Человечество: история, религия, культура. Древняя Греция - Константин Владиславович Рыжов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что же касается отношения между этими тремя душами, то Аристотель замечает, что мы не должны искать души, которая была бы тем, что составило бы общее всем трем душам, и не соответствовала бы ни одной из этих душ в какой бы то ни было определенной и простой форме. И точно так же мы не должны искать души как некоей абстракции, а должны помнить, что в одушевленном питающая и ощущающая души содержатся также и в разумной душе, но содержатся в ней лишь как ее объект или ее возможность. И точно так же питающая душа, которая образует природу растений, содержится также и в ощущающей душе, но и здесь тоже она содержится в последней лишь как ее «в-себе» или как всеобщее. Или, другими словами, низшая душа лишь присуща высшей, подобно тому как предикат присущ субъекту. На питающую или растительную душу, мы должны, следовательно, смотреть как на первую душу, представляющую собою деятельность: она есть само всеобщее понятие души, каково оно есть, без дальнейшего определения.
Говоря об ощущении, Аристотель употребляет знаменитое сравнение, которое часто давало потом повод к недоразумениям, потому что оно было совершенно неправильно понято. Он именно говорит: «Ощущение есть воспринимание чувственных форм без материи, подобно тому как воск принимает в себя лишь знак золотой печати, принимая в себя не самое золото, а лишь его форму». Это представление есть, в сущности, только образ, в котором восприятие сравнивается с отпечатком на воске в том смысле, что пассивность ощущения проявляется лишь в отношении к чистой фирме, что лишь эта форма воспринимается в ощущающий субъект и находится в душе; но это, однако, не означает, что ощущение находится в душе в таком же отношении к ощущаемому, как отношение формы к воску. Воск на самом деле не воспринимает в себя формы, а напечатленная на нем форма остается в ней внешней фигурой, внешним образованием, не становясь формой его сущности. Душа же, напротив, ассимилирует эту форму со своей собственной субстанцией и делает это именно потому, что душа в самой себе есть известным образом все ощущаемое. Вышеуказанное сравнение согласно этому простирается только на одну общую черту, а именно на ту, что лишь форма входит в душу, но оно не говорит, что форма есть и остается внешней воску и что душа, подобно воску, не обладает в самой себе никакой формой. Душа отнюдь не является, согласно Аристотелю, пассивным воском, получающим свои определения извне.
От ощущения Аристотель переходит к мышлению. Природа ума есть не что иное, как возможное. Но сама возможность здесь не есть материя; ум именно не обладает материей, а возможность принадлежит к самой его субстанции. Душа же, напротив, есть сама всеобщая возможность, она не имеет материи, потому что ее сущностью является деятельность; «ум в душе, как сознающее, не представляет собою ничего в действительности до того, как он мыслит»; он есть абсолютная деятельность, но он есть лишь тогда, когда он деятелен.
21) Теория познания
Аристотель опрокидывает построения релятивистов и скептиков, которые на основании заключения «наши чувства неадекватно отражают мир» делают вывод, что мир непознаваем. Ведь существуют разные степени не-истины. Есть такая не-истина, которая равносильна лжи, а есть такая, которая очень близка к правде. Другими словами, есть более и менее истинное. Также опровергается положение Протагора, что все истинно.
Вместе с тем, при помощи одних только чувств полное знание о предмете получить невозможно. Суть бытия, формы отдельных вещей, первоначала и первопричины постигаются только чистым мышлением.
Познание, таким образом, распадается на несколько ступеней. Первая ступень – чувственное восприятие. Вторая ступень – опыт. Аристотель определяет ее как «ряд воспоминаний об одном и том же предмете». Опыт возможен благодаря повторяемости чувственных восприятий и накоплению их в памяти. Обе ступеньки дают нам знание «индивидуальных вещей». Третья ступень – постижение общего и причин. На всех этих ступенях ощущения играют чрезвычайно важную роль. Сами ощущения определяются Аристотелем следующим образом: ощущение есть то, «что способно воспринимать формы ощущаемого без его материи, подобно тому, как воск принимает отпечаток перстня без железа или золота». То есть каждый орган дает нам копию предмета, как он существует вне сознания, но такая копия не материальна. Чувственное знание в целом адекватно и объективно.
Наконец, на четвертом уровне, уровне науки, познается всеобщее. Наука, по Аристотелю, имеет своим предметом «то, что вечно или существует в большинстве случаев». Она не изучает единичное. Знание общего не появляется из знания единичного, а лишь выявляется благодаря такому знанию. Само же по себе знание общего заложено в душе потенциально, как свойство самой разумной души. Но это свойство пассивно, то есть проявляется в полной мере не всегда, а лишь благодаря воздействию Божественного разума. Ум – это местонахождение форм. Но для того чтобы врожденные потенциальные знания стали актуальными, необходима активность Божественного ума и воздействие через чувство объективного мира.
22) Логика
Уже современники видели в Аристотеле отца логики. И действительно, его логические сочинения являются источником и образцовым учебником логики для всех позднейших изложений той науки, которые отчасти были только более подробным развитием произведений Аристотеля, благодаря чему они неизбежно должны были сделаться более сухими, тусклыми, несовершенными чисто формальными.
Логика Аристотеля содержится в пяти произведениях, объединенных под названием «Органон». Категории, – их Аристотель рассматривает в первом произведении, – суть всеобщие определения, то, что высказывается о существующем. Как уже говорилось, Аристотель насчитывает десять категорий. «Каждое такое определенное понятие выражает или субстанцию, или качество, или количество», материю, или отношение, или место, или время, или положение, или обладание, иди деятельность, или страдание.
Аристотель открыл и обосновал два основных закона логики. Первый из них – закон запрещения противоречия – гласит: «Нельзя говорить верно, одновременно утверждая и отрицая что-нибудь». Объясняя этот закон, Аристотель указал, что Антисфен неверно пользовался им, полагая, что можно утверждать только, что «Сократ есть Сократ», но нельзя сказать, что «Сократ есть философ». Ведь Сократу может противостоять только не-Сократ, потому что противоречие может быть лишь в пределах одной категории. А «Сократ» и «философ» относятся к разным категориям («Сократ» – сущность, а «философ» – качество»). Закон запрещения противоречия действует у Аристотеля только в сфере интеллектуального бытия, в сфере возможного он не действует. Становление –
