Лорна Дун - Ричард Блэкмор

И вот осенью, когда в лесу становилось сыро и неуютно, матушка Мелдрум переселялась ближе к морю, устраиваясь в скалах на теплой подстилке из листьев папоротника. Отсюда она наблюдала за волнами, сюда же к ней приходили и за помощью. Джон Фрэй, например, неоднократно обращался к старухе — то по поводу своего ревматизма, то с просьбой свести бородавки с рук сына, а один раз — снять порчу с овец. Днем матушка Мелдрум бродила по лесу и собирала хворост для костра. Эту местность приезжие окрестили Долиной Камней.

Долина Камней, хотя для долины она и маловата, расположена к западу от Линтона примерно в миле от Лей Мэнора. Само по себе местечно довольно живописное, зеленое, с нагромождениями камней, неизвестно откуда появившихся прямо среди высокой травы. Справа высится большая скала, которую местные жители назвали «Замком» и с которой удобно наблюдать за морем. С другой стороны громоздятся сразу несколько утесов и называются они «Дьявольские ножи», и, если верить легендам, то дьявол любил трапезничать в этих местах и пользовался именно такими ножами, которые потом второпях забыл забрать с собой.

Сама долина представляла собой тихое уютное местечко, где можно было присесть отдохнуть от мирских забот и пофилософствовать с собой наедине. Отсюда слышно, как плещутся волны, как шумит море, но воды не видно, отчего создается лирическое настроение. Здесь же солнце всходит, как будто неожиданный гость, из-за камней, пробуждая к жизни все вокруг. И здесь же под его теплыми лучами можно подремать, уютно устроившись в листьях папоротника.

Матушка Мелдрум как раз и ютилась в скалах Дьявольских Ножей, в поисках тепла. И это только способствавало ее репутации, потому что ни один здравомыслящий человек не осмелился бы и близко подойти к скалам после захода солнца или даже в пасмурный день. В Дьявольских Ножах было несколько проходов, куда, по-моему, вообще не ступала нога человека. И вот в это дикое место я и направился в воскресенье после того, как загнал скотину в хлев.

Наш пастор прочел проповедь об Эндорской ведьме (как будто он знал о моих намерениях!) и о неведомых силах, окружавших нас со всех сторон. Он упомянул и о странных звуках, которые были слышны в нашем приходе, и под конец призвал всех укрепить свою веру. Мы все любим слушать истории о непонятных явлениях, и всем нам иногда нужна такая же эмоциональная встряска, как отаре овец хорошая собака, иногда вспугивающая все стадо и гоняющая глупых животных. Правда, было не совсем ясно, какое отношение сила нашей веры имеет к непонятным звукам.

После церкви все разбрелись по домам, а те, кому было далеко идти, остались у нас пообедать, как это, собственно, и происходило каждое воскресенье. Пастор, усевшийся, как обычно, рядом с матерью, волновался, не слишком ли он сегодня запугал прихожан, и даже отказался от лучшего куска мяса, что нас несколько насторожило. Но мы все дружно принялись расхваливать его и очень скоро убедили, что он был неправ, и тогда пастор подобрел и милостиво согласился на добавочный кусок филейной части.

Глава 18

Очарование приводит к колдунье

Несмотря на конец марта, ветер продолжал дуть по-зимнему, когда я направился пешком к матушке Мелдрум. Так было безопаснее, поскольку колдунья могла наслать порчу и на лошадь, как, например, случилось с одной кобылой из конюшни Сноу.

Солнце уже клонилось к горизонту, но раньше я выбраться не смог, поскольку сначала должен был закончить дела на ферме. В долину ложились длинные тени от скал, листья папортоника раскачивались из стороны в сторону и отливали красноватым светом. Между утесов паслись дикие козы. Заметив меня, они насторожились и угрожающе выставили кривые рога. Я услышал рев моря совсем рядом, волны бились о берег, и шум их напоминал тот, который издает большая морская раковина, если ее приложить к уху.

Размышляя о своих заботах и тревогах и не имея при себе даже палки на случай внезапного нападения, я постепенно стал склоняться к мысли, что лучше было бы повернуть назад и вернуться сюда летом, если погода будет этому благоприятствовать. Когда же вдали я увидел мелькающие серые тени, то меня охватил самый настоящий страх, да такой, что рука, которой я держал Библию в кармане куртки (я прихватил ее, чтобы чувствовать себя поспокойнее), невольно разжалась. «Так тебе и надо, — выругал я себя. — Не будешь вступать в сговор с Вельзевулом!» И почему я не послушался пастора!..

Я не стал убегать сразу, а принялся рассматривать долину, изображая из себя путешественника, который уже изучил все в округе и собирается отправиться дальше. План мой был хорош, и я мог бы благополучно свернуть домой, как вдруг на следующем повороте я приметил пожилую женщину. Завидев меня, она подняла вверх посох, и я вынужден был остановиться.

И теперь, отбросив все страхи и сомнения, я зашагал навстречу старухе, понимая, что на то была воля Божья. Втайне я рассчитывал и на поддержку Библии, хотя только что ослушался ее и не обратил внимания на знак свыше. Однако ноги мои перестали повиноваться, и дальше идти я не смог.

Старуха сама подошла ко мне, и я был этому даже рад, поскольку смог присесть на большой камень и успокоиться, так сильно у меня тряслись колени. Я попытался отвлечься, но в голову ничего не приходило, и я стал молиться Господу, чтобы он не бросал меня в такую трудную минуту.

Однако, когда старуха подошла, я увидел, что она совсем не такая страшная, как ее описывают, и в лице ее даже есть что-то приятное и доброе. Казалось, ей пришлось пережить очень многое за долгую жизнь, однако ее сердце еще было способно к состраданию и сопереживанию с другими. Длинные белые волосы спадали до плеч и развевались на ветру, а большие ясные глаза на морщинистом лице внимательно изучали меня. И хотя я мысленно подготовился к этой встрече, все слова разом вылетели у меня из головы, и теперь мне хотелось, чтобы наступившую тишину нарушил хоть какой-нибудь посторонний звук.

— Ты пришел ко мне не за тем, чтобы я благословила твои занятия по стрельбе в амбарную дверь, — сходу заявила старуха, как будто видела меня насквозь. — Дай мне свою руку, Джон Рид, и расскажи, какого совета ты ждешь от меня. Чем помочь тебе?

Но меня так перепугали ее слова, что я не смог протянуть не то что руку, но даже и язык. Оказывается, старуха знала не только мое имя, но и некоторые подробности из моей жизни!

— Не бойся меня, сынок, я не владею силами причинить тебе вред, а если бы и владела, не стала бы их использовать. А теперь, если ты сможешь догадаться, скажи, отчего я так люблю тебя.

— Понятия не имею, матушка, — как можно вежливее ответил я. — Насколько мне известно, мы раньше никогда не встречались.

— И все же я хорошо знаю тебя, как если бы ты был моим родным внуком, Джон. Ты помнишь старый дуб на болоте в Экзмуре? Ты помнишь маленькую девочку, которая могла погибнуть, если бы не твоя забота и доброта? Это была моя единственная внучка, которую я люблю больше себя.

Теперь, когда она напомнила мне про дуб и девочку, я сразу понял, в чем было дело. А случилось это в августе. Какой же я был дурак, что ни о чем не расспросил ту девчонку. Она свалилась в яму на болоте с целой корзиной черники и утонула бы, если бы ее собачонка не приметила меня и не подняла лай. Я принес ее домой, мать переодела ее в сухое платье, и я отнес девочку туда, куда она попросила. При этом она назвала только свое имя и сказала, что ей восемь лет. Мы накормили ее сладким картофелем, но ни о чем не расспрашивали. Впрочем, у нас это не принято, и гость говорит только то, что он сочтет нужным.

Теперь я смотрел на матушку Мелдрум без страха. Ведь я спас ее внучку, и она должна понять, что я вполне приличный человек и, может быть, она действительно сможет мне помочь. Поэтому я выпрямился, чувствуя себя намного увереннее.

— Добрая женщина, один башмак она потеряла на болоте, мы его себе не брали, а наоборот, обули ее в башмаки Лиззи, — словно оправдываясь, заговорил я.

— Сын мой, ты очень прост и наивен. Какое мне дело до ее башмаков? Но я вижу, что ты не умеешь лгать, поэтому скажи мне прямо: зачем ты пришел сюда?

Я смутился и хотел сказать первое, что придет в голову, но матушка Мелдрум знала, что врать я не умею, поэтому я продолжал молчать еще некоторое время, собираясь с духом, и наконец заговорил:

— Я пришел узнать, когда мне можно будет увидеться с Лорной Дун. — Голос мой дрожал, и я продолжал смотреть на скалы, упорно избегая взгляда колдуньи.

Больше я ничего не сказал, хотя в голове завертелось еще с полсотни вопросов, на которые мне тоже захотелось узнать ответы. И, хотя я глядел в сторону, было ясно, что я сгораю от нетерпения услышать свой приговор. Старуха смотрела на меня с сожалением и осуждением, и я уже разозлился на себя за то, что позволил себе говорить о Лорне в таком легком тоне.

— Джон Рид, — обратилась ко мне матушка Мелдрум. — Кого ты имеешь в виду? Не ту ли миловидную девушку из рода тех, кто убил твоего отца?