Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Только отбежав от здания я увидел всю серьёзность происходящего. Полыхал не только подвал. Стены из толстенных брёвен уже успели вспыхнуть, оконные стёкла полопались, выпустив наружу двухметровые языки пламени. Зданию «Швея» пизда. Однозначно и бесповоротно. Не уверен, что сюда подскочит пожарный расчёт и затушит пожар.
Раздирающий душу вопль вернул меня в реальность. Где-то совсем рядом неистово ревел Борис.
Я быстро обогнул здание. Возле парадной лестнице стояла Осси в окружении двух десятков солдат. Ей явно не угрожала опасность, её никто не трогал. Вместе со всеми она смотрела на лестницу, с которой и доносились оглушительные вопли. И даже моё появление не смогло отвлечь людей от такого представления!
Охваченный пламенем громила в гнилистом доспехе вырвался из пылающей «Швеи» и подбежал к лестнице. Он продолжал сбивать с себя пламя, стуча ладонями по доспеху там, куда могли дотянуться его руки. Он был похож на факел, даже света давал так много, что сгрудившаяся у подножья лестницы людская толпа была освещена ярче, чем от двух десятков концертных прожекторов.
Борис неуклюже шагнул, ступня упала на ступень, но как-то неуверенно. Массивное тело в уродливом доспехе пошатнулось, потеряло равновесие и покатилось вниз кубарем по лестнице.
Пора действовать! Или сейчас, или никогда!
Я побежал к толпе. На ходу заорал:
— ВОДА! ТАЩИТЕ ВЁДРА С ВОДОЙ!
Полсотни блестящих от пожара глаз уставились на меня. Стальные клинки и наконечники копий взмыли в воздух, нацелившись мне в грудь.
— Делайте что она вам сказала! — проорала Осси. — Бориса нужно спасать!
Умная баба! Молодец!
Толпа захлебнулась сомнениями. Люди не понимали, что вообще происходит. Пока к их ногам катилось пылающее огнём гнойное тело, а с боку неслась девушка в непонятном доспехе из кровавой корки и с лысой головой, народ быстро поддался панике. Мнения зевак разделились. Началась толкотня.
— Вам что сказали⁈ — взревела Осси, повернувшись лицом к толпе. — Несите воду! Нужно потушить пожар!
По правде сказать, вода мне была нужна совсем для другого.
К тому моменту, когда я подбежал к Осси, Борису осталось преодолеть пару ступеней. Пылающая туша подкатилась к нашим ногам. Действовать нужно незамедлительно.
Я подлетел к Борису, перевернул здоровяка лицом вверх и уселся ему на живот. Его гнойный доспех продолжал обильно выделять гной, который довольно хорошо горел. Я словно сидел на горящем троне. Пламя касалось моих ног, рук и спины. Ничего страшного. Хуже уже не будет.
Борис явно страдал от боли. На ноги он не пытался вставать, зато руками размахивал с такой силой, что чуть не скинул меня.
— Инга! — Осси подбежала следом. Воительница замолчала от удивления, смотрела на всё происходящее с разинутом ртом и выпученными глазами. — Что… что ты собралась делать?
— Возвращать Андрея к жизни! — ответил я, прижимая к земле руки Бориса своими ногами.
— Как… как ты…
— Лучше отойди, не мешай! Я потом всё тебе расскажу.
Под охи и крики толпы, Осси послушно отступила.
Пальцами левой рукой хватаю разинутую пасть Бориса. Вдавливаю щёки внутрь. Кожа грубая с крепкими наростами, так просто не сломать. Но я давлю сильнее, давлю со всей силой — и раздаётся треск, щёки проваливаются внутрь.
Борис пытается что-то проорать, хрипит, гнойная слюна брызжет мне на руку и тут же вспыхивает зелёным пламенем.
— Не дёргайся, дядя! Сейчас боль уйдёт.
Правой рукой нащупал на своей груди остатки кожаного ремня. Он практически осыпался чёрной золой, когда я сдернул его со своего доспеха. Металлическая коробочка оставалась холодной. Оплавленная кожа налипла на стенки, и я просто сдул рассыпающуюся пылью плоть. Большим пальцем откинул крышку. Внутри коробочки лежит кусок кишок в луже блестящей слизи. Вроде, всё в порядке. Но что гадать — сейчас проверим!
Я заношу коробочку над разинутой пастью Бориса. Где-то в сторонке завывает Осси.
— Что… что ты творишь? Ты хочешь убить его?
— Сейчас сама всё увидишь!
Первые капли густой слизи слетели с угла коробочки прямо на язык Борису. Следом вывалился кусок кишок, но он не попал в рот; упал на нос. Я отшвырнул коробку, схватил кишки. Как опустевший тюбик пасты, я принялся усердно выдавливать содержимое куска кишок прямо в рот Борису. На шершавый язык и почерневшие от мутации зубы плюхнулись жидкие куски говна, следом потекла слизь, за которой уже в пасть рухнул скользкий, размером с шнурок белый глист. Теперь судьба Дрюни в его же руках. Я лишь захлопнул пасть Бориса, закрыл губы ладонью и навалился всем весом на голову, чтобы он не вздумал выплюнуть «сладость».
Тело Бориса затряслось с новой силой. Он всеми силами пытался вырвать голову из моих рук, но я крепко его пригвоздил к земле.
Прибежали первые люди с вёдрами. Они уже были готовы обступить нас и начать лить воду на медленно пожираемые пламенем ступени, но я проорал:
— Лейте на нас!
Холодная вода окатила меня с ног до головы. Наши доспехи зашипели, словно змея перед атакой. От тела Бориса пошёл дымок. На нас еще вылили вёдер шесть, после чего наши тела были полностью очищены от огня, пепла и грязной земли.
Борис замер. В узких щелях его доспеха продолжал струиться гной, поблёскивая в свете луны серебром. Руки и ноги спокойно лежали на земле. Я пока не рыпался, продолжал сидеть, хоть и понимал, что вариантов тут немного. Или они оба мертвы, или…
Глаза Бориса вдруг распахнулись. Два белых шарика смотрели непонятно куда, но я чувствовал, что их взор обращён на моё лицо.
— Червяк, паршиво выглядишь…
Впервые за долгое время я улыбнулся. Блять, я прошёл через такое дерьмо, что мне захотелось рассмеяться! Хотелось хохотать на всю улицу. Блять, мне просто хотелось ржать и плакать.
— Слезь с меня, — прохрипел Дрюня, — ты давишь мне на живот! Мне не комфортно…
Получилось! У нас получилось!
Неуклюже, чуть не рухнув обратно на землю, Дрюня поднялся на ноги.
— Как тебе новое тело? — спросил я.
— Кожа словно пылает… — Дрюня сплюнул на землю.
— Пару минут назад Борис полыхал как факел.
— Да? С чего же это…
Дрюня невольно обернулся на оранжевый свет, бьющий до самого неба.
— Ебааааать… Блять! «Швея» горит!
Крыша здания с грохотом обрушилась внутрь, выдавив наружу столб ярких искр.
— Пиздец…
Происходящее расстроило Дрюню до глубины души. Горел не просто дом. В огне медленно умирал символ старой
