Авторская энциклопедия фильмов. Том I - Жак Лурселль

♦ Крупная дата в истории английского кинематографа, экранизаций Шекспира и крупнобюджетных зрелищных исторических постановок. Смелый замысел фильма родился у продюсера Филиппо Дель Джудиче, итальянского эмигранта, основателя компании «Two Cities». Именно он выбрал Лоренса Оливье руководителем проекта и возложил на него ответственность за все вопросы, связанные с производством (он был пленен сделанной Оливье радиопостановкой пьесы). Оливье умело пользуется свободой и находит мудрую золотую середину между новаторством и классицизмом. После бесплодных попыток привлечь к постановке Уильяма Уайлера, Кэрола Рида и Теренса Янга, он решает поставить фильм сам с помощью монтажера Реджиналда Бека. Его самой плодотворной и самой ценной в визуальном отношении идеей стало решение начать фильм с довольно реалистичного описания спектакля в театре елизаветинских времен. Взгляд за кулисы на актеров, готовящихся выйти на сцену, на зрителей, на внезапно начавшийся дождь. В тот момент, когда король поднимается на борт корабля в Саутгемптоне, драма приобретает вселенские масштабы и реализм уступает место эпосу, кульминацией которого станет воссоздание битвы при Азенкуре. Этот необыкновенный эпизод был снят в Ирландии и обошелся в треть общего бюджета, который за время съемок вырос с 300 000 до 475 000 фунтов, превратив фильм в самую дорогостоящую постановку, когда-либо сделанную в Великобритании. Эпизод встает в один ряд с величайшими батальными сценами в истории кино после Александра Невского* (влияние которого чувствуется в этом фильме) и Сципиона Африканского, Scipione l'Africano*. Но огромное его преимущество заключается в том, что он снят в цвете, в светлых и восхитительно ярких тонах формата «Technicolor». Так англичане показывают, что они способны соперничать с Голливудом в создании самых впечатляющих и зрелищных эпизодов. После этой битвы фильм постепенно возвращается к обманчивому реализму театрального представления, и Генрих V заканчивается, как и начался, на сцене театра «Глобус». Изобразительная стилистика фильма вдохновлена часословами, средневековыми миниатюрами и той эстетикой, в которой некоторая нереалистичность, связанная с отсутствием перспективы, придает персонажам, поступкам и декорациям завораживающую смесь наивности и драгоценности.

Лоренс Оливье не оставляет впечатление режиссера, сознательно стремящегося удивить своей смелостью, однако он вписывает картину в контекст самых современных театральных экспериментов и, сохраняя верность тексту Шекспира, свободно перемещается в 3 временных слоях. Прежде всего, это время, когда происходят события, изложенные в пьесе (XV в.). Затем — елизаветинская эпоха (начало XVII в.), время творчества Шекспира, которое интересует нас ничуть не меньше и даже, несомненно, больше, нежели время, описанное в пьесе. (Манкивиц, чтобы подчеркнуть этот аспект, намеренно сохранил в Юлии Цезаре, Julius Caesar, 1953 все анахронизмы Шекспира, поэтому в его фильме появляется современная книга, вместо свитка пергамента.) Наконец, это наша современность, аллегорически отраженная в повествовании, восхваляющем патриотизм и воинскую храбрость. В самом деле, Генрих V — посвящение британским коммандос и воздушно-десантным войскам. То есть, по-своему, также современная картина. (Напомним, что натурные съемки проходили с 9 июня по 22 июля 1943 г., студийные съемки с актерами — с 9 августа 1943 по 3 января 1944 г., а работа над необыкновенным макетом Лондона, с которого начинается и которым заканчивается фильм, велась с 22 апреля по 10 мая 1944 г.) Актерская игра, выполненная в классическом ключе, не лишена свежести и выразительности (см. роли Роберта Ньютона, Роберта Хелпмана и Феликса Эйлмера). Остается лишь сожалеть о том, что она немного однообразна, равномерна в сценах, действие которых происходит в театре, и в сценах, снятых в естественных декорациях. Больше всего жаль, что Лоренс Оливье не смог поручить роль Екатерины своей супруге Вивьен Ли, которую держал на контракте Селзник, и эта роль досталась Рене Эшерсон, актрисе, в каком-то смысле, катастрофической — деревянной, лишенной обаяния и карикатурно говорящей по-французски (увы, по роли ей это приходится делать часто). Смелость и талант Лоренса Оливье и его продюсера были вознаграждены огромным успехом во всем мире, включая США.

БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в сбор нике «Киносценарии, часть первая» (Film Scripts One, Appleton-Century-Crofts, New York, 1971) ― сборник также включает сценарии Глубокий сон, The Big Sleep* и Трамвай «Желание», A Streetcar Named Desire, 1951; и в серии «Классические киносценарии» (Classic Film Scripts, Lorrimer, London, 1984). О фильме: С. Clayton Hutton, The Making of Henry V, London, 1945 ― наполовину рекламное падание. Также: Harry М. Geduld. А Fihnguide to Henry V, Bloomington, Indiana. 1973.

Her Man

Ее мужчина

1930 — США (90 мин)

. Произв. Pathé (Э.Б.Дерр), Тэй Гарнетт

· Реж. ТЭЙ ГАРНЕТТ

· Сцен. Том Бакингэм по сюжету Гэя Тарнетта и Хауарда Хиггина

· Опер. Эдвард Снайдер

· Муз. и дир. Джозайа Зуро

· В ролях Хелен Туэлвтриз (Фрэнки), Марджори Рамбо (Энни), Рикардо Кортес (Джонни), Филипс Хоумз (Дэн), Джеймс Глисон (Стив), Гарри Суит (Эдди), Стэнли Филдз (Эл), Мэтью Белц (Рыжий), Слим Саммервилл (швед), Телма Тодд (Нелли), Фрэнклин Пэнгборн (Приятель).

Немолодую танцовщицу Энни полиция не пускает в Нью-Йорк, поэтому она вынуждена вернуться в тот мир, который так хотела покинуть: в многолюдный порт в Южной Америке и в матросский бар «Талия», где она в очередной раз утопит горечь поражения в алкоголе. В «Талии» работает и юная Фрэнки; она обирает заезжих моряков, рассказывая им о своих горестях, об отчаянных мечтах о побеге — обо всем, чем так легко разжалобить слушателя (тем более что Фрэнки чувствует все это на самом деле). Если моряк отказывается выворачивать карманы, появляется покровитель Фрэнки Джонни. Он разбирается с упрямцами, а заодно из ревности — и с кавалерами Фрэнки. При необходимости он их убивает. Так в пылу драки, которую он затеял намеренно, он швыряет нож в Рыжего и кладет его на месте. В «Талии» Фрэнки знакомится со светловолосым моряком Дэном, с которым всегда рядом товарищи: Стив и Эдди. Эдди — баловень фортуны; он постоянно выигрывает в игровые автоматы, а Стив, не уставая поражаться везению друга, не может выжать из них ни цента. Фрэнки влюбляется в Дэна, хотя Энни советовала ей никогда не доверять словам моряка. Дэн не возвращается на корабль и остается с Фрэнки. Он придумывает ей день рождения (она сама не знает, когда родилась) и дарит ей первый в ее жизни подарок — туфли. Дэн и Фрэнки заходят помолиться в церковь. На пляже они клянутся друг другу в верности. Дэн хочет увезти Фрэнки из этого города и жениться на ней. Прежде чем уехать, Фрэнки должна зайти в «Талию». Там она обнаруживает, что Джонни расставил западню, чтобы устранить Дэна. Когда приходит Дэн, Фрэнки притворяется, будто глумилась над ним, выслушивая его клятвы. Этим вынужденным притворством она надеется вынудить Джонни отказаться от плана. Дэн уходит, огорченный и расстроенный. Энни говорит ему правду. Он возвращается в бар и нападает на Джонни. Масштабная драка. Джонни бросает нож в Дэна, но промахивается и попадает в дверь. Чуть позже Джонни сам напарывается на этот нож. Энни кричит от радости. Влюбленные навсегда покидают этот квартал.

♦ Самая цельная, самая стильная и наиболее характерная картина Тэя Гарнетта. Этот фильм построен в гораздо большей степени на атмосфере, чем на действии. В его интонации есть наглость и пронзительность матросских песен. К слову, именно знаменитая песня «Фрэнки и Джонни» подсказала Тэю Гарнетту идею фильма, в котором прежде всего выражается грустная красочность жизни, романтичная сентиментальность — внешне игривая, но таящая внутри горечь и разочарование. Неоднозначность интонации хорошо отражается в форме и стиле картины: весьма виртуозные движения камеры показывают (и ограничивают) густонаселенный, но замкнутый мир, где персонажей постоянно бросает от избытка чувств к меланхолии, от лихорадочной возбужденности к безысходному отчаянию, при этом они остаются пленниками своей судьбы. Кишащая толпа, места для увеселений — самая тесная тюрьма. Подлинная героиня этого мира — Энни, стареющая танцовщица, которая ясно осознает свое падение и именно тем дорога сердцу режиссера. По контрасту с ее горькой и испорченной жизнью Гарнетт рисует безумную, идеальную любовь, не подверженную превратностям времени; действительно, в образах 2 героев фильма и той любви, что связывает их, есть что-то нереальное. Хэппи-энд переносит их прямиком в вечность и на поэтичной кульминационной ноте завершает фильм, который, как и большинство картин Гарнетта, служит приглашением в мечту: суровую, болезненную, лишенную всякой слащавости и похожую на моряцкую песню. Восхитительные титры: имена, написанные на песке, смываются последними волнами, умирающими на берегу. Ремейк: Хозяйка кафе, Cafe-Hostess, Сидни Сэлкоу, 1939.