Гори, бабочка, гори - Риз Риверс

— Ангел? Мне нужно, чтобы ты мне кое-что сказала. Если ты умрешь, кто унаследует твое состояние?

Его вопрос заставляет меня напрячься, и я мгновенно прокручиваю в памяти все, через что она прошла. Автокатастрофа, в которой погиб ее отец и чуть не погибла она сама. Клубничное шампанское. Взрыв ее квартиры, уничтоживший весь этаж дома, в котором она жила, и теперь это нападение, которое, возможно, вовсе не было ограблением.

Она поднимает голову, чтобы встретиться с его глазами, и я вижу по их выражению, что она уже согласна с ним, но она все равно качает головой.

— Нет, просто нет. Он мой крестный отец, лучший друг моего отца. Все это просто череда досадных случайностей.

Эш прижимается к ее щеке.

— Но что, если это не так?

Ее лицо на мгновение морщится, но затем вновь приобретает упрямый вид.

— Ты ошибаешься. Откуда он или кто-либо другой мог знать, что я буду сегодня в парке? Я редко туда хожу. Сара, выгуливающая собаку Мо, водит его туда, а не я. Я пошла сегодня только потому, что не могла вернуться в пустой… — Она прерывает себя, бросив быстрый взгляд на Бека. — Никто не знал, что я там буду. — Она твердо говорит, а затем тянется за чашкой воды. Джуд опережает ее и протягивает ей соломинку, чтобы она сделала глоток, но выражение его лица громоподобно от того, что сказал Эш.

— Как ты туда добралась? У тебя ведь есть водитель, верно? Он мог сказать кому угодно, где он тебя высадил. Или кто-то мог неделями следить за тобой и ждать удобного случая, чтобы добраться до тебя. Это серьезное дерьмо, куколка!

Сажусь рядом с ее ногами на кровать и нежно поглаживаю ту, что ближе ко мне.

— Хорошо, детка, я буду играть в адвоката дьявола. Случалось ли что-нибудь за последние четыре года? Что-нибудь близкое? — Она качает головой. — Итак, предположим, как бы тяжело это ни было слышать, что в тот день ты должна была умереть вместе с отцом, но ты выжила. Твоё наследство перешло в траст, верно? Так кто же управлял трастом до твоего совершеннолетия? — Она делает гримасу и отказывается отвечать, поэтому я киваю, глядя на остальных. — Твой крестный отец контролировал его и компанию, верно? Но как раз перед тем, как тебе исполнился двадцать один год, и ты собирались полностью взять все в свои руки, произошли две вещи. В твоей квартире взрыв, и кто-то подсыпал клубнику в твой напиток, что могло привести к твоей смерти.

Эш переходит к делу и спрашивает:

— Что произошло за последнее время? Что происходит с работой?

Она быстро качает головой, но я вижу, как ее глаза что-то перебирают в уме.

— Извините, мисс Севан, но если вы не против, то полиция пришла взять у вас показания. — Медсестра говорит сзади нас, заставляя Сави дернуться. Она смотрит на каждого из нас, затем кивает медсестре.

— Проводите, пожалуйста, моих посетителей, а потом пришлите полицию.

Джуд рычит:

— Куколка!

Я сжимаю ее ногу и встаю.

— Скажи им, Сави, — говорю ей, но встречаю пустой взгляд.

— Черт, не будь слепой к этому, ангел. Речь идет о твоей жизни.

Она огрызается в ответ, и это еще хуже из-за ее хрипоты.

— Вот именно! Моя жизнь. Не твоя, не их. Это моя жизнь, в которую вы все ворвались. Пожалуйста, уходите.

Эш смотрит на нее, поднимаясь, но отвечает ей Джуд.

— Только ненадолго, куколка. Если ты хоть на секунду думаешь, что мы уйдем, то ты ошибаешься. Ты наша гребаная жизнь, и была ею с того момента, как переступила порог нашего дома все эти годы назад. Я же говорил тебе, четыре года, десять лет, ни хрена не значат. Ты наша, так что привыкай, блядь, к этому!

Джуд прорывается мимо медсестры, которая стоит с широко раскрытыми глазами, и мы все движемся за ним.

Слышу, как медсестра спрашивает:

— Вы хотите, чтобы я вызвала охрану и попросила их убрать?

Замираю в дверях, пока Сави шепчет:

— Какой в этом смысл? Они просто найдут способ вернуться, даже если вы это сделаете.

Выдыхаю, с моих плеч свалилась тяжесть. Теперь она все поняла.

САВИ

Общение с полицией утомляет своими повторяющимися вопросами, требующими ответов, которые я уже давала. Не понимаю, почему они продолжают ходить по кругу с одними и теми же вопросами, когда мои ответы не меняются, но я стараюсь быть терпеливой. К тому времени, когда они, кажется, удовлетворены тем, что моя история не изменится, я уже полностью истощена и измотана. Единственный раз я даже засомневалась, когда они спросили меня, знаю ли я хоть одну причину, по которой кто-то может захотеть причинить мне вред. Мне все равно, что сказали Эш и остальные, Марк никогда бы не причинил мне вреда.

Смотрю в окно и вижу, что наконец-то наступила ночь, и день, который, кажется, длился целую вечность закончился. Ощущения, что прошло уже несколько недель, как я встретилась с адвокатами, а потом у меня на руках появился маленький мальчик. Достаю телефон, лежащий на прикроватной тумбочке, и вздрагиваю от того, как все болит. В горле першит, голова раскалывается, правое бедро ноет, лицо болит. Мне хочется принять горячую ванну и выпить полбутылки обезболивающего, прежде чем лечь в постель, прижав к себе Мо.

Еще раз успокаиваю Стеллу по смс, что со мной все в порядке, и сообщаю ей, что она может навестить меня завтра. Не хочу, чтобы она находилась здесь, когда вокруг этого места собралась пресса. Я уже говорила с Марком по телефону, и он подготовил заявление, которое, надеюсь, успокоит прессу. Поэтому я быстро прочитала то, что он прислал по электронной почте, и одобрила его. Я также попросила его не приезжать. Они заронили в мою голову тень сомнения, и я не хочу смотреть в глаза своему крестному отцу и сомневаться, искренна ли его забота. Я как раз собиралась написать Патрику, чтобы он забрал меня, когда четверо разочаровывающих мужчин, вторгшихся в мою жизнь, снова вошли. Я сразу же перехожу в оборону, когда все они занимают места вокруг кровати на принесенных стульях.

— Я еду домой. Если не считать ноющей боли, я в порядке. Мне незачем здесь находиться.

Джуд хмурится, его золотистые глаза наполнились беспокойством, а прежний гнев исчез.

— Врачи хотят наблюдать за тобой на случай сотрясения мозга. Мы думаем, что тебе стоит пожить у нас.

Я разразилась смехом, от