Подлинная жизнь мадемуазель Башкирцевой - Александр Александров

- Почему? - не понимает она. Может быть, она не знает, что это за Аполлон. Место у

статуи Аполлона, это традиционное место свиданий влюбленных.

- Почему? Да потому, что я ходил туда ради вас, а вас там не было.

Он закатывает глаза, беснуется и тем забавляет Марию.

В самый неподходящий момент на соседнем балконе, рядом с которым они сидят,

появляется Брускетти с корзиной цветов, предназначенных Мусе. Краснея и кусая губы, он

подносит цветы Башкирцевой. Муся делает вид, что не понимает, что с ним, продолжая

беседу с Антонелли.

Потом Дина, наблюдающая ее романы, советует ей помучить Антонелли, для чего надо

быть повнимательней к Брускетти. Для Марии это вульгарно и низко, она хочет есте-

ственности в чувствах. Можно мучить невольно, но делать это нарочно, фи!

Кардиналино, так они называют Пьетро, то есть маленький кардинал, все больше и

больше занимает ее мысли. Засыпая, она думает о том, что во сне быстрее пробежит время

до завтра, когда они снова придут на балкон. Она думает о любви к Пьетро.

“У него чудные глаза, особенно когда он не слишком открывает их. Его веки, на четверть

закрывающие зрачки, дают ему какое-то особенное выражение, которое ударяет мне в

голову и заставляет биться сердце” (Запись от 28 февраля 1876 года.)

И через несколько дней она записывает, анализируя свое состояние:

“ Мой возраст - это возраст любви, поэтому не удивляйтесь, что я все время говорю о ней, позже я буду говорить о другом; и если сейчас мне трудно избежать этого слова, то позже

мне будет трудно найти его”. (Неизданное, запись от 6 марта 1876 года.)

Она готова к любви, нужна только искра, чтобы запалить невиданный костер стра-сти, но

карнавал завершен: что ждет их дальше?

Пьетро приглашает ее на конную прогулку. Она надевает амазонку от Лафферьера, садится

с матерью и Диной в карету. За воротами Рима их ждет Антонелли с двумя ло-шадьми.

Приличия соблюдены: мать с Диной следуют за ними в экипаже на некотором рас-стоянии.

Всадники едут тихо и беседуют. Разговор, разумеется, идет о них самих, ибо влюб-ленным

ничто на свете, кроме их самих, не интересно. Он признается в любви, она хочет поверить

ему, но не позволяет себе так быстро увлечься. Любовная игра не допускает та-кой

быстрой сдачи позиций. Он напирает, кусает губы, приходит в бешенство и вновь

становится нежен и заботлив. Она кокетничает и издевается над ним. Идет обыкновенная

игра влюбленных. Его восклицания типа: “У вас нет сердца!” “Вы - балованное дитя!”, и

ее ответы: “ У меня прекрасное сердце!”, “Я добра, только я вспыльчива”.

Вся эта болтовня, любовный лепет мог бы бесконечно переливаться из пустого в

порожнее, если бы не Его Величество Случай. То, что случается ними дальше, настолько

напоминает романный штамп, что трудно поверить, что это действительно случилось в

жизни, а не придумано для дневника, для будущего романа.

Ее лошадь понесла. Муся пустила лошадь рысью, а та вдруг перешла на галоп и понесла в

карьер. Муся испугалась, шляпу с ее головы сорвало, волосы рассыпались по плечам, лошадь все несла и несла, всадница устала бороться, она слабела и думала, что вот-вот

сорвется на землю

Следом мчался Пьетро, но никак не мог догнать ее. Еще минута и она потеряла бы

сознание, но ее спаситель подскакал совсем близко и ударил хлыстом по голове ее лоша-

ди. Лошадь присмирела и перешла на шаг, а девушка оперлась на руку своего бледного

спасителя.

- Господи, - повторял он, - как вы испугали меня!

До ворот они едут шагом. И слово “любовь” уже не сходит с их уст.

- Вы не любите меня!

- Я так мало знаю вас...

- Но когда вы побольше узнаете меня...

- Может быть...

Она готова сдаться, ведь он ее спаситель, он вырвал ее из рук смерти.

И дома, раздевшись, в пеньюаре, она лежит на постели и восстанавливает в голове каждую

минуту их разговора.

- Я вас люблю!

- Это неправда!

- Вы мне не верите?

И так бесконечно, по сто раз. Она записывает, что если бы полностью погрузилась в

воспоминания этого дня, то никогда бы не кончила писать, так много было сказано!

“Господи! Я расцеловала бы в обе щеки того, кто сказал бы мне, что он тоже взвол-нован, лежит где-нибудь, как и я, на постели или на земле, и как и я, думает обо мне, и что он - я

скажу сейчас “тоже” - любит меня.”, - эти слова вычеркнуты из записи от 8 марта 1876

года. Странная все-таки редактура. Почему именно это вычеркивается? Вполне не-винные

мысли героини романа, который они решили в дневнике оставить.

Гораздо понятней, почему вылетает из дневника приятель Пьетро Антонелли гер-цог

Клемен Торлония, персонаж из ряда герцога Гамильтона или Альфреда Борееля, пле-

мянник герцога Алессандро Торлония, князя Чивитта-Чези, герцога Чери, как всегда “фат, наглец, баловень, щеголь, настоящий парижанин и знатный господин”, при этом еще и

выпивоха, что в ее устах звучит как высшая похвала. Семья его из выскочек, но очень

богата. Основатель династии был банкир Джованни Торлония (1754 - 1829), родом из

Франции, в 1809 году он купил герцогство Браччано и получил герцогский титул. Его тре-

тий сын, Алессандро, взял в аренду сбор налогов на соль и табак в Риме и в Неаполитан-

ском королевстве и на этом сказочно разбогател. Кстати, его единственная дочь вышла

замуж за князя Джулио Боргезе, который принял имя Торлония. Богаты были и все ос-

тальные Торлония. Вот что писал о них в начале двадцатого века П.П. Муратов в своей

замечательной книге “Образы Италии”: В Риме часто слышишь имя этой новой аристо-

кратической династии. В руки наследников финансового героя, служившего такой отлич-

ной мишенью для саркастических стрел Стендаля, успели попасть палаццо Жиро, вилла

Альдобрандини, вилла Альбани и вилла Конти во Фраскати”.

По сравнению с герцогом Торлония кардиналино Пьетро, конечно же, пресен. Пьетро

глядит на нее как на божество, герцог Торлония оценивает ее как лошадь, при ней

обсуждая ее тонкую талию, круп и корсет. Он обращается с ней, как пресыщенный прожи-

гатель жизни. Кто она для него? Дама полусвета? Но уж во всяком случае, не девушка, на

которой женятся. Приличная девушка не станет осушать в ресторане бокал вина за его

здоровье. А кто сопровождает ее мать в поездке? Супруг, не супруг, любовник, не любов-

ник, Общество гадает на этот счет. Это прибыл в Рим доктор Люсьен Валицкий, с кото-