Лгунья-колдунья - Анна Ольховская

Кстати, о Плужниковой. Ирина в опасности, это ясно. Она ли будет следующей или кто другой из развеселой компании туристов — неизвестно, но Матвея предупредить надо. Судя по стремительному развитию событий, убийца активизировался. А значит — предупреждать следует всех, а не только Ирину.

Палата, которую предоставили Лане для отдыха, больше напоминала гостиничный номер люкс, чем больничное помещение. Единственное отличие — специальная медицинская кровать, на которой и лежала сейчас девушка. Возмутившее поначалу предложение врача отдохнуть оказалось очень кстати. Как и вполне приличный обед, дожидавшийся Лану на столе.

Оказалось, что она устала и проголодалась. Причем устала до изнеможения, а проголодалась — зверски. Все‑таки нервное напряжение забирает гораздо больше энергии, чем физические нагрузки.

После сытного обеда, само собой, неудержимо потянуло в сон, и Лана почти втянулась туда, но погрузиться в сладкую дрему мешали эмоции. И чувства. И разум. Все, что отличает человека от животного.

Потому что безмятежно дрыхнуть, когда людям, пусть и незнакомым ей лично, грозит серьезная опасность, может только сытая хрюшка.

Сладкая дрема, уже почти опутавшая очередную добычу, возмущенно взвизгнула, когда добыча грубо оборвала пушистые плети и решительно поднялась с кровати. Ну кто ж так делает, а? Если уж легла после обеда в кровать — там и лежи, а не прыгай сбрендившей саранчой по палате. Мобильник она ищет, видите ли! Да вон он, в кармане куртки лежит, притаился.

А вот, кстати, почему он притаился? Почему за все время с момента отъезда Кирилла телефон ни разу не напомнил о своем существовании? И почему Кирилл сообщил о своей находке доктору, а не ей, Лане?!

Заговорщики хреновы! Так и есть, кто‑то из них отключил ее мобильный телефон. Берегут, значит, хрупкую нервную систему дамы, ага. Ну, один из заговорщиков огражден, как депутат, профессиональной неприкосновенностью, зато второму достанется за двоих. Потом.

Лана включила телефон и набрала номер начальника службы безопасности своего холдинга:

— Алло, Матвей, привет.

— Добрый день, Милана Мирославовна.

— А что так официально? — усмехнулась девушка. — Решил дистанцироваться от начальницы, дабы с личными просьбами не приставала?

— Дистанцируешься от тебя, как же, — проворчал Матвей. — А меня потом Мирослав Здравкович под зад коленом, за ненадлежащее выполнение своих обязанностей.

— Ой, нашел сатрапа! Когда это отец заставлял тебя заниматься делами, не имеющими отношения к нашему холдингу?

— Никогда. Вот только его дочь не в состоянии ограничиться только делами холдинга и постоянно вляпывается в дурно пахнущие истории.

— И вовсе не постоянно, всего‑то пару раз и было. А что касается нынешней проблемы, так кое‑кто сейчас ею вовсе не по принуждению занимается, а исключительно по зову сердца, — съехидничала Лана. — И, между прочим, должен быть мне благодарен, что привлекла этого кое‑кого к озвученной проблеме. Которая, между прочим, разрастается до катастрофических размеров. Ты сейчас где? У Ирины?

— Нет, дома, — насторожился Матвей. — Ира сейчас у Квятковских, помогает там. А что? Еще что‑то стряслось?

— Не просто стряслось — лавиной сорвалось и несется на всех, кто ездил в эту злосчастную поездку. Я сейчас в больнице, с Ленкой.

— Что с ней? — Расслабленность из голоса Кравцова мгновенно исчезла, сменившись профессиональным металлом.

— Ты не поверишь, — горько усмехнулась Лана. — Ее укусил каракурт.

— Что?!

— Вот и у нас с Кириллом такая же реакция была, когда доктор озвучил свои подозрения. Мы же с ней все время рядом были, какой, к черту, каракурт! Но потом Кирилл вернулся в квартиру Осеневой и нашел там паука. А еще раньше — такой же гриб, как и у Ирины, только здесь он был в антресоли запрятан. Похоже, убийца решил активизироваться, а это значит…

— А это значит, — твердо проговорил Кравцов, — что с этой минуты ты не должна оставаться одна. Ни на минуту.

— Да при чем тут я? — возмутилась Лана. — Я ведь на Север не ездила! Это Ирина не должна оставаться одна или Лена.

— Ирина — само собой, это моя забота. А ты — потому что влезла в это дело, потому что нарушаешь планы убийцы, помогая Осеневой. Если бы Елена находилась дома одна, встреча с каракуртом закончилась бы гораздо трагичнее. Мы же не знаем, что творится в голове этого ублюдка, что кипит в его больном разуме! Это же надо — паука подбросить! Тварь!

— Ну хорошо, я буду осторожнее, без Кирилла — никуда, — согласилась девушка. — Ленке наймем охрану, посадим парней возле ее палаты. Клиника частная, возражать не будут. С Ириной будешь ты. Но остаются ведь еще четверо из компании развеселых туристов: Дина, Веня, Нелли и Борис. Они, кстати, сейчас где, не знаешь?

— Нелли была у Квятковских, Веню с Борисом я там тоже видел, приходили.

— Матвей, их всех надо предупредить, пусть будут осторожнее!

— Согласен.

— Вот только кто это сделает? Мы с ними знакомы заочно, по рассказам Лены, они же нас вообще не знают. Придется просить Ирину.

— Как ты себе это представляешь? Беременная женщина, только что потерявшая мужа, должна влезать в смертельно опасное болото еще глубже?!

— Матвей, прекрати кудахтать, тебе это не идет. Ира — вовсе не слабенькая истеричка, насколько я знаю по рассказам Ланы, это умная, волевая и сильная женщина. Да и ты сам это знаешь. И если ты будешь окружать ее гиперопекой, пытаясь завернуть в вату и положить в коробочку, у вас с ней ничего не получится. Да, Ирина, как и любая женщина, нуждается в мужской поддержке и заботе, но без фанатизма, Матвей! Поезжай к Квятковским и забирай оттуда Иру. Впрочем, можно и не забирать, мне кажется, там сейчас самое безопасное место. Вряд ли убийца туда сейчас сунется, слишком много народа. Вот после похорон, когда Дина останется одна, тогда, возможно, он и попытается, а пока — пусть Ирина поживет там.

— Ирина поживет у меня, — поставил перед фактом Матвей. Факт выглядел более чем основательно, сдвинуть с места этот валун не удалось бы никому. — А насчет остальных не волнуйся, мы всех предупредим. Правда, не знаю, как они отнесутся.

— Нормально отнесутся, особенно когда узнают о случившемся с Осеневой.

— М‑да, каракурт — серьезный аргумент.

— Я бы сказала — премерзкий аргумент.

— И это тоже. Ладно, я поехал за Ириной, а ты дождись там Кирилла, без него — никуда! Я сейчас ему сам перезвоню.

— Можно подумать…

Но закончить язвительный комментарий не удалось — в дверь палаты постучали, а потом заглянула молоденькая медсестричка:

— Меня Павел Матвеевич за вами послал. Там больная, которую вы привезли, в себя пришла.

Глава 26

— Все, Матвей, я побежала. Там Ленка очнулась, — Лана нажала кнопку отбоя и стремительно вышла из палаты.

Гид ей был совершенно не нужен, поскольку палата Осеневой находилась, как и обещал доктор, совсем рядом, буквально в трех метрах. Но медсестра, пригласившая Лану, решила сопроводить девушку до самых дверей. И, судя по ревниво‑пристальному разглядыванию, причиной этого была совсем не вежливость. Видимо, местный эскулап сообщил некоторым особо интересующимся судьбой господина Витке, что здесь находится супруга упомянутого господина.

А медсестра, пытавшаяся взглядом просверлить в Лане дырку, была очень даже ничего, сексапильненькая такая, с длинными стройными ножками, полностью открытыми крохотным халатиком.

Она очень надеялась найти в жене Кирилла Витке ну хоть какой‑нибудь изъян, чтобы потом, пренебрежительно скривив носик, рассказывать сослуживицам: «Ну вот почему всегда так — как мужик классный, так у него обязательно жена никакая! Небось на богатеньких наследницах женятся, а мы им только в любовницы годимся! Помните Кирилла Витке? Какой красавчик, а? Видела тут на днях его жену — ужас. Коряга корягой».

Но даже нескольких секунд, понадобившихся на преодоление расстояния до палаты Осеневой, хватило медсестричке на то, чтобы понять — повода для сплетен нет. Жена Кирилла оказалась возмутительно красивой, причем, что самое обидное — на ней не было ни грамма косметики! Роскошная грива вьющихся каштановых волос, чернющие тонкие брови и не менее черные длинные пушистые ресницы, большие зеленые глаза, изумрудным оттенком и разрезом напоминавшие кошачьи, точеный носик, яркие пухлые губы — у‑у‑у, ведьма! И ничуть не толстая!

Исключительно из вредности медсестра, забежав вперед, строго приказала:

— Подождите здесь, я спрошу Павла Матвеевича.

— Так он же сам вас за мной послал, — усмехнулась Лана.

— Ну и что, — строго вздернула тщательно нарисованные бровки любительница мини. — А вдруг что‑то изменилось, может, больной хуже стало.