Неповторимое. Том 1 - Валентин Иванович Варенников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прощаясь с Анатолием Семеновичем Дрыгиным, мы поклялись встретиться, но судьба нас так и не свела, хотя по телефону многие годы перезванивались. А вот с Борисом Вениаминовичем Поповым в Москве мы встречались не один раз. Естественно, вспоминали Север.
…В очередной раз заканчивался еще один важный этап моей жизни.
Наконец, я со всеми распрощался, рассчитался и выехал в столицу. Побывал в ЦК – выслушал напутствия: мне оказывается большее доверие, поскольку направляюсь в лучшие войска Вооруженных Сил – наш авангард. Надо это оправдать. Естественно, я все это понимал и соответственно реагировал.
Потом обошел всех начальников, получил предписание. Сел на поезд и уехал в Берлин. Ночью почти не спал – думал. О том, что мне пошел уже 46-й год, за плечами – большая жизнь, думал и о том, что может меня ожидать. Но тревоги в душе не было. Наоборот, какое-то закаменевшее спокойствие. И в ЦК, и в Министерстве обороны мне, разумеется, сказали, что главнокомандующий Группой войск в Германии Маршал Советского Союза Петр Кириллович Кошевой категорически противится, чтобы посылали на армию меня – у него были свои предложения, и он требовал, чтобы с его мнением считались. Однако приказ состоялся, и я был назначен вопреки главнокомандующему. Я понимал, чем это для меня чревато. Но мне уже приходилось в жизни встречаться с подобными ситуациями, когда меня не хотели. Однако служба есть служба. А Группа войск – это не чья-то вотчина. Так что мнение главнокомандующего меня хоть и беспокоило, но это было не главное. Я больше думал о другом – в каком состоянии армия, которая, по определению маршала Ивана Игнатьевича Якубовского, «самая большая в мире». Лежал и думал под стук колес. А с наступлением рассвета я весь день стоял у окна и старался припомнить, а что было в Польше в годы войны, какие наиболее яркие эпизоды происходили со мной на подступах к Берлину?
Как странно обернулась судьба и жизнь! Когда в январе 1950 года я уезжал из Германии, точнее, из Группы войск в Германии, то считал, что это навсегда, что я уже сюда никогда не вернусь. На душе тогда было тоскливо и радостно. Тоскливо – оттого, что оставляю края, где сложили головы мои друзья-товарищи, где и сам обливался потом и кровью. Ведь столько сил, жизней вложено в нашу Победу! А как оно будет дальше? Радостно же было потому, что наконец вырвался на Родину. Ведь хоть война и кончилась, но находиться с 1945 по 1950 год на казарменном положении – далеко не мед. Тогда я вот так же стоял у окна вагона, смотрел на проплывающие пейзажи, а во мне все пело и ликовало: домой, домой, домой!
Теперь я всматривался во все, что попадало в поле зрения. Следы войны встречались уже редко. Все же прошло двадцать пять лет, как отгремели последние залпы. Однако военный человек шрамы войны отыщет быстро, даже если они чем-нибудь прикрыты или заросли.
И еще я думал: прошла такая страшная война, мы разгромили столь грозного и опасного врага. Казалось бы, человечеству надо радоваться миру и процветать, отношения между странами должны быть добрыми и теплыми. Но в реальности-то холодно! Почему? Да потому, что силы, которые всегда будут претендовать на мировое господство, уже тогда, в ходе Второй мировой войны, заложили основы «холодной войны», которая продолжила путь войны в целом во второй половине двадцатого столетия.
