Секретарша для Колдуна - Татьяна Юрьевна Серганова

— А потом?

— На работу.

— А давай в кафе посидим?

— Зачем? — подозрительно сощурилась я. Вот не нравилось мне все это.

— Ты мне расскажешь о своем шефе! Кто знает его лучше тебя!

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Ты понимаешь, Татьяна, моя Глава клана вроде как договорилась с отцом этого хлыща на контракт. Я, если честно, совсем не в восторге от этого, но если Глава сказала, я должна подчиниться. Хотя надежда на отказ оставалась, поэтому и пришла с ним поговорить. Подбить его на отказ. А он даже слова не дал сказать, сразу спросил, как я отношусь к нетрадиционной любви, — Николь заскрежетала зубами. — И предложил мне партнершу для игр… на выбор… целых двух… урод.

Я с трудом удержалась от смешка. Соколов может и не такое сказать.

— Может, ты мне поможешь избавиться от этого контракта?

Лифт остановился, и двери плавно раскрылись.

— Я не вмешиваюсь в личную жизнь своего начальника.

— И правильно, крепче спать будешь. Испорченную блузку я тебе оплачу.

— Не стоит, вы же это не намеренно сделали.

— А мне хочется. И отказа я не приму. Дело совсем не в твоем шефе. Ты же не виновата, что он такой кретин. Пошли, тут магазинчик есть хороший. — Она неожиданно крепко схватила меня за локоть и потащила куда-то в сторону. — Поражаюсь твоей выдержке, я бы давно этого блондина изжарила! А ты держишься. — Вновь заинтересованный взгляд в мою сторону и легкая дрожь по спине. — Интересно… Блок у тебя хороший, для такого низкого резерва даже слишком хороший и очень прочный.

В магазине рыжая вручила мне свое манто, сумочку и сама принялась рыться в вещах, аккуратно развешанных на вешалках.

Нет, по идее, давно стоило что-нибудь сделать — возразить, убежать, послать (без риска для жизни, конечно) и так далее, но мне просто стало интересно, чем в конце концов все закончится.

— Так, вот эта тебе должна подойти. — Ведьма протянула мне белоснежную блузку с глубоким треугольным вырезом. — Давай, примеряй.

— Спасибо, но не надо.

— Надо. Пошли в примерочную, — и подтолкнула меня вперед. — Мне приятно сделать для тебя доброе дело.

Приятно? Ведьме?

В примерочную я все-таки пошла и блузку надела, несмотря на начинавший душить истерический хохот — меня одевает пассия Димки, точнее, будущая пассия… или возможная пассия! Запуталась. Это и не важно, главное, что она меня одевает!

Блузка и правда была моего размера и довольно симпатичная, но вот вырез несколько глубоковат и абсолютно не отвечал моим понятиям дресс-кода.

— Класс, ты в ней такая секси!

Вот это мне и не нравилось.

— Спасибо, но…

— Я оплатила. — Рыжая помахала у меня перед носом кредитной карточкой. — А твою старую уже выкинула. Так что выхода у тебя нет. Я так понимаю, сейчас время на разговоры у тебя отсутствует, еще встретимся…

И ушла.

Нет, правда, вручила мне сумку и ушла, оставив меня стоять с открытым ртом посреди торгового зала в полном шоке.

Я знала, что настроение у ведьм очень изменчиво и всего можно ожидать, но чтобы вот так? И что это было? С каких это пор ведьма делает что-то без выгоды, по доброте душевной?

Нет, об этом, конечно, надо подумать, но не сейчас.

— Дим, я пришла, — с неизменной улыбкой на губах вошла в кабинет шефа. — Прости, задержалась, представляешь…

— Сядь!

От неожиданности недоуменно моргнула и автоматически села на стул.

Шеф был зол, нет, он был в бешенстве. Синие глаза ярко светились неоновым светом сущности, губы плотно сжаты, а на скулах перекатывались желваки. Теперь я ни секунды не сомневалась, что передо мной колдун, причем с колоссальным ресурсом силы, которого я каким-то образом чем-то рассердила. А что случилось? Ну встретилась я с его Николь, ну купила она мне блузку, и что? Я ведь ничего ей не рассказала. Да и какая разница, с кем я общаюсь?! Но удивляло другое — шеф за все четыре года моей работы у него никогда не реагировал с таким раздражением на мои, пусть даже самые смелые, эскапады.

— Дим, что случилось? — прошептала я испуганно.

Так, самое главное — не делать резких движений.

Таким взбешенным вечно улыбчивого Соколова я еще никогда не видела, и это было страшно.

— Татьяна Анатольевна, сколько я в последний раз предлагал тебе за инициацию? — вдруг резко спросил он.

— Э-э-э… не помню, — а я ведь действительно не помнила. — Дим, а что происходит?

— Сколько. Я. Тебе. Предлагал. За. Инициацию?

С каждым словом глаза колдуна начинали светиться все ярче, черты лица заострялись, а кожа становилась все бледнее и бледнее. Небольшие всполохи пламени замерцали на кончиках пальцев.

Вот черт!!!

— Дим, но я правда не помню, — прошептала чуть слышно и едва сдержалась, чтобы не выскочить из кабинета.

Соколов явно почувствовал исходящий от меня запах страха.

Я отлично видела, как он втягивает запах, как в глазах мелькает довольное хищное выражение, и он постепенно принимает человеческий облик.

— Отлично, просто замечательно. Три миллиона, Тань, я предлагал тебе три миллиона. Если эта сумма тебя не устраивала, назвала бы свою, мы смогли бы договориться. Я что, тебе так противен, что все равно с кем, лишь бы не со мной?

— Дим, я не понимаю, — совсем растерялась я и недоуменно заморгала.

Теперь, когда шеф практически стал самим собой, я смогла наконец нормально дышать.

— Или ты думала, я не узнаю, не пойму, что это ты? Моя дорогая, ты единственная в Москве с таким уровнем выброса и потенциалом — от брака некроманта и ведьмы.

— Ты можешь нормально объяснить, что происходит?

— Нет, это, конечно, твое право, твоя жизнь, но зачем так? Втихую? — игнорируя мои вопросы, продолжал бушевать мужчина. — Ты зачем выставила себя на торги?

— Что? — ахнула, вцепившись в подлокотники. — Что ты сказал?

Дима внимательно всмотрелся в мое лицо.

— Ты не выставляла?

— Конечно нет. С чего ты вообще взял?

Дима молча развернул монитор в мою сторону.

— Читай. Инициация ведьмы, уровень силы, предполагаемый уровень выброса энергии, риски и так далее. Похожие данные могут быть только у таких, как ты. Только непонятна дата, почему девятнадцатого января?

— Девятнадцатое января, — прошептала, невидяще глядя в монитор. Буквы и цифры у меня перед глазами замелькали в жутком хороводе. Я просто никак не могла поверить в происходящее. — Но… этого просто не может быть.

— Так это не ты? Но тогда я не понимаю, больше в Москве никого такого нет. А ты не в том возрасте, чтобы без твоего согласия тебя выставляли на торги, тем более что ты вне какого-либо