Чудовища были добры ко мне - Генри Олди

– Каков уговор?

Сказал – и не узнал собственного голоса.

– Я тебя защищаю, – разъяснил Циклоп. – Кормлю и пою. И делаю с тобой все, что захочу. Ты мне подчиняешься. Целиком и полностью.

– Это как?

– Велю прыгнуть с обрыва – прыгаешь.

– У меня есть одно условие.

– Какое?

– Сообщите моей матери, что я жив. Но домой не вернусь.

– Хорошо, – кивнул Циклоп.

В кресле зашевелился древний старец. Это он, вздрогнул Натан. Симон Остихарос, пленник Шаннурана; победитель демона Шебуба. Иначе кости Симона давно иссохли бы в пещере, или послужили демону обедом. Маг глядел на Циклопа так, словно впервые видел.

– Мальчишка, – кивнул Симон. От старца на миг пахнуло жаром. – Жалкий, тощий звереныш. Ну конечно же… И все эти годы ты молчал? Встречался со мной у Красотки – и молчал? Лечил меня от последствий битвы с Шебубом – и молчал? Ты зовешь Натана хитрецом. Как же мне назвать тебя? Вульм, может быть, ты подскажешь?

– Я не силен в прозвищах…

Из-за спинки кровати, ранее невидимый Натану, поднялся третий старик. До того он сидел на полу, скрестив ноги и привалясь спиной к стене. Вся фигура Вульма выражала живейший интерес. Подойдя к Циклопу, он без стеснения стал изучать лицо сына Черной Вдовы. Так читают книгу – древнюю, с полустершимися записями.

– Карта! – наконец воскликнул Вульм. – А я, дурак, ломаю голову… Симон, взгляни! Это карта окрестностей Шаннурана! Он носит ее на собственном лице…

Палец Вульма ткнулся Циклопу в переносицу:

– Ларский хребет! Горбинка – перевал Двух Яблок… отроги близ Семеша… – исследовав морщины, ведущие от крыльев носа к уголкам рта, палец тронул усы Циклопа. – Лес на склонах Седой Мамочки! И вход в лабиринты Шаннурана. Если прыгнуть тебе в рот, парень – угодишь прямиком к Вдове…

На слове «парень» Вульм сбился.

– Сколько же тебе лет? – тихо спросил он.

– Тридцать три, – ответил Циклоп. – Двадцать из них я живу здесь, в Тер-Тесете.

– А лицо? С таким лицом имеют дюжину внуков…

– Оно изменилось после этого, – Циклоп указал на свой лоб, скрытый повязкой. – Быстрей, чем хотелось бы. Но две исповеди в один день – как по мне, это слишком.

Глава пятая

Сталь начинает, огонь завершает

1.

Утреннее солнце, отдернув балдахин облаков, с интересом заглянуло в тронную залу. Пол расчертили длинные прямоугольники – золото по лаку цвета спелой вишни. И пыль танцует, искрится в косых лучах. Мириады бойких пылинок…

Красиво, оценил король Ринальдо.

Утро ему нравилось. Морозное, бодрое, оно обещало скорые перемены и побуждало к действиям. Собственно, перемены уже начались. Ринальдо по-кошачьи облизнулся в предвкушении. От дурной привычки его пытались отучить с раннего детства, но так и не преуспели. А теперь – поздно. Через месяц весь двор начнет облизываться, подражая королю.

Сегодня Ринальдо нравилось положительно все. Утро, солнце; перепелиные яйца с маслом, поданные к завтраку; трон с подлокотниками из эбенового дерева. Покрытые искусно вырезанной «чешуей», подлокотники оканчивались грозными драконьими лапами. В одно касание пальцы Ринальдо нащупали впадины меж когтей дракона и легли точно в них.

Казалось, молодой король восседал на троне всю жизнь.

Доклад советника королю тоже нравился. Но слушал он его в пол-уха. Ринальдо и так был хорошо осведомлен, что творится в Тер-Тесете и окрестностях города. Плох тот владыка, кто целиком полагается на советников. Такие долго не правят.

– …итого, в казну поступило двенадцать тысяч четыреста семьдесят семь фернов денежных средств. Имущества, конфискованного у богопротивных сивилл, изменников и их семей, поступило еще на сто семьдесят тысяч фернов, согласно предварительной оценке…

Это было даже больше, чем надеялся Ринальдо. Покойник-отец не привык считать деньги. Пиры и балы, охоты и парадные выезды, подарки фавориткам и любимчикам – от бриллиантовых диадем до земельных угодий. «Казна для короля, а не король для казны, – говаривал Фернандес Великолепный. – Если же дело обстоит иначе, казначея следует повесить!» Удивительно ли, что стены обветшали, мостовые требовали ремонта, а сточные канавы – чистки? В казармах роптали солдаты, забывшие, как выглядит жалованье. Имущество изменников пришлось как нельзя кстати. Этой пробкой удалось заткнуть наиболее вопиющие дыры – те, что не терпели отлагательств. Жалованье выплачено, и армия готова грудью встать на защиту нового короля. Стены и мостовые могут подождать. Хорошо бы раскрыть пару коварных заговоров против короны. Заговорщики должны быть богатыми и родовитыми. Другие знатные семьи отнесутся с пониманием. А как иначе, если из каждой семьи возьмут ко двору пажей и оруженосцев? – иными словами, заложников…

– Сколько потребуется времени для точной оценки имущества, поступившего в казну?

Советник запнулся.

– Не менее двух недель, ваше величество. Поступления продолжаются…

– Даю вам десять дней. Потом объявите казенные торги.

– Слушаюсь, ваше величество.

– Что насчет Ансельма Когга?

– Ансельм Когг – приспешник богопротивных сивилл, поставщик изменников в обитель. Также обвиняется в уклонении от уплаты королевских податей, – не заглядывая в свиток, советник заговорил гладко, как по писаному. – За свои преступления казнен возмущенным народом. Часть имущества преступника была, к сожалению, расхищена неустановленными горожанами. Все оставшееся имущество Ансельма Когга сейчас подвергается переписи и оценке…

– Хорошо, – кивнул Ринальдо. – Продолжай.

Мерзавец получил свое. Ринальдо знал, что именно Когг сбил сивилл с пути, надоумив глупых женщин заняться разменом на регулярной, а главное, платной основе. Делец хорошо наживался на Янтарном гроте, пока не пришла пора самому платить по счетам.

– Волнения в городе улеглись. Гвардия и гарнизон, как вы и приказывали, были приведены в полную боевую готовность. К счастью, их вмешательство не потребовалось. Изменники пали жертвами народного гнева. Усиленные отряды стражи патрулируют улицы, дабы воспрепятствовать грабежам. Пожары погашены, поджигатели пойманы. Двое публично казнены через повешенье, в назидание остальным. Еще два-три дня, и город заживет прежней жизнью…

– Прежняя жизнь меня не устраивает! – прервал советника Ринальдо. И исправился: – Нас не устраивает! Город заживет по-новому. Потерпим ли мы прежнее расточительство? Нет! В королевстве воцарится порядок, по которому истосковались наши добрые подданные!

– Народ славит ваше величество!

– Продолжай.

Настроение стремительно портилось. Король знал, к чему сейчас перейдет советник. Знание это соринкой засело в глазу Ринальдо. К сожалению, если соринку не извлечь, со временем она обратится в преизрядное бревно.

– Янтарный грот, ваше величество…

– Что с гротом?

– Возмущенные горожане пытались уничтожить его с помощью молотов и огня. Им это не удалось. Более того, многих грот превратил в чудовищ, лишив человеческого облика. Остальные в страхе бежали. По городу ползут слухи. Люди боятся, что из грота, – советник развел руками, как делал всегда, если был вынужден допустить грубое выражение, – всякая дрянь полезет. Вернулся отправленный в разведку дозор…

Ринальдо навострил уши, внешне не изменившись в лице. Сейчас ему сообщат то, чего он еще не знает. Похоже, молодой король недооценил старого советника. С одной стороны, расторопность похвальна. С другой же… Надо будет присмотреться к Себастьяну Дорну. Не рыдает ли советник по ночам, тоскуя по Фернандесу Великолепному, большому любителю кислых слив?

– Близко они подойти не решились. Наблюдали за гротом с расстояния в четверть лиги. У входа до сих пор копошится пара уродов. И в самом гроте что-то происходит. Свечение меркнет и разгорается, в глубине движутся тени. Одна из тварей перебралась через мост…

– С какой целью?

– Ползла к городу, ваше величество. Дозорные ее прикончили…

Советник умолк. Застыл в выжидательной позе, почтительно склонив голову. Локоны седого парика свесились вниз, закрывая лицо. На деле Себастьян был лыс, как колено, но при дворе это считалось неприличным.

– Все?

– Да, ваше величество.

– Негусто, – король побарабанил пальцами по драконьей лапе. – Мы не удивимся, если Янтарный грот готовит нам новый сюрприз. Рассадник чудовищ в трех лигах от города? Мы понимаем опасения наших добрых подданных.

Советник скорбно кивал.

– Сивиллы, конечно, шлюхи. Но с гротом они как-то управлялись. По крайней мере, чудовищ в Тер-Тесете замечено не было. Следует допросить их…

– Увы, ваше величество.

Прямого вопроса не прозвучало. Но советник давно научился без ошибок истолковывать звучание монаршего голоса. Тот король на троне, иной ли – это роли не играло.

– Это невозможно. Все сивиллы мертвы.

– Досадное упущение, Дорн!