Санкт-Петербург II - Вольфганг Хольбайн

– Я вам больше вообще ничего не скажу, – мужчина плотно сжал губы, но уже в следующий момент спросил: – Кто вы? Кто вас послал? – и попытался встать.

– Это к делу не относится, – решил Седрик и толкнул его на сиденье. – Важно сейчас лишь то, что в настоящий момент мы те, у кого в руках оружие. Но я могу сказать, что мы не из тех закулисных деятелей, которые с тобой заодно, – если тебя это успокоит. Однако мы с большим удовольствием узнали бы о тебе еще кое-что. Итак?

– Какие закулисные деятели? – почти упрямо спросил Лонгиус и снова плотно сжал губы.

– Да ладно тебе, – досадливо поморщился Мэйлор. – Кишка у тебя тонка одному управиться с такой сделкой. Ты всего лишь посредник, подставное лицо. Расскажи нам, как все было! Когда Сарториус Вош предложил сделку?

Лонгиус заметно вздрогнул при упоминании этого имени. К его и без того испуганному выражению лица примешался ужас, и Седрик отчетливо почувствовал, что этот ужас связан с именем Сарториуса Воша.

– Ну если уж ты решил обязательно корчить из себя героя, – Седрик вздохнул и деланно лениво повернулся к Мэйлору, который понимал так же хорошо, как и Седрик, что Лонгиус – прожженный и беззастенчивый делец, но кем уж ему не суждено быть, так это героем, —тогда, пожалуй, придется ускорить события. У меня, собственно, нет ни малейшего желания болтаться здесь всю ночь. Что ты предлагаешь?

– Есть уйма вариантов, – взял Мэйлор пас. – Наиболее эффективной является, как уже доказано, ампутация различных частей тела: пальцев, ушей и прочего. Да что ты спрашиваешь? Ты и сам это хорошо знаешь! – все это звучало так, будто речь шла об интерьере нового глайдера.

Седрик внимательно смотрел на Лонгиуса сверху вниз. Глаза бедняги расширялись, расширялись,.. Еще немного – и банкир заговорит, да так, что не остановишь!

– А какую же часть тела ты рекомендуешь ампутировать в данном случае? – невинно поинтересовался Седрик. – С чего начнем?

Мэйлор тоже посмотрел на Лонгиуса сверху вниз, делая вид, что размышляет. Он задумчиво потер щеку и остановил свой взгляд на полотенце, прикрывающем бедра банкира.

– Я думаю, у меня появилась идея.

– Пожалуйста, – равнодушно пожал плечами Седрик. – А какая?

– Может, зажарим? – Мэйлор поднял бластер на уровень глаз и повращал маленькое колесико, регулирующее интенсивность луча. – Однажды со время учений мы случайно остались без горячей пищи, так я сам поджарил колбасу. Не пройдет и полминуты, как все будет готово.

– Ладно, – согласился Седрик. – Вот только запах горелого мяса мне что-то не очень нравится, – он указал на Кара-Сека, все еще не спускающего глаз с женщины (во всей этой ситуации Седрику было жаль именно се: она случайно влипла в историю, которая ее совершенно не касается, но, к сожалению, теперь уж ничего не изменишь). – Пусть лучше он займется ампутацией. Он необычайно ловко владеет своим мечом. Однажды я видел, как он меньше чем за две секунды разрубил огурец десятка на два ломтиков.

Конечно, то, что он рассказывал, было трепом чистейшей воды, но зато возымело действие. Лонгиус побледнел, как лист белой меловой бумаги.

– Конечно, надо его связать и засунуть в рот кляп, – продолжил Мэйлор, кивнув головой в сторону банкира. – Ты же знаешь, как ужасно эти типы ревут во время операции и машут руками. Просто даже неприятно.

– Да, верно – Седрик оглядывался в поисках чего-нибудь подходящего. – Посмотрю, может, и найду что-нибудь.

– Не надо! Не надо! – вдруг закричал насмерть перепуганный Лонгиус. – Прекратите! Я расскажу вам все, что хотите. Только, пожалуйста, оставьте меня в покос! – он не заметил, как Мэйлор и Седрик подмигнули друг Другу.

Уже в следующие секунды они услышали от пего все, что он знал об интересующей их сделке. Сарториус Вош, директор банка «К & К», поручил тогда Лонгиусу купить контейнеровоз. После того как Лонгиус выполнил его поручение, он должен был позаботиться о том, чтобы корабль со всей командой и владельцем на борту появился в определенный момент в определенной системе. Единственное, что он потом услышал о корабле, – это известие о его гибели.

– Но это же еще не все? – настаивал Мэйлор. – Ты ведь, конечно же, поинтересовался дальнейшей судьбой корабля?

– А почему я должен был интересоваться? – в отчаянии спросил Лонгиус. – Свои деньги я получил. К тому же, Вош сказал мне, что я должен все забыть. А у него огромная власть. Всегда лучше делать то, что он велит.

– А насколько велика его власть? – вцепился в него Седрик, Настало время разузнать кое-что и о директоре банка, и о его роли в этой игре.

Лонгиус сделал неопределенный жест.

– Никто этого не знает наверняка. Но поговаривают, что...

Он испуганно оборвал себя на полуслове. Внутренняя дверь в спальню с грохотом отворилась. Фигура, затянутая в черное, прыгнула в комнату, приняла боевую стойку и навела на них оружие.

За разнесённым вдребезги окном моментально возникли несколько вооруженных людей.

– Не двигаться! – крикнули оттуда. Руки Седрика зачесались. Это был рефлекс, приобретенный тысячекратным повторением: выхватить оружие и стрелять, Но, к счастью, за долгие годы он научился подавлять его.

Стрелять было бы бесполезно, признал он, заметив несколько бластеров, направленных на него. Спецназовцы были экипированы точно так же, как и те, в гостинице, и у Седрика не возникло ни малейшего сомнения в том, что это та-же самая группа захвата из посольства Сардэя. Боковым зрением он установил, что Лонгиус ошарашен внезапным вторжением не меньше его самого.

Седрик медленно поднял руки: любое сопротивление стоило бы ему жизни. Ему и другим в этой комнате.

Мэйлор тоже понял, что сопротивление бесполезно. Только Кара-Сек бросился с поднятым мечом на спецназовца, появившегося в комнате через развороченную дверь. Легкое потрескивание, голубоватое сияние – и великолепный меч благородного метала падает из застывших рук храброго йойодина.

«Всего лишь электрошок», – перевел дух Седрик. Их все еще хотят взять живыми.

На секунду йойодин застыл на месте, но потом, невзирая на недействующие руки, попытался все же броситься на спецназовца. Он бы и сделал это, если бы не Седрик.

– Стой! – крикнул он, – Это не имеет смысла.

Тяжело дыша, Кара-Сек огляделся по сторонам.

– Очень разумно, – сказал один из тех, что стояли у окна. Голос звучал под маской так глухо, что Седрик не смог определить, кто же говорил, пока один из них не вошел в комнату и не протянул руку в требовательном жесте. – Ведите себя так разумно и дальше и сдайте ваше оружие.

Седрик глубоко вздохнул и бросил бластер на пол. Мэйлор последовал его примеру, но в следующий момент, когда все спецназовцы были поглощены зрелищем оружия, с грохотом падающего на пол, он молниеносно повернулся к окну и нажал на кнопку запуска своего ранца.

Седрика восхитила находчивость Мэйлора. Вспомнить о единственной возможности бегства и использовать ее! С помощью ранца он с мгновение ока катапультируется из помещения и вылетит на свободу, в ночь.

Но...

Но шесть сопел не сработали, и Мэйлор с грохотом растянулся на полу.

– Ах да, я забыл, – сказал главный спецназовец Мэйлору, – мы, конечно, позаботились об электронном поле помех для этого помещения. Очень жаль, но ваши милые игрушки больше не действуют.

Мэйлор с трудом поднялся на ноги.

– Представляю, каким сюрпризом было для вас наше появление, – продолжал тот. – Вторжение в систему данных банка «К & К» не осталось не замеченным нами. Судя по всему, вы воспользовались услугами очень неплохого серфера. Но, к сожалению, он не успел скрыть, откуда он. Из системы фирмы-инвестора этого достойного господина, – он киснул на Лонгиуса. – И тогда нам стало ясно, что вы рано или поздно появитесь у него, это был лишь вопрос времени. Мы ждали вас – и дождались. Надо признать, ваша идея действительно смела и нестандартна.

Седрик не видел его лица за темной маской, способной отражать выстрелы из лазерного оружия, но догадался, что тот ухмыляется.

– Что... что все это значит? – пролепетав Лонгиус. – Кто вы такие? Что здесь вообще происходит?

– Он всегда задаст такие глупые вопросы? – раздалось из-под маски. Вопрос, казалось, был обращен к Седрику.

– Да, как правило, – попытался поддержать он предложенный ему непринужденный тон. – Это, по-видимому, заложено в нем. Нам тоже стоило немалого труда отучить его от этого.

– Напрасные старания, – заметил главный, – у него не будет больше возможности задавать глупые вопросы. Как, впрочем, и у тебя, – он поднял оружие и прицелился в Седрика. – Настало время твоей последней молитвы.

– Ты не убьешь нас, – сказал Седрик с неизвестно откуда взявшейся убежденностью, Он развел руками. – Если бы вы хотели нас убить, то давно сделали бы это.