Сокровище Сивояры - Дмитрий Александрович Емец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ева вскрикнула. Болт, попав ей в грудь, пробил её насквозь и, вылетев из спины, промчался дальше. Ева ощутила холод болта. Сползая на пол, она закрыла рану рукой. Амуры торопливо подхватили свои арбалеты и, бросив стремянку, слиняли. Ведро с краской они почему-то потащили с собой, и она плескалась на каждом шагу, пачкая пол.
– Ну что, идём? Кому тут не терпелось на лифте покататься? – нетерпеливо сказала Мальвина и первой шагнула в кабину. За ней последовал Пьеро.
– Я умираю! – жалобно простонала Ева. – Вы что, не видите?! В меня стреляли!
– Кто стрелял?
– А… Амур! Из арбалета!
– Безобразие! Раньше они делали это из луков! А теперь им даже тетиву лишний раз натянуть лень! – сказала Мальвина.
Ева осторожно оторвала от груди руку. Не было ни крови, ни раны. Даже ткань была цела.
– Значит, я не погибну? – спросила она.
Мальвина фыркнула:
– От стрелы амура? Вряд ли! Опять же, чтобы любовная магия сработала, стрела должна пробить сразу двоих. Бывают, конечно, и коварные стрелы, дуплеты всякие: ну там один любит – другой ненавидит, но тут, насколько я понимаю, арбалет стрелял всего один раз.
Ева внезапно вспомнила, что болт пробил её насквозь, а потом полетел дальше. Она стояла примерно тут, болт прилетел отсюда – значит полетел он куда-то туда. Ева оглянулась. За её спиной подпрыгивал сердитый гномик. В руках у него был пробитый болтом глобус. Да ещё Филат отчего-то держался рукой за бок и морщился.
– Что с тобой? – спросила Ева.
– Ничего. Кусок глобуса в меня отлетел… – буркнул стожар и, не глядя на Еву, прошмыгнул мимо неё в лифт.
Стенки лифта затряслись. Лифт выбросил реактивную струю и стартовал. Еву буквально размазало по кабине. Удивительно, что по дороге лифт ухитрился ещё притормозить и катапультировать на пятьдесят шестом этаже гномика с глобусом.
Глава 7
«ОООК»
У меня есть сосиска. Я её медленно ем и собакам не бросаю. Создаю из сосиски ценность. И собаки меня за это уважают. Смотрят на меня ждущими глазами, сидят все в ряд и дрожат. И не обижаются, что я им сосиску не даю. Потом только даю. Каждой по маленькому кусочку. И очень строго глядя при этом на остальных! Чуть кто вякнул или из зависти зубами в соседку вцепился – всё, в пролёте! Отдыхаем дальше! А вот если я пойду у них на поводу и брошу им сосиску – они охамеют, начнут грызню, делёжку и станут на меня же рычать. Поэтому пусть уважают меня и дальше и смотрят на меня умными верными глазами.
Мама Евы
На восьмидесятом этаже разогнавшийся ящик остановился и исторг Еву, Филата и Пьеро с Мальвиной из своего деревянного чрева. Ракетный двигатель взревел, заполнил шахту раскалёнными газами – и лифт унёсся. Судя по мощности реактивной струи, его вызвали минимум этаж на двухсотый.
Ева на ногах стояла плохо, и Филат придерживал её под локоть.
– Я хочу домой! В свою тихую комнатку с мольбертом и творчеством во всех шкафчиках! – взмолилась она.
– Домой так домой! – легко согласился Филат. – Ты вниз как? На лифте или с парашютом?
Ева в ужасе отскочила подальше. В Кудрино ей мгновенно расхотелось.
Они не отошли ещё от лифтовой шахты, когда из расположенной рядом вентиляции вылетели Тоннельсоны. В руках у Задоры вращались раскалившиеся стволы пулемага. Аниська, чтобы не отставать от сестры, размахивала своим двуствольным обрезиком.
Задора и Анисья держали толстенького Тита, порядком грязного и закопчённого.
– Лифтом шарахнуло? – спросила Ева.
Анисья отпустила брата и брезгливо вытерла ладошку о юбку.
– Неть. Мы им клышу побивали! – объяснила она.
Никто ничего не понял.
– «Мы им крышу пробивали!» – перевела Задора. – А чего такое? Тут защита – не сунешься!.. Ну, мы подняли повыше этого головотяпа, в каждую руку ему по пятисотмагровой гранате сунули – и головой вниз! Он же Тоннельсон! У него башка крепкая, она только соображает плохо!.. Крыша точняк вдребезги!
– Клыша вдлебезги! Баська клепкая! – повторила Анисья и в полном восторге два раза врезала брату по затылку.
– От тысячи магров рыжьём! Ещё бы! Мне бы дали, дохлый хмырь! Я б за десять капов эту библиотеку вскрыл! – простонал стожар.
Тит смущённо почесал макушку. Ева заметила, что двух гранат, прежде находившихся в кармашках его армейской разгрузки, действительно нет.
– Да-а, – протянула Мальвина. – Теперь я вас понимаю! С детьми действительно надо сидеть. Причём желательно одеть их в смирительные пижамы!
Заметив, что на плече у Мальвины висит сумочка, Аниська с воплем «Сто там у тебя?!» запустила в неё руку.
– Дети! Вас когда-нибудь чему-нибудь учили? Вы вообще когда-нибудь в школу ходили?! – возмутилась Мальвина.
– Да! – сказала Задора. – Целый год!
– И что говорила вам учительница?
– Грызетта Вампировна? Она говорила… а, ну да! Она говорила: «Вы самый тупой класс, который у меня когда-либо был!»
Пьеро от удивления подпрыгнул.
– Как?! У вас тоже была Грызетта?! Толстенькая такая! Я думал, она это только нам говорила! Блин, я ревную! – воскликнул он.
Мальвина прошла пару поворотов коридора и остановилась у стальной, сильно закопчённой двери, на которой красовалась табличка «ОООК – Отдел Особо Опасных Книг». Выглядела дверь так, будто её пытались сжечь три дракона, работающих на чистейшем пропане. Да и запоров у двери было не меньше, чем у банковского хранилища.
– Самая надёжная дверь во всей Запретной библиотеке! Десять секретных замков! Четыре уровня защиты!.. Держитесь к нам поближе! Внутри мы расставили кучу магических ловушек!
Мальвина звякнули ключами. Кольцо, на котором держались ключи, было мощное, почти как колодезное, да ещё и приковано к карману прочной цепочкой. Ключи прыгали и бились на связке. Все они были крылатые, кроме единственного крохотного ключика.
– Ключ Синей Бороды! – похвасталась Мальвина. – Я у него в замке подрабатывала одно время… В комнатах убирала! Чистым рыжьём платил! Но редкостная гадость этот его ключик! Вырывается из рук и падает в кровь, которую невозможно отмыть. Ну, я приковала его к цепочке и шастала по всем комнатам! Ключ дёргается, выкручивается, а освободиться – ну никак.
– А Синяя Борода знал?
– Разумеется. Зубами так и скрежетал! Но придраться-то не к чему!
Мальвина отогнала пальцем крохотный ключик и начала искать другой,
