Мечи Ямато - Александр Логачев

Ацухимэ говорила возбужденно, размахивала руками и потому смахнула с коленей листок с иероглифами. Артем наклонился, поднял, подал.

— Теперь вспомни, Алтём, предпоследнюю фразу из письма: «Отправлено семь гонцов». Здорово перестраховался вождь монголов! Что стало с одним гонцом, нам известно, но остаются еще шестеро. Хотя бы один из них добрался до Нобунага, в этом можно не сомневаться. Скорее всего, даймё уже прочитал письмо. И через два месяца где-то на побережье высадятся монгольские войска. Они соединятся с самураями даймё Нобунага. Предатель-даймё поведет эту орду хорошо известными ему дорогами. Поведет, скорее всего, прямо на Киото. Предавший свою страну предаст и своего императора. Скажи мне, если я не права, и скажи, в чем я не права!

Артем потер ладонью лоб. Над тем, что он сейчас услышал, требовалось крепко поразмыслить. Но при беглом взгляде сестра Хидейоши была права во всем. Во всяком случае, гладко складывает одно с другим, и из этого самым логичным образом вытекает третье.

— А... береговой охраны у вас нет? — задал Артем один из вопросов, которые у него возникли по ходу ее рассуждений. — Я почему спрашиваю — выходит, большая группа кораблей может подойти к берегу и высадить воинов незаметно?

— Страна Ямато — не только страна великих духом людей, но и страна множества островов...

— Я понял, — закивал Артем, — протяженная береговая линия. Охранять ее трудно, практически невозможно, вот ее никто и не охраняет. А для пущей надежности монголы всенепременно подойдут к берегу под покровом ночи и еще погоду, гады, выберут подходящую — пасмурную. Чтоб уж точно никто не засек.

— И пристанут в таком месте, где нет подводных камней, где можно подойти вплотную к берегу и где воинам можно выбраться на берег.

— Больше тебе скажу, Ацухимэ! Я кое-что слышал о монголах. Говорят, они не могут сражаться иначе как верхом на лошадях. На земле они чувствуют себя не так уверенно. Из этого следует, что на их кораблях будет много лошадок. Значит, требования к месту высадки еще больше возрастают.

— Но в любом случае им придется приставать к берегу и высаживаться вдали от поселений, — сказала Ацухимэ.

— Поэтому и нужен Нобунага, который огнями укажет место высадки, а потом проведет горными и лесными тропами прямо туда, куда надо, — подхватил Артем.

— Нобунага нужен больше для другого. — Ацухимэ вновь убрала письмо в тайник. — Если требовалось бы только провести по дорогам — сгодился бы любой, допустим, странствующий монах. Нобунага нужен как человек, который известен самураям и у которого отыщется много союзников внутри страны. Представь, монголы придут сами по себе, придут как захватчики — против них тут же сплотится вся страна. А если они придут всего лишь как союзники знатного самурая Нобунага, который хочет навести в Ямато порядок и наказать врагов императорского дома, — это совсем другое дело.

— Но чужестранцев у вас не любят, — проговорил Артем чуть растерянно. — Ведь Нобунага не может этого не понимать...

— Вот! — Ацухимэ вскочила с сухого щупальца-корня, ее глаза заблестели лихорадочным огнем. — Вот! И ты об этом тоже догадался! Не зря, я думаю, Алтём, даймё собирал свидетельства деяний Ченг-Цзе и скупал какие-то вещи, имевшие отношение к Великому Монголу. Представь, даймё вдруг объявит, что Ченг-Цзе по крови — японец, носитель частицы духа Ямато. И докажет это каким-нибудь древним свитком, в котором рассказывается, что отец Ченг-Цзе, монгольский вождь Есугей, прибыл из Страны островов. Или, допустим, отец Есугея или его дед прибыл отсюда, — это неважно. Тогда и дети Ченг-Цзе, получается, носители частицы божественного духа Ямато. И значит, Нобунага вправе был брать их в союзники. Представь, как сразу изменится отношение к Нобунага у других знатных самураев. Ты правильно об этом догадался, Алтём.

Артем не стал опротестовывать последнее заявление японки. Наоборот, акробат с самым серьезным видом кивал, будто все, что он сейчас слышит, для него далеко не новость, все это он уже давно просчитал и вычислил.

— Многие рады будут услышать, что полмира завоевал, оказывается, ваш соотечественник, японец. — Артем закинул ногу за ногу. — «Мы так и думали, — скажут они, — разве мог какой-то гайдзинский монгол покорить столько стран и народов, да ни за что! А вот японец мог, ему это несложно».

— Да, ты это верно подметил, Алтём, найдутся такие люди. — Девушка вновь присела на изгиб сухого дубового корня. — А Нобунага, я думаю, станет действовать так: не вступая ни в какие схватки, скрытно доведет войско от побережья до столицы, захватит Киото, возьмет в заложники императора и добьется, чтобы микадо провозгласил Нобунага сегуном. После этого у Нобунага будут развязаны руки.

— Да-а, — многозначительно протянул Артем, поглаживая щетину на подбородке. Собственно говоря, там была уже не щетина, там уже бородка отросла. Правда, хиленькая такая бородка, неубедительная, делавшая его похожим на меньшевика из советских фильмов про революцию. Хорошо, хоть Ацухимэ не знает, кто такие меньшевики.

— Кое-что мне пока остается неясным... — Артем сопроводил высказывание замысловатым кручением пальцев. — Ну хорошо, я понимаю, почему меня чуть не убил письмоносец. Я по дурости слямзил у него опознавательную монетку вместе с коробом. Он подумал, что я не просто так ворую, а подослан врагами... Ха! Я-то ладно, я от голода. Но он-то, он! Сел смотреть на циркачей, как дитя малое! Тайный человек называется, доверенное лицо монгольских вождей и будущего сегуна страны Ямато!

— А почему бы ему не посмотреть на циркачей? — Ацухимэ недоуменно выпятила губы и пожала плечами. — Он, наверное, уже десятки раз проделывал этот путь в оба конца и привык, что все проходит мирно и спокойно...

— И расслабился, что по-человечески понятно. Разумно, — признал Артем. — Согласен с тобой. Да, вот что мне еще неясно! Почему ты так уверена, что мастера Мацудайра убили из-за этого письма? Ведь ты же в этом уверена?

— Да, — кивнула Ацухимэ. — Я думаю, было так. Ты подарил сэнсэю гравюру. Мастер Мацудайра увлекался гравюрами укиё-э. Наверное, его заинтересовало, почему укиё-э обита медью. Обычно она ничем не обита. Сэнсэй отодрал полоску, обнаружил тайник и в нем письмо. Трудно сказать, успел он или не успел разгадать тайнопись, прочитать послание и догадаться о его скрытой сути. Может быть, и не успел. Одно можно сказать с уверенностью — находку он показал одному из ближайших помощников по имени Цурутиё, которому полностью доверял...

— А ближайший помощник оказался соглядатаем и осведомителем, которого подсунул мастеру его заклятый враг, — такое, увы, частенько случается как раз с ближайшими помощниками, — подхватил Артем. — Нобунага, конечно, не мог смириться с тем, что его, полновластного даймё, не пускают в селение Касивадзаки. И он пристроил рядом с Мацудайра своего шпиона. Как он это сумел, тебе виднее.

— Год назад Цурутиё ездил на несколько месяцев по делам школы в Ицудо...

— Ага, вот там, наверное, Нобунага его и обработал. Я наслышан о родовой вражде между домами Мацудайра и Цурутиё. Скорее всего, даймё умело сыграл на струнах кровной вражды. Впрочем, это теперь не столь важно.

— Скорее всего, Цурутиё давно вынашивал планы убийства мастера, а тут все для этого сошлось, — сказала Ацухимэ. — Мастер поделился с Цурутиё своими догадками по поводу письма. Думаю, точно такими же догадками, какими я поделилась с тобой. Я не верю, что я разгадала тайный смысл письма, а сэнсэй не смог. Цурутиё понял, что нельзя допустить, чтобы кто-то еще узнал о письме. И он убил мастера Мацудайра. А свалил все на тебя. На кого еще сваливать, как не на чужеземца.

— Да, теперь мне все понятно.

Пока они с Ацухимэ беседовали под засохшим деревом, солнце взбежало уже на вершину небесной горы. Стало совсем тепло и хорошо.

— Но доказать измену Нобунага с помощью этого письма невозможно, — сказал Артем. — Нет прямых указаний, лишь косвенные... У меня есть причины ненавидеть Нобунага, но даже я не до конца уверен, что он...

— Не уверен! — перебила Ацухимэ, и глаза ее стали угрожающе сужаться. — А почему во владениях Нобунага объявились яма-буси? Вспомни слова моего брата, он все тебе сказал! Объяснение только одно — кто-то нанял яма-буси для убийства Нобунага. Думаю, кто-то в Киото и в Камакура знает или догадывается о планах Нобунага и хочет им помешать. Потому что не знает, как по-другому можно его остановить.

Артем почувствовал, что на данный момент уже сильно устал от всех этих нобунаг-шмобунаг и прочих ченг-цзеев, сынов Едигеевых.

— Может быть, Нобунага уже убит? — вяло предположил Артем.

— Нет, — уверенно помотала головой Ацухимэ. — Тогда в Касивадзаки обязательно появился бы гонец с сообщением о смерти даймё. Нет, он жив. И вообще, кому бы то ни было сейчас добраться до Нобунага очень сложно, а будет еще сложнее. Он ждет нападения и постоянно начеку.