Спой, маркитантка! - Татьяна Ренсинк

-Читай скорее! Папенька растерялся, думаю. Всё одно вышло не так, как я хотела, но получилось же! Читай!

Софья скорее распечатала письмо и с первых строк увидела дорогие душе слова:

-Это он,... мой Данилушка...

-Тише, - хихикнула сестра, оглянувшись на закрытую к ним дверь. - Что пишет?

-Любит, - прижала к груди письмо Софья, но скоро стала читать вслух. - Так и странствуем по сгорающей земле да под небом, что не внемлет жалобам смертных. При Кобрине биться пришлось против австрийцев. Первая зловещая битва для меня за последнее время. Уменьшилось отечество наше, расширилась власть врагов, хоть и отличились мы успехом, одержав первую победу над французами да австрийцами, которые вышли на поле войны против нас. Однако, как знаем, приказано им далеко от границ не уходить. Что ж, коль не загнать нам их в глубь лесов, чтобы уничтожить, пришлось показать силу русскую там.

-Господи, - с ужасом слушала Анна, переглянувшись с сестрою, не менее взволнованной, которая, пока читала, будто видела поле боя,... дым и... погибающих военных...

-Он жив, жив мой миленький, - перекрестилась Софья с облегчением и продолжила чтение. - Теперь каждая ночь освещается заревами пожарищ. Деревни вспыхивают, будто свечки, лишь бы не достаться врагу. Коль всё погорит, то ни нам, ни им не будет победы. Ужас наполняет наши души, что может дойти сия паника до городов. Мы же пока вновь кочуем, переезжая с места на место, от огня к огню. Видели богатых, которые покинули свои дома, чтобы бежать, как и бедные от приближающихся французов. Теперь предстаёт сия война в новом блеске. Тысячи людей укрываются в лесах, используя за оружие серпа, молоты, кочергу, брёвна — словом, всё, что забрали с собой. Сражаться вышли даже женщины!

-И я бы сразилась, - наполнялась чувством патриотизма Анна, задумчиво уставившись в сторону, и Софья встревожилась:

-Даже не думай о таком! Я была там, видела войну... Это ужасно, поверь!

-Читай же дальше, - взглянула удивлённая сестра, и Софья читала:

-Встречали крестьян, переходящих в иные селения. Один мальчик, лет двенадцати, имел прострелянную ногу, но шёл пешком да не жаловался. Я лично перевязывал ему ногу, использовав свою чудодейственную мазь из трав. Каким же мужеством полон сей ребёнок! Так же были среди них и несколько молодых раненых девок. Они рассказали, как спасли деда своего, убив французов брёвнами да сучьями. Как же горды они своей победой! Истинные герои! Им бы медали всем дать да пожизненное содержание. Однако помещик их не выдал ничего, чтобы могло служить оружием. Сам бежал при приближении французов, а крестьян прогнал с пустыми руками. Притаились мы тем днём в лесах сих. Ждали обозы французов и удача улыбалась нам. Отняли всё, побили их с такой лёгкостью, будто ангелы хранители бились с нами, за нас. Французы с остервенением метались, но мы были не пробиваемой стеной. Захватили в плен около девяносто человек, а обоз с пожитками отдали крестьянам... Мой Данилушка, мой герой, - со слезами на глазах дочитала письмо Софья. - Целует и любит меня, ждёт весточки.

Анна любовалась счастливой сестрой, как та поднялась, бросившись к столу написать милому ответ, но Софья вдруг пошатнулась и схватилась за живот.

-Что ты?! - кинулась её поддержать сестра.

Она помогла ей сесть обратно на кровать и с заботой смотрела.

-Анечка, родная, молчи, - умоляюще молвила Софья.

-Что? - смотрела та с возрастающей тревогой.

-Страшно мне, но и радостно, - улыбалась с тоской Софья, поглаживая живот. - Мне кажется, понесла я.

-О, Господи, помоги, - перекрестилась Анна и крепко обняла сестру...

Глава 32

Эй, вы, враги, куда стремитесь?

Смотрите, зря в лесах у нас

Смеётесь, радуетесь,... проснитесь!

Не захватить Руси никак!

Не захватить Руси никак!

Непроходимою стеною

Поднялся русский наш народ.

Врага из леса мы прогоним

И не допустим тронуть дом.

Нет, не допустим тронуть дом!

Без головы отвага ваша,

О наши храбрые враги,

Ничто, поверьте, вот и чаша,

Где кровь победы для Руси,

Где кровь победы для Руси!

-Серж! Письмо! - бежал довольный Валерий от посыльного, захватив письмо себе и другу.

Услышав такой восторг товарища, Данило тут же отдал гусару-соседу гитару и поспешил следом за Сержем.

-Надо же! - засмеялся тот, увидев на конверте, от кого письмо, и отдал его Даниле. - Счастливчик, а!

-Не женился ещё? - смеялся в стороне Пётр, но друзья ушли за повозку, и Данило распечатал письмо.

-Душа моя, - улыбался он, скорее читая, но улыбка скоро исчезла с лица его.

-Что случилось? - встревожились стоявшие подле товарищи, а Данило молча читал:

«Сегодня уверилась я, что понесла. Ребёночка жду нашего, Данилушка. Тревожно и радостно мне. Только Анечка поддерживает. Скрываем мы пока всё. Живота не видно, что пока хорошо. Будем скрывать так долго, как сможем...»

Опустив письмо, Данило отвёл взгляд в сторону и выругался:

-Чёртова война, проклятая служба!

-Что я слышу? - удивились проходившие мимо гусары и тут же остановились, глядя с удивлением.

-Ты же мечтал стать гусаром! - поразился один из них и заметил. - Даже усы вновь отрастил!

-Мечтал стать и пиратом, - взглянул взволнованный Данило, а Серж, обняв его за плечи, засмеялся:

-И стал пиратом, только наземным! Мы же чёрные гусары с черепами на формах!

-А теперь, - спрятав письмо за мундир, Данило вздохнул. - Делает судьба шаги навстречу каждому, знаки тайные подаёт столь аккуратно, что зачастую не замечаем их. Те, кто заметит, словят счастливую карту. Так что,.. усы сбрею, как вернусь...

-Чего это ты философствуешь опять? - улыбался один из гусаров.