Труфальдино - Роман Феликсович Путилов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Спасибо, Коля. — я украдкой сунул парню в раскрытую ладонь початую пачку сигарет, куда, перед этим, засунул купюру в пятьсот рублей, и перекрестившись на все понимающий лик Богоматери, вышел из храма. Дело по квартирному грабежу у иностранного коммерсанта пока не возбудили — иностранный коммерсант не мог пока определится с размером убытков — номенклатура продаваемой бытовой химии и продуктов был обширный, а учет слабым, и по традиции материал отписали мне, а кроме Колиной информации, очень малозначительной, зацепок никаких не было. Иностранный буржуин был мил и словоохотлив, но ничего ценного сообщать не спешил.
Следующее утро, Подвал Дорожного РОВД.
— Павел Николаевич! — в трубке звенел голос Валентины, пребывающей в истерике: — Я, наверное, уволюсь!
— Что случилось?
— Да тут какие-то странные женщины приходили, спрашивали вас, ругались, а потом пообещали вам яйца оторвать…
— Да? — я невольно бросил взгляд в район застежки «молнии» на джинсах: — Ну, что я могу сказать, если хочешь увольняйся. Три дня отработаешь, выполнишь задание, которые я тебе отмерил и на выход. Завтра утром буду.
Я в раздражении грохнул по аппарату ничем не виновной трубкой и включил кофеварку. Предстоящий кастинг меня не радовал, ряды претендентов на вакантную должность откровенно не радовали.
— Здравствуйте. — в дверном проеме появилась фигура знакомого мне иностранца: — Вот, принес справку по размеру ущерба, и мне сказали ее вам отдать.
— Да, присаживайтесь. — я достал из сейфа тонкую стопку документов и положил перед собой, поместив сверху справку о размере ущерба.
В списке похищенного фигурировали и рубли, и доллары и немецкие марки. К сожалению левов и динар с турецкими лирами среди украденного не значилось, а то бы мы…
— Скажите, мистер… кто у вас «крыша»?
— У меня нет «крыша»! — негодование буржуя было неподдельным, и если бы не информация моего «человека», я бы ему почти поверил: — В России очень плохая «крыша»!
— Что значит — плохая «крыша»? — я впал в искрение недоумение.
Иностранец рассказал мне, что приехав в Россию, он решил ознакомится с темой криминального «покровительства» и выяснил, что в отличие от его Родины, где местная «крыша» берет двадцать процентов от прибыли и все твои проблемы решает за счет виновных в проблемах контрагентов. В России же, «плохая крыша» берет за свои, ненавязчивые, «услуги» в два раза больше и любые возникшие проблемы решают только за дополнительную плату, взимаемую с «подопечного». Услышав эту грустную информацию, гость нашей родины решил обойтись без «крыши».
Эта информация, на которой твердо настаивал иноземец, вступала по времени в противоречие с информацией, полученной от Коли, и я понял, что дальнейшие доброжелательное общение с потерпевшим, как предписывает Уголовно-процессуальный кодекс и многочисленные приказы и инструкции МВД, является только потерей времени, следовательно, пришло время взять иностранного лгунишку в «ежовые рукавицы», что требовало тщательной подготовки.
Утро следующего дня. Кабинет юридической группы в здании заводоуправления.
— Угу. Ясно. — я читал протоколы согласования разногласий, что подготовила вчера Валентина и тут-же делал правки, когда дверь моего кабинета с грохотом распахнулась, ударившись о косяк и помещение наполнилось десятком разгоряченных женщин в касках, телогрейках, спецовках и комбинезонах.
— Ты, сволочь, сколько еще будешь издеваться над людьми! — шагнувшая вперед Хилкова Анна Николаевна, обмотчица и председатель независимого профсоюза, с силой ударила кулаком по хрупкой столешнице из тонкого листа деревоплиты, так, что во все стороны полетели документы: — Когда деньги будете платить, сволочи!
За моей спиной испуганно пискнула Валентина, а профсоюзный лидер попыталась ткнуть меня кулаком в лицо, но я успел вскочить, с упавшего с громким хлопком, офисного стула и даже перехватить ее руку.
— Ай! — я развернул «потерявшую берега» в борьбе за членов профсоюза тетку, ухватил ее за крепкую скань спецовки в районе загривка и в, отработанным за годы службы, темпе, поволок слабо упирающуюся Хилкову на выход, мимо испуганно расступившихся соратниц.
— Денег хочешь? — я выволок женщину в коридор и оттолкнул ее от себя: — Пиши заявление об увольнении по собственному и в тот же день расчет получишь, как положено, а у меня в кабинете скандалить не думай даже.
— И, кстати! — я уставился в белые от бешенства глаза Анны Николаевны, которая, казалось, готова была сорваться в рукопашную схватку со мной: — Я твои документы по квартирной очереди смотрел, так они с позапрошлого года не обновлялись, а положено каждый год нуждаемость в жилье подтверждать. Через три дня не принесешь новые документы — выкинем из очереди через квартирную комиссию! — я захлопнул дверь и обвел тяжелым взглядом замерших и потерявших боевой настрой работниц: — То же самое всех касается. В течении недели не сдадите документы мне или Валентине Игоревне- всех уберем из очереди на жилье.
Надеющиеся еще на получение бесплатного жилья от предприятия, дамы понятливо закивали головами и стали потихоньку выходить из помещения, стараясь не топать ботинками.
— Я думала, что нас сейчас убивать будут. — с лица замершей у окна Валентины стала уходить бледность: — Я тоже так хочу!
— Что хочешь? — не понял я: — В очередь на получение жилья встать? Не получится.
— Да нет! Хочу так, как вы — Валя возбужденно стала совершать размашистые движения двумя руками: — Раз-раз, и все успокоились и ушли.
— Так не увольняйся и научишься. — я со вздохом поднял стул и стал собирать разлетевшиеся по кабинеты белые листы документов.
Не успел я углубится в работу, как выполняющая роль секретаря, Валентина протянула мне телефонную трубку: — Вас, Павел Николаевич, какая-то женщина.
На другом конце телефонного провода находилась пенсионерка Ирина Михайловна, что злорадно сообщила, что бригада из трех человек ремонтников находиться в ремонтируемом, вернее, неремонтируемом, магазине.
— Валентина, давай, исправь мои замечания в протоколах, распечатай и в канцелярию отнеси, по ячейкам разложи, а мне надо уехать. — я стал торопливо собираться.
— Павел Николаевич, я боюсь, там начальник канцелярии такая строгая. Давайте, лучше, вы завтра….
— Валя, ты же хотела раз-раз! — я изобразил замахи руками, передразнивая девушку: — Если будешь всех боятся и прятаться в кабинете, никогда успешным юристом не станешь. А начальник канцелярии
