Все приключения Шерлока Холмса - Джон Карр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я схватил старика за плечо, он попытался вырваться.
– Не понимаю, о чем это вы, сэр, – растерянно бормотал он. – Спросите лучше хозяина. Он знает, а я… я не должен вмешиваться.
Он порывался уйти, но я не отпускал его.
– Послушайте, – сказал я. – Ответьте на один вопрос, и после этого я отпущу вас. А если нет, продержу здесь всю ночь. Годфри мертв?..
Ральф избегал смотреть мне в глаза, упорно отворачивался, и вид у него был такой, точно его загипнотизировали. А потом прозвучал ответ, ужасный и неожиданный.
– Лучше б он умер, ей-богу! – простонал старик и опрометью бросился вон из комнаты.
– Можете вообразить, мистер Холмс, в каком состоянии я находился после этого странного разговора. Слова старика могли означать одно. Очевидно, мой бедный друг совершил какое-то преступление или другой неблаговидный проступок, затрагивающий честь семьи. И тогда суровый отец прогнал сына из дома, спрятал его от всего остального мира, чтобы скандал не выплыл наружу. Годфри всегда был сорвиголовой. Легко поддавался чужому влиянию. Несомненно, он попал в плохую компанию, и эти люди сбили его с пути истинного. Страшно жаль, если так оно и окажется, и все же я считал своим долгом отыскать его и протянуть ему руку помощи. Так я размышлял, оставшись один, а затем вдруг поднял глаза и увидел, что передо мной стоит Годфри Эмсворт.
Клиент мой умолк, слишком взволнованный, чтобы продолжать.
– Прошу вас, говорите, – сказал я. – Ваша история приобретает весьма необычный характер.
– Он стоял на улице, за окном, прижавшись лицом к стеклу. Я, кажется, уже говорил, что выглядывал той ночью в окно. И оставил шторы не задернутыми до конца. И вот теперь Годфри смотрел в эту щелочку. Окно находилось низко, я видел его до пояса, но внимание мое привлекло прежде всего смертельно бледное лицо. Никогда не видел у мужчины такого белого лица. Наверное, так выглядят призраки. Но тут Годфри встретился со мной взглядом, и я понял: это глаза живого человека. А потом он быстро отпрянул, видно, заметил, что я на него смотрю, и скрылся в темноте. Знаете, было в нем нечто пугающее, мистер Холмс. И дело даже не в этой ужасной неестественной бледности, хотя она тоже неприятно поражала. Было в нем что-то скрытное, порочное и вместе с тем виноватое. Словом, оно совсем не походило на лицо человека, которого я знал, – храброго, честного и открытого. И мне стало страшно. Однако солдат, проведший два года на англо-бурской войне, привык сохранять хладнокровие и действовать быстро. Годфри растворился во тьме, я тут же подскочил к окну и попытался открыть его. Но задвижку заело, и я немного замешкался. Но вот наконец я распахнул окно, выпрыгнул в сад и помчался по тропинке в том направлении, куда, как мне показалось, скрылся Годфри.
Бежал я долго, было темно, а потом вдруг уловил впереди какое-то движение. Припустил еще быстрей, выкрикивая его имя, но все напрасно. Добежал до конца тропинки, от нее расходилось еще несколько: они вели к каким-то строениям. Я стоял, прислушиваясь, и вдруг отчетливо услышал, как где-то захлопнулась дверь. Не позади меня, в доме, а впереди, в темноте. Достаточно, чтобы убедиться, мистер Холмс, что все это мне не привиделось. Годфри убежал от меня, потом где-то спрятался и захлопнул за собой дверь. В этом я был совершенно уверен. Делать было нечего, пришлось вернуться, и я провел беспокойную ночь, размышляя над случившимся и пытаясь придумать ему какое-то логичное объяснение.
Наутро полковник был со мной гораздо любезнее, а супруга его заметила, что места в их округе самые живописные. Я ухватился за эту возможность остаться, предварительно, разумеется, спросив, не слишком ли стесню их, если задержусь еще на день. Старик ворчливо согласился, и, таким образом, у меня появилось время, чтобы продолжить наблюдения. Я не сомневался, что Годфри прячется где-то поблизости, теперь предстояло выяснить, где именно и по какой причине.
В этом огромном доме без труда можно было бы разместить на постой целый полк. Если Годфри прячется здесь, найти его будет трудно. Но ночью я слышал, что дверь захлопнулась определенно не в этом доме. И вот я решил обследовать сад и парк. Никто мне не мешал, супруги занимались своими делами. И мне была предоставлена полная свобода действий.
Поблизости от дома располагалось несколько небольших строений, а в самом конце парка я обнаружил заброшенный дом внушительных размеров, вполне пригодный для проживания садовника или, скажем, егеря. Возможно, именно здесь хлопнула ночью дверь? Небрежной походкой, делая вид, что просто прогуливаюсь, я приблизился к нему. Тут дверь отворилась, и навстречу мне вышел небольшого роста подвижный бородатый мужчина в черном плаще и шляпе-котелке. Он совсем не походил на садовника. Мужчина запер дверь и положил ключ в карман. Потом заметил меня, и лицо его выразило удивление.
«Вы здесь гостите?» – спросил он.
Я объяснил, кто я такой, добавив, что я друг Годфри.
«Очень жаль, что Годфри отправился путешествовать, – заметил я. – Он был бы очень рад видеть меня».
«Да, разумеется, именно так, – поспешно отозвался мужчина, и вид у него при этом был немного смущенный. – Не сомневаюсь, что вы заедете еще раз, попозже, и застанете его. Рад познакомиться». – И он зашагал прочь, но затем, обернувшись, я заметил, что он стоит, прячась за ветвями лаврового дерева, и наблюдает за мной.
Я хорошо разглядел этот дом снаружи, но окна были задернуты плотными шторами, отчего создавалось впечатление, что он необитаем. Я решил не рисковать, чтобы не испортить все дело. Поэтому вернулся в большой дом и стал дожидаться ночи. Когда на улице стемнело, а вокруг все стихло, тем же путем, через окно, я выбрался в сад и, стараясь ступать как можно тише, направился к таинственной хижине.
Я уже упоминал, что окна были занавешены, но теперь они оказались закрыты еще и ставнями. Все же мне удалось отыскать щелочку, через которую просачивался луч света. И вот я приник к стеклу. Мне снова повезло: шторы были задернуты не до конца, и я увидел часть комнаты. Веселенькие обои, лампа на столе, дрова пылают в камине. Прямо лицом ко мне сидел маленький человечек, тот самый, кого я видел утром, и читал газету.
– Какую газету? – спросил я.
Клиент мой был недоволен тем, что его прервали.
– Разве это имеет значение? – спросил он.
– Имеет, причем немалое.
– Я, знаете ли, не обратил внимания.
– Но возможно, вы заметили, был ли то широкий газетный лист или небольшого формата, как у еженедельных выпусков?
– Теперь, когда вы упомянули об этом, припоминаю. Это была большая газета. Возможно, «Спектейтор». Но в тот момент эти подробности не интересовали меня. Потому что я вдруг заметил в комнате второго человека, сидевшего спиной к окну. Готов поклясться, это был Годфри! Лица его я не видел, но плечи и наклон головы показались такими знакомыми. Он сидел, опершись на локоть, в грустной позе и смотрел на огонь в камине. Я не знал, что делать. Внезапно кто-то подошел сзади и похлопал меня по плечу. Это был полковник Эмсворт.
«Следуйте за мной, сэр!» – тихо произнес он и направился к дому в полном молчании. Я последовал за ним. Мы вошли в мою спальню на первом этаже. В холле он прихватил расписание поездов.
«Первый поезд на Лондон отходит в восемь тридцать, – сказал полковник. – Ровно в восемь вам подадут повозку».
Лицо его побелело от ярости. Я же настолько растерялся, что пробормотал лишь неуклюжие извинения, оправдывая свой поступок заботой о друге.
«Не собираюсь обсуждать это с вами, – резко перебил меня полковник. – Вы повели себя самым наглым и недопустимым образом, посмели вторгнуться в частную жизнь моей семьи. Вас приняли радушно, как дорогого гостя, а вы стали шпионить. Мне нечего больше сказать вам, сэр. Кроме разве что одного: не имею ни малейшего желания видеть вас снова».
– И тут, мистер Холмс, терпение мое лопнуло.
«Я видел вашего сына, сэр, – сказал я старику. – И убедился, что по некой неясной мне причине вы прячете его от всего остального света. Понятия не имею, по каким соображениям вы обращаетесь с ним таким образом, но уверен: он ваш пленник. Предупреждаю вас, полковник Эмсворт, я приложу все силы и старания, дабы убедиться, что друг мой в безопасности и добром здравии. Не успокоюсь, пока не разгадаю эту тайну, и ваши угрозы меня не остановят, так и знайте!»
Старик в этот момент походил на сущего дьявола, казалось, он вот-вот набросится на меня. Огромный и все еще очень крепкий, несмотря на возраст. Я, как видите, тоже не слабак, но в тот момент не был уверен, что с ним справлюсь. Однако он не напал на меня, а только окинул напоследок гневным взглядом, развернулся и вышел из комнаты. Я же отправился в Лондон утренним поездом с твердым намерением обратиться за помощью к вам, просить вашего совета и поддержки в этом загадочном деле.
Вот с какой проблемой обратился ко мне посетитель. При решении ее, как уже, наверное, догадался проницательный читатель, меня поджидало несколько трудностей, так как выбор средств был весьма ограничен. Эта вроде бы заурядная история показалась мне необычной и интересной, чем и объясняется мое желание записать ее. Я приступил к делу, применив привычный мне метод логического анализа, чтобы сузить круг возможных решений.