Кроваво-Черный - Павел Кошик

Таксист должен знать дорогу, а пуленепробиваемая перегородка между рядами сидений защитит его от возможных нападок с моей стороны. Я подхватил свои вещи и поспешил к месту стоянки такси. Ну, конечно, как это так мне могло повезти! От главного входа вокзала к такси уже шел какой-то толстяк в бейсболке Никс[27]. От него до машины было всего несколько шагов, в то время как меня от заветной цели отделяло, по меньшей мере, двадцать футов[28]. Фортуна сегодня явно издевалась надо мной. Только я замедлил шаг, осознав бессмысленность спешки, как внезапный порыв ветра сорвал с незнакомца бейсболку, и она помчалась кувыркаться по земле, словно веселое перекати-поле.

Толстяк весьма комично бросился ловить головной убор. Я не упустил свой шанс, вприпрыжку подскочил к машине и уселся на заднее сиденье. Водитель недоверчиво осмотрел мой внешний вид. Выглядел я крайне подозрительно – руки трясутся, мутные глаза нервно бегают из стороны в сторону.

– Парень, с тобой всё в порядке? – тоном, подразумевающим то, что на самом деле ему совершенно безразлично, как там мое самочувствие, обратился ко мне таксист.

Я попытался ответить, что всё хорошо, но ничего не вышло. Во рту пересохло, а язык вел себя словно рука, лежа на которой проспал всю ночь – вроде бы и шевелился, но совсем не так, как хотелось бы. Водитель посмотрел на меня ещё пару секунд, а затем перевел взгляд в окно – скорее всего, он решил вышвырнуть меня из машины и взять того толстяка, в итоге умудрившегося поймавшего свою бейсболку. Но таксисту не повезло – толстяк уже скрылся в дверях вокзала. Отсутствие другого клиента, конечно, веский довод, но шанс быть вытуренным из такси у меня все ещё оставался. Чтобы избежать этого, я поспешил вытащить из кармана все деньги, что у меня были, и кинуть их в маленькое окошко в перегородке.

Непонятно каким образом я смог выдавить из себя:

– Хейлен стрит, 43.

Таксиста даже передернуло от звука моего голоса, в тот момент похожего скорее на скрип ногтями по стеклу. Но за поездку было заплачено и куда больше обычной таксы, так что водителю не оставалось ничего, кроме как воткнуть первую передачу и вырулить на дорогу.

Мы ехали добрые двадцать минут. Жилые кварталы Бриксби закончились, и теперь за окнами автомобиля маячили хмурые очертания какого-то промышленного квартала. К моему удивлению, такси не спешило сбавлять скорость. Вот мы добрались и до конца промзоны. Здания здесь были сплошь заброшенные – большая часть окон заколочена, а оставшиеся скалились осколками разбитого стекла, застрявшего в рамах. Спустя ещё пару минут машина остановилось, и таксист буркнул:

– Приехали. Вон твой 43, Хейлен стрит.

Я посмотрел в указанную водителем сторону. Дом 43 по Хейлен стрит представлял собой жуткую трехэтажную коробку грязно-серого цвета без каких-либо признаков как окон, так и дверей.

– Вы уверены?

На этот раз таксист даже не удосужился открыть рот, а просто кивнул головой.

– Может, мне не сюда нужно? Может быть, съездить до сорок восьмого дома?

– Слушай, парень, я не собираюсь ночью шататься по этому району в поисках адреса, которого ты сам не знаешь.

Я помедлил.

– И стоять в ожидании твоего решения я тоже не собираюсь. В такое время и в таком месте машина такси все равно что огромная неоновая вывеска «Ограбь меня».

Я продолжал молчать.

– Ну, как хочешь.

Таксист нажал педаль газа и начал выполнять разворот.

– Стойте. Да выхожу я, выхожу.

Водитель затормозил. Я взял сумку и вышел из такси. Не успел захлопнуть дверь, как машина уже резко развернулась, едва не задев меня задом, и с шумом и клубами пыли из-под колес рванула в обратном направлении. Я оглянулся по сторонам – местечко было гиблое. Источниками освещения здесь служили луна, звезды и один-единственный фонарь где-то в конце улицы, толку от которого было не больше, чем от десятка светлячков, запертых в банке.

В этом тусклом свете я все-таки сумел разглядеть все местные достопримечательности: несколько глубоких ям в асфальте, кучи мусора, в основном состоящие из пивных бутылок, полуразвалившиеся заборы с погнутыми прутьями, и, разумеется, сами дома – все, как один, жуткие. Здесь бы фильмы ужасов снимать – того и гляди, из-за угла выбежит маньяк в хоккейной маске и с грохочущей бензопилой наперевес.

Я обошел здание под номером сорок три по периметру. Обнаружил лужу довольно свежей и ещё благоухающей рвоты, целое семейство крыс, нисколько не смутившихся моим появлением, несколько десятков бутылок и банок из-под пива, около миллиарда сигаретных окурков, ну, и, конечно же, обязательный элемент подобных пейзажей – жуткого одноглазого пупса с подпаленной головой. Чего я здесь не обнаружил, так это входа, ну, или хотя бы выхода.

Двери, конечно, были, но все надежно заколоченные, а некоторые даже заваренные. В голове вновь яркими огнями загорелся главный вопрос всех последних дней моей жизни: «Ну и что же делать?». Вокруг ни души, машину здесь вряд ли удастся поймать даже утром, телефона у меня нет, так что и в полицию не позвонишь. Я бросил сумку и опустился на землю рядом с ней, упершись спиной в ржавые металлические ворота, которые, наверное, служили для погрузки и разгрузки того, что делали или хранили в этом здании, когда оно ещё функционировало. Исходя из его внешнего вида, раньше это был завод по производству апокалипсиса.

Что делать, что делать… Судя по всему, подыхать! В такси я забрался уже на последнем издыхании, использовав для этого остатки жизненных сил, хранившихся в кончиках волос или ногтях. Теперь я был абсолютно пуст. Словно банка с вареньем, из которой вынули все содержимое, тщательно прошлись по стенкам ложкой, а потом ещё налили внутрь воды и поболтали, чтобы уж наверняка. А какие будут заголовки в газетах, если я умру здесь? «Таинственное происшествие: начинающая звезда школьного футбола найдена мертвой в заброшенной части промзоны». Да хрен ещё найдут здесь мое тело! Если его не утащат крысы или не съест какой-нибудь оголодавший бомж-каннибал, оно пролежит как минимум месяц, прежде чем хоть кто-то более-менее адекватный наткнется на уже разложившиеся остатки, которые трудно будет идентифицировать.

Ну и черт с ним! Живи быстро – умри молодым! Я откинул голову назад, уперся затылком в ворота и закрыл глаза. Помирать так помирать, не плакать же из-за этого. Подумаешь, смерть – чего я там не видел! Голову вновь заволокло туманом, и на этот раз я уже не сопротивлялся. Какой смысл? Чип и Дейл определенно не станут спешить мне на помощь. Где-то надо мной раздался негромкий механический звук, похожий на шелест маленького моторчика. Нехотя я открыл глаза и посмотрел наверх – на высоте футов в десять[29] на стене висела камера видеонаблюдения. Она пошевелилась, снова издав тот самый механический звук, и направила на меня свой отчетливо видимый в темноте красный глаз.