Необычный подозреваемый. Удивительная реальная история современного Робин Гуда - Мачелл Бен

– Я подумал, да, я могу что-то изменить. Я верил, что, если появилась идея, ее надо воплотить в жизнь, и все получится.

Стивен начал продумывать план. Он собирался украсть достаточно денег, чтобы основать «законное предприятие», которое постепенно стал называть просто Организацией. Как только Организация начнет работу и окупит украденный стартовый капитал, Стивен превратит ее в своего рода зонтичную [14] неправительственную организацию, финансирующую больницы, школы и стипендиальные программы для неимущих по всему миру. Под ее знаменем могли бы объединиться единомышленники со всей планеты. Его целью было не что иное, как искоренение мировой нищеты и предотвращение экологической катастрофы. Сердце Стивена учащенно билось при мысли о возможных перспективах.

– У меня в голове сложился четкий пошаговый план, – рассказывает Стивен, пытаясь объяснить, что, хотя нам его затея может показаться туманной и фантастичной, для него это было абсолютно не так. – Это было не иллюзорной, туманной выдумкой, а казалось чем-то вполне реальным. Мне просто требовались средства для реализации своего начинания. Тогда я считал, что сто тысяч фунтов стерлингов будет достаточно. На этой сумме я собирался остановиться. Прекратить ограбления. Потому что тогда деньги уже можно будет пустить на что-то не наносящее ущерба окружающей среде и не нарушающее в открытую закон.

В феврале 2007 года, продолжая прокручивать в голове свой план, Стивен во второй раз покинул Сидмут. По его словам, очередная удачная ставка на скачках принесла ему достаточно денег, чтобы купить дешевый билет за границу. Спасаясь от «черной дыры» Мэнстоун-авеню, Стивен проехал по Европе, путешествуя из Амстердама в Париж, а затем по территории Франции. Именно здесь он открыл для себя центр медитации Дэчен Чолинг, расположенный близ Лиможа. Включающий в себя небольшой замок восемнадцатого века и хозяйственные постройки среди холмистой, покрытой зеленью сельской местности, центр медитации привлекает посетителей со всего мира, желающих учиться буддизму Шамбалы – современной светской форме буддийского учения. Центральное место в Шамбале занимает вера в то, что отдельные люди могут своими собственными действиями помочь создать просветленное общество. Мифическая потаенная страна Шамбала была, в традициях индуизма и тибетского буддизма, местом достоинства, равенства и сострадания. Стивен сначала остановился в Дэчен Чолинг в качестве платного постояльца, а затем продолжил свои путешествия на юг, в Испанию и Марокко. Когда деньги закончились, он вернулся в центр, нашел работу в общине, ухаживал за территорией, работал на кухнях и оказывал другую подсобную помощь в обмен на комнату и питание.

Когда весну сменило лето 2007 года, сотрудники Дэчен Чолинг переехали из своих комнат в главном замке в большие палатки, чтобы освободить место для сотен гостей, которые вскоре ожидались в общине. Стивену выпало делить палатку с американцем по имени Ральф Уильямс. Лысый, жизнерадостный, с серебряной серьгой в ухе, Уильямс работал дизайнером выставок и театров до того, как в 2005 году испытал «профессиональное выгорание» и начал вести кочевую жизнь, путешествуя и работая в разных центрах медитации. Он очень хорошо помнит Стивена.

– Он был молод и не умел общаться с людьми, но меня это не смущало. Просто он казался немного странным, – вспоминает Ральф. – У меня сложилось впечатление, что сообщество в целом не совсем понимало, что с ним делать. Всегда оставалась некоторая неопределенность. Я видел в нем очень ранимого парня, который просто хотел вписаться в общество, но совсем не умел непринужденно общаться с другими. Он все время пытался понять правила жизни и научиться вести себя и общаться.

Лиза Стеклер работала в отделе кадров центра Дэчен Чолинг. Разговорчивая канадка, по возрасту чуть старше Стивена, Стеклер признает, что у нее есть склонность задавать людям много вопросов, на которые, по ее словам, Стивен никогда не отвечал как следует.

– Если что-то особенно сильно и отличало его от других, так это то, что, когда я задавала наводящие вопросы или просто справлялась о его успехах, временами он просто смотрел на меня. Я могла сколько угодно ждать ответа и так и не дождаться, – вспоминает она. Это приводило Стеклер в недоумение, ведь, по ее опыту, люди приходили в центр, чтобы облегчить душу, поделиться чувствами и переживаниями. Но Стивен, казалось, был им полной противоположностью.

Стеклер вспоминает и кое-что еще. Прибыв в центр, он не представился как Стивен Джекли, а сказал всем, что его зовут Стив Мейсон. Стивен, похоже, экспериментировал с альтернативными фамилиями с подросткового возраста. В одном из своих ранних дневников он несколько раз написал имя «Стив Мейсон», примеряя его к себе точно так же, как вы или я могли бы повторять в уме какую-то фразу. Стивен поясняет, что не видел в этом ничего из ряда вон выходящего.

– Это звучало лучше, чем Джекли. И иногда, представляясь людям, я был вынужден несколько раз повторить и произнести по буквам свою фамилию, что меня слегка раздражало. Мейсон, – продолжает он, – это девичья фамилия матери. Я подумал, что она хорошо звучит, поэтому можно взять ее.

Дневники за этот период, которые у меня есть, показывают Стивена в состоянии внутреннего конфликта. Ему нравилось жить в Дэчен Чолинг, но он по-прежнему ощущал себя оторванным от общества. Он разрывался между своими планами по развитию Организации и мирной жизнью в соответствии с учениями Шамбалы. «Дождливые дни проходят, а я все еще один, без родственной души, – писал он в апреле 2007 года. – Только мечты о звездах и прогулки по лесу приносят благоговейный трепет и счастье. Прошлой ночью я мало спал, но чувствовал себя таким „наполненным“ и счастливым – по отношению ко всему сущему».

Позже он написал о внутреннем напряжении, которое испытывал в приюте отшельников:

«Я хочу остаться здесь до августа, может быть, даже дольше. Здесь мне поручают в основном физическую работу, и, следовательно, мое телосложение улучшилось. Регулярность и дисциплина! Но что мне дальше делать? Как зарабатывать на жизнь? Я не смогу грабить банки, если буду следовать дхарме».

Напротив палатки, которую делили Ральф и Стивен, стояла другая, принадлежавшая шестидесятипятилетней Маиззе Вазер, немке, также работавшей в Дэчен Чолинг. Маизза занималась организацией сотрудников и распределением рабочих мест. Вазер, как и Стивен, страдает аутизмом. В отличие от Стивена, она уже давно знала о своем заболевании. Она помнит, что Стивен с самого начала был застенчивым и неуклюжим и, казалось, с трудом справлялся с большинством поручений.

– Большая часть работы – физический труд, либо на кухне, либо в саду, а он не очень хорошо координировал движения, – вспоминает она. Однажды Стивен случайно срубил молодое деревце. – С ним было приятно разговаривать, но когда дело доходило до выполнения распоряжений… Здесь все было сложней.

Вазер утверждает, будто из ее собственного аутизма вовсе не следовало, что она непременно должна была разглядеть у Стивена сходное заболевание, но, оглядываясь назад, признает: смысл в этом есть. Однажды утром, вспоминает Вазер, они встретились возле палаток и начали обсуждать сны, которые снились каждому из них той ночью. Пока они вместе шли по высокой траве к умывальникам, Стивен описал Маиззе свой периодически повторяющийся сон.

– По словам Стивена, сон был очень напряженным, в нем пришлось все время убегать. Убегать от людей. Стивен бежал, бежал, бежал, – рассказывает она. – Я до сих пор помню, как он это говорил.

Ральф Уильямс посмеивается, описывая, как Стивен одержимо выполнял интенсивные аэробные упражнения, стоя прямо перед замком. Либо он не обращал внимания на случайных зрителей, либо подсознательно надеялся, что его заметят.

– Но я также видел его глубокую любовь к природе, и был один момент в палатке, который мне хорошо запомнился, – признается он. – Я отдыхал между сменами, а Стивен пришел после своего выходного с одуванчиком за ухом, и я понял, что он весь день провел на природе в состоянии блаженства. Он вернулся совершенно спокойным. Почти погруженным в транс.