Разбитые сердца (ЛП) - Гувер Колин

Он кивает и идет к перилам.

— Я не против, если ты расскажешь. Я не поэтому спросил.

— Перестань беспокоиться о моих чувствах, Самсон.

Он смахивает волосы со лба.

— Тут я бессилен.

Он неторопливо пятится назад.

— Что ты делаешь? Опять собираешься прыгать?

— Тут недалеко. Я справлюсь.

Я закатываю глаза.

— Все еще спят. Спустись вниз и выйди через дверь, пока руку не сломал.

Он осматривает покрытый кровью локоть.

— Да, наверное, лучше так.

Я встаю и иду вместе с ним в свою спальню. Мы уже подходим к двери, когда он останавливается и смотрит на портрет матери Терезы на комоде.

— Ты католичка?

— Нет. Просто странным образом сентиментальна.

— Я бы не подумал, что ты сентиментальна.

— Потому я и сказала, что странным образом.

Он смеется и выходит за мной из комнаты. Спустившись к подножию лестницы, мы оба замираем.

На кухне возле кофеварки стоит мой отец. Устремляет взгляд к лестнице и видит нас с Самсоном. Я вдруг чувствую себя ребенком, которого поймали на лжи. Мне никогда еще не приходилось испытывать на себе родительское наказание. Мать для этого уделяла мне слишком мало внимания, поэтому я не знаю, что сейчас будет. Я немного нервничаю, потому что вид у отца недовольный. Он смотрит мимо меня на Самсона.

— Да, это не нормально, — говорит отец.

Самсон делает шаг вперед и выставляет перед собой руки для защиты.

— Я не ночевал здесь. Не бейте меня больше, пожалуйста.

Отец смотрит на меня в ожидании объяснений.

— Он пришел пятнадцать минут назад. Мы наблюдали рассвет на балконе.

Отец снова сосредотачивает внимание на Самсоне.

— Я пробыл на кухне гораздо дольше пятнадцати минут. Если ты пришел пятнадцать минут назад, то как попал в дом?

Самсон почесывает шею у затылка.

— Я... эээ… прыгнул? — Он поднимает руку, чтобы показать отцу окровавленный локоть. — Еле справился.

Отец с минуту смотрит на него и качает головой.

— Придурок, — бормочет он. Затем наполнят свою кружку и спрашивает: — Кто-нибудь хочет кофе?

О. А он быстро отошел.

— Нет, спасибо, — благодарит Самсон, направляясь к двери, и смотрит на меня. — Увидимся?

Я киваю, и Самсон приподнимает бровь, многозначительно на меня глядя. Я улыбаюсь и еще какое-то время после его ухода смотрю на дверь. Отец прокашливается, возвращая меня в реальность. Я смотрю на него в надежде, что разговор окончен.

— Я не откажусь от кофе, — говорю я, пытаясь отвлечь его внимание.

Отец достает кружку из шкафа и наливает мне кофе.

— Ты пьешь черный?

— Нет. С сахаром и сливками, сколько влезет в кружку. — Я сажусь на стул за барной стойкой, пока отец готовит мне напиток.

Закончив, он пододвигает кружку ко мне.

— Даже не знаю, как относиться к тому, что только что произошло.

Я отпиваю кофе, уставившись в кружку, лишь бы не смотреть на отца. Отставив ее на стол, я сжимаю ее руками.

— Я тебя не обманываю. Он не ночевал.

— Пока что, — замечает отец. — Я тоже когда-то был подростком. Его балкон в метре от твоего. Сегодня вы просто наблюдаете рассвет, но ты приехала на все лето. Мы с Аланой не разрешаем Саре приводить парней на ночь. Будет справедливо, если те же правила будут касаться и тебя.

— Ладно, — киваю я.

Отец смотрит на меня так, будто не уверен, соглашаюсь ли я всерьез или чтобы просто ему угодить. Честно говоря, я сама не знаю.

Он облокачивается на стол и делает глоток кофе.

— Ты всегда так рано встаешь? — спрашивает он.

— Нет. Самсон хотел, чтобы я увидела рассвет, и поставил будильник на моем телефоне.

Отец машет рукой на дверь, через которую ушел Самсон.

— Так он… вы встречаетесь?

— Нет. Я уезжаю в Пенсильванию в августе и не хочу, чтобы у меня был парень.

Отец смотрит на меня, прищурившись.

— В Пенсильванию?

Черт.

Случайно вырвалось.

Я тут же опускаю взгляд в кружку. В горле встал ком от волнения. Я медленно выдыхаю.

— Ага, — бормочу я. Больше ничего не говорю. Может, он не будет допытываться.

— Почему ты едешь в Пенсильванию? Когда ты приняла это решение? Что вообще в Пенсильвании?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я крепче сжимаю кружку.

— Я хотела рассказать тебе. Просто… ждала подходящего момента. — Я вру. Я вообще не собиралась говорить ему, но теперь придется. — Я получила стипендию по волейболу в Пенсильванском университете.

Отец непонимающе буравит меня взглядом. Никакого удивления, волнения или злости. Только прямой, непроницаемый взгляд.

— Серьезно?

— Да. Полная стипендия, — киваю я. — Переезжаю третьего августа.

Выражение его лица остается таким же пустым.

— Когда ты узнала?

Я делаю глоток кофе, пытаясь решить, стоит ли говорить ему правду. Она может лишь разозлить его.

— На первом году учебы в старшей школе, — тихо отвечаю я.

Он закашливается.

Вид у него крайне удивленный. Или обиженный, не могу понять.

Он молча отходит от стола и направляется к окну. Смотрит на океан, стоя спиной ко мне. Спустя примерно полминуты, проведенных в тишине, он оборачивается и вновь смотрит на меня.

— Почему ты не рассказала мне?

— Не знаю.

— Бейя, это очень важно. — Он подходит ко мне. — Надо было мне рассказать. — Отец замирает на полпути. Я вижу, что он озадачен. — Если ты получила полную стипендию, то почему твоя мать сказала, что тебе нужно оплатить обучение в местном колледже?

Я ровно выдыхаю, сжимая шею руками. Упираюсь локтями в стол и беру паузу, чтобы обдумать ответ.

— Бейя?

Я мотаю головой, чтобы он помолчал хотя бы мгновение. Сжимаю лоб ладонью.

— Она соврала тебе, — говорю я и отношу кружку в раковину. — Я вообще не знала, что она просила у тебя денег. Она про стипендию тоже не знала, но могу поручиться, что все деньги, что ты присылал ей на обучение, вообще для меня не предназначались.

Я выливаю остатки кофе в раковину и споласкиваю кружку. Когда я вновь оборачиваюсь к отцу, вид у него подавленный. Озадаченный. Он открывает рот, будто собирается что-то сказать, но захлопывает его и качает головой.

Уверена, ему о многом нужно подумать. Мы не говорим о моей матери. Сейчас я, наверное, впервые сказала ему что-то плохое о ней. И хотя мне бы хотелось рассказать о том, насколько непутевой матерью она была, на часах половина седьмого утра, и я не могу говорить сейчас об этом.

— Я иду обратно в кровать, — говорю я и направляюсь к лестнице.

— Бейя, погоди.

Я останавливаюсь на второй ступеньке и неторопливо поворачиваюсь. Он стоит, уперев руки в бока, и напряженно на меня смотрит.

— Я горжусь тобой.

Я киваю, но как только отворачиваюсь и иду наверх, чувствую, как во мне закипает злость.

Я не хочу, чтобы он мной гордился.

Именно по этой причине я ничего ему не рассказывала.

И пускай сейчас он вроде как старается ради меня, я все равно полна обиды за то, что большая часть моей жизни прошла без его участия.

Я не допущу, чтобы мне стало приятно от его слов, и не позволю им стать оправданием тому, что он посредственно выполнял родительские обязанности.

Конечно, ты гордишься мной, Брайан. Но тебе стоит гордиться мной лишь по той причине, что я каким-то чудом сумела выжить в детстве своими силами.

Глава 14

Когда Самсон ушел сегодня утром, я больше не смогла заснуть, сколько ни пыталась. Возможно, виной тому непростой разговор с отцом.

После ланча Сара поставила на пляже шезлонги и зонт, и я, видимо, все же задремала в какой-то момент, потому что только что проснулась. На руке остался след от слюны.

Я лежу на животе, отвернувшись от Сары, и открываю глаза. Вытираю руку и приподнимаюсь, чтобы перевернуться на спину.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Устроившись, я поворачиваю голову а Сару, но вижу не ее.

Самсон.