Абу Али ибн Хани ад-Димашки, прозвище мое Абу Нувас по имени великого царя химьяритов.

— Что ж, добро пожаловать в наше становище, ты будешь нашим гостем. Хоть мы небогаты, но два темных и два прохладных у нас найдутся.

— Что такое «два темных и два прохладных»?

— Два темных — это сушеные финики и дикий мед, а два прохладных — это вода и молоко наших верблюдиц. Мы прославились тем, что не даем в обиду наших гостей, и это про нас говорят: «Гостеприимнее, чем приютивший саранчу».

— А в чем смысл этой пословицы? — с любопытством спросил Хасан, чувствуя все большую симпатию к бедуину.

— Смысл пословицы таков: Однажды Мурра ибн Хаумаль аль-Кудаи увидел, что у его шатра остановились всадники, в руках которых были большие мешки. Выйдя из шатра, он приветствовал их и спросил, зачем им мешки. Они ответили: «Чтобы поймать саранчу, севшую возле твоего шатра, и поджарить ее». Тогда Мурра схватил свое копье и встал, охраняя стаю, ибо считал, что она под его покровительством. Он ушел только тогда, когда она улетела, и он был прав, ибо та саранча, которая ныне поедает наше добро, не годится даже на то, чтобы ее поджарить — сохрани нас Боже от людоедства! Не иначе как в этих людей вселилась душа саранчи.

Кто-то из паломников, услышав слова бедуина, вмешался:

— Ты, наверное, еретик и последователь одетых в красное, а то и еще хуже — сторонник чужеземного безбожника Муканны. Но он уже издох от яда вместе со своими нечестивыми женами и мерзким отродьем, как зверь в норе, окруженный нашими доблестными войсками, и его душа полетела прямо в наихудшее обиталище — ад — или воплотилась в тело гиены или шакала, согласно их еретическому учению о переселении душ.

— Да, — подхватил другой паломник, — слышал я, что со времен Абдаллаха ибн Хубейра в этих святых местах не перевелись бунтовщики, которые смущают честных людей, побуждая их к смуте.

Поднялся шум. Люди, которые не слышали начала разговора, столпились вокруг бедуина и спрашивали друг друга: «Вот этот — еретик?» — «Нет, наверное он рядом, в городской одежде!»

Бедуин из племени Кудаа, оглядев крикунов, — он был выше всех, — презрительно процедил:

— Помочился один осел, а за ним пустили воду и все ослы. Да проклянет вас Аллах, болтуны, ваши рты шире, чем отверстие бурдюка, а головы меньше, чем у страуса. Вы глупее Шаранбаса, зарывшего свои деньги в степи под тенью облака, вы назойливее, чем грешник, который ругал обитателей ада за то, что там дрова сырые. Дайте мне дорогу, не то…

Опасаясь драки, Хасан вмешался:

— Успокойтесь, люди, мы все правоверные мусульмане, среди нас нет ни одного еретика и безбожника, вы ошиблись. Идите своей дорогой, здесь священное место и ссоры запретны, дайте нам пройти, мы с караваном паломников!

Уговаривая собравшихся, он пытался увести бедуина, взяв его за руку, но тот, презрительно глядя сверху вниз, пробивал толпу, идя прямо на людей, и те невольно уступали ему дорогу, а Хасан еле поспевал за ним.

Выйдя на свободное место, он спросил кудаита:

— Как мне найти тебя?

— Спроси аль-Аштара из племени Кудаа среди кочующих к югу от горы Мина, мы пробудем там еще долго после паломничества. А теперь прощай, и привет тебе.

Не оглядываясь, бедуин зашагал на своих длинных ногах, и через несколько минут Хасан потерял его из виду — он затерялся среди пешеходов, всадников, повозок и вьючных верблюдов, забивших мекканскую дорогу.

Через несколько дней Хасан был уже в степи, разыскивая становище Бану Кудаа. Утомительные обряды паломничества он исполнил машинально, уже не надеясь встретить Джинан среди толп, затопивших город. Обернутые в куски ткани, похожие на саваны, эти люди, покрытые потом, многие с восковой бледностью, проступающей сквозь смуглоту кожи, с покрасневшими от усталости глазами, казались ему осужденными грешниками в адской долине.

Они обтекали величественную глыбу Каабы, сверкавшую новой золототканой парчой, прошивками, узорами — халиф аль-Махди, «ревнитель веры», только что послал новые драгоценные покровы для святилища. Люди шептались, что сделал он это потому, что на старых были вытканы имена злейших врагов царствующего дома — Омеййядов Муавии и Абд аль-Мелика. Паломники прикасались губами к священному камню, к жесткой ткани покровов, бормоча что-то. Молились о ниспослании милости, об отвращении чумы, от которой в прошлом году погибли тысячи. Кто просил помощи в торговых делах, а кто — о возвращении здоровья.

У Хасана кружилась голова. Пестрая смесь цветов — белого, черного, синего и желтого — слепила глаза. Он плохо спал в ночь после завершения паломничества, заснул только утром, и увидел во сне: он стоит рядом с Джинан у переливающейся парчи покровов Каабы. Джинан что-то говорит ему, а он, не слушая ее слов, прижимается щекой к ее щеке. Вдруг кто-то кричит: «Он еретик!» Столбом поднимается черный вихрь и уносит Джинан.

Весь день его не покидало воспоминание об этом сне, а вечером, когда немного утихла жара и улеглась тоска, Хасан взял в руки калам:

«Я встретился с любимой у священных покровов,Мы прижались друг к другу и стояли, щека к щеке,Не обращая внимания ни на что вокруг» —

писал он, видя перед собой тонкую фигурку Джинан, завернутую в одежду паломников, чувствуя ее дыхание на губах.

Хасан не показал Фадлу эти стихи, а тот будто забыл о нем. Но когда паломничество завершилось, вручил поэту туго набитый серебряными дирхемами кошель и снабдил двумя сопровождающими из своих стражников.

Расстались они дружески. Фадл даже устроил пирушку в честь Хасана., а прощаясь с поэтом, сказал: «Твое место сейчас в Багдаде. Побудь год с Бану Кудаа, а потом я жду тебя в своем доме».

Долго ездили Хасан и стражники Фадла в поисках становища кудаитов. Наконец в лощине между невысокими холмами показались шатры. Их встретил лай собак. Поселение было небольшим — несколько десятков бедных войлочных палаток. Возле них бегали голые дети со вздутыми животами, сновали женщины с тощими вязанками хвороста. Заслышав лай, из шатров вышли мужчины — почти все старики — с копьями в руках. Но увидев подъезжающих и поняв, что им ничто не угрожает, прислонили оружие к стенкам палаток.

— Привет вам! — крикнул Хасан. — Не укажете ли вы шатер нашего брата аль-Аштара аль-Кудаи?

Старик, ростом и осанкой похожий на Аштара, подошел к Хасану.

— Аль-Аштар пребывает в этом жилище, но сейчас его нет, — сказал он. — Я его отец. А ты, о путник, знающий имя моего сына, и твои товарищи, будьте моими гостями и войдите к нам.

В шатре просторно и сравнительно чисто. Может быть, оттого, что там нет почти никакой утвари и одежды — несколько шкур, циновки, какие-то войлочные вьюки. Большеглазая статная девушка с открытым лицом подала гостям глиняные чашки с приятно охлаждающим напитком — кислым верблюжьим молоком.

Хасан рассказал отцу Аштара о знакомстве с его сыном и попросил разрешения остаться в становище. Старик кивнул:

— Мы поставим тебе небольшой шатер рядом с нашим и будем считать тебя сыном.

Хасан, вынув из-за пояса кошелек, подаренный Фадлом, протянул его старику:

— Отец мой, окажи мне честь принять этот подарок от родича, сына Кахтана, как и ваше племя.

Старик величественным жестом отстранил кошелек:

— Мы не берем денег за гостеприимство, — нахмурился он.

— Это подарок от меня, пусть девушки вашего племени сделают себе ожерелье из монет, — настаивал Хасан.

Старик ничего не ответил. Хасан положил кошелек на циновки к ногам хозяина шатра и краем глаза увидел, как блеснули глаза у девушки, стоявшей за спиной гостей, чтобы прислуживать им.

Когда настал вечер, стражники Фадла, простившись с Хасаном, отправились в обратный путь. Он долго сидел у порога своего шатра, поставленного на краю лощины. Веял прохладный ветер. Он нес запах дальнего дождя, неведомых цветов. Взошла луна, окрасив все вокруг в белый и черный цвета. Где-то выли степные волки, трещали ночные кузнечики, кричали птицы. Впервые за много дней Хасан вдохнул полной грудью. Казалось, далеко позади, как пестрый кошмар, осталась шумная Мекка, попойки с Фадлом и его друзьями и даже Джинан, — она будто ушла в стихи и воспоминания, стала бесплотной. Ярко горели звезды, напомнив Хасану стихи великих древних поэтов, чьи голоса, казалось, перебивали друг друга: «Я не спал, следя глазами за бессонными звездами», — жаловался Аша. «Какая ночь! Ее звезды словно прибиты гвоздями к вершинам высокой горы!» — восклицал Имруулькайс.

1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 87
Перейти на страницу:
Открыть боковую панель
Комментарии
Настя
Настя 08.12.2024 - 03:18
Прочла с удовольствием. Необычный сюжет с замечательной концовкой
Марина
Марина 08.12.2024 - 02:13
Не могу понять, где продолжение... Очень интересная история, хочется прочесть далее
Мприна
Мприна 08.12.2024 - 01:05
Эх, а где же продолжение?
Анна
Анна 07.12.2024 - 00:27
Какая прелестная история! Кратко, ярко, захватывающе.
Любава
Любава 25.11.2024 - 01:44
Редко встретишь большое количество эротических сцен в одной истории. Здесь достаточно 🔥 Прочла с огромным удовольствием 😈