Тихая гавань - Андрей Бармин

маршруты, а число солдат и полицаев в городке было не очень-то и велико. Для поддержания порядка хватало около сотни человек, так что она передвигалась вполне спокойно.

Эта ночь выдалась теплее предыдущих: все же лето начинало свое полное царствование. Ее немного беспокоил берлинский сыщик, так как он производил впечатление старого опытного служаки. Не то, что туповатый «святоша», который бегал по указке Зайберта словно ручной песик. Жаль, что старика не убил мальчишка-уборщик. Но она почему-то была абсолютно уверена, что и столичный гость не сможет на нее выйти. Ведь он привык искать и ловить маргиналов, закоренелых преступников и бандитов, а она — всего лишь женщина в поисках настоящего чувства. А любовь всегда побеждает в схватке с холодным рациональным разумом.

Она часто с презрением наблюдала, как другие женщины пресмыкаются перед мужчинами, лебезят, угадывают их желания. Не все, конечно, но многие. Ей такое поведение было непонятно и неприятно. А позволить себя унизить или оскорбить -удел слабого безвольного существа. Она не такая бесхребетная и может постоять за себя. Никогда и никому не удастся заставить ее пресмыкаться в отношениях «мужчина-женщина». Ей повезло в прошлом встретить Человека, который и научил ее не только любви, но и правильному отношению к собственному достоинству. Но он ушел, ушел из ее жизни, ушел из этого мира. И она не могла на него злиться — он не сбежал, его забрала болезнь. Но он всегда говорил ей, что таких как он — мало, но все же есть еще подобные ему.

Некоторое время она и смотреть не могла на других мужчин, но естество заявляло о себе все сильнее и душа требовала заполнить пустоту, ту бездну, что возникла там после его ухода. И тело хотело удовольствия. Это естественно, плотская страсть тоже может быть красивой и чувственной.

Она попыталась, но неудачно. Мужчина оказался слабым и, нерешительным и вообще размазней. Да и в постели он был не то чтобы груб, а зажат. Они расстались. Он иногда писал ей слезливые письма, на которые она не отвечала, а потом переехала, и он не узнал ее новый адрес.

А потом началась череда знакомств, финалом которых были вырезанные глаза. Она пыталась заводить дружбу с разными мужчинами, но все эти решительные и смелые парни с отличным чувством юмора в итоге оказывались нетерпеливыми самцами, способными оттолкнуть ее в момент близости, в тот неуловимый миг, когда она готовилась открыться им, стать единым целым, они умудрялись принизить не то что любовь, но даже симпатию. Их грубость напрочь убивала ее физиологическое влечение. А может, просто после жизни с Тем Человеком, она просто не могла смириться с его потерей, и нет больше никого в этом мире, кто способен его заменить? Придет время, она в это верила, и ее поиски приведут к успеху.

Она вернулась в дом, потушила свечи, взяла сумку, положила туда свой меч-защитник и закрыла дверь снаружи, приспособила сбитый замок так, чтобы создавалось впечатление, что он заперт. По кирпичной дорожке подошла к калитке, осторожно открыла ее и осмотрелась: на улице было пустынно, только метрах в ста в окне одного из домов горел свет. Так как жители близлежащих домов покинули свои жилища, то собак тоже не осталось. Она уверенным шагом направилась домой. С каждым шагом она ощущала, как стираются из памяти неприятные моменты, так что к утру она будет в полном порядке.

Глава 11

Станислав стоял возле калитки своего дома и наблюдал, как по дороге неспешно приближается упряжка, рядом с которой так же неспешно, даже вальяжно, шествовал высокий широкоплечий мужчина с черными волосами. На лице мужчины играла улыбка, которую Станислав заметил издали. Телега была завалена мешками.

Станислав прикрыл калитку и начала снимать засов с ворот. Его двоюродный брат — Петр — приехал на рынок, близились выходные. Семья Петра жила в деревне , они держали большое хозяйство, а Станислав , после того как стал полицаем, смог выхлопотать у немцев бронь для брата, так что Петр избежал отправки на работы в Германию или строительство укреплений. Детей у Петра было семеро, старшему парню исполнилось тринадцать, так что помогать отцу было кому. Хозяйство было большое: пять лошадей, семь коров, два десятка свиней и бесчисленное количество кур, гусей и уток. Земли тоже было немало. Петр до прихода немцев нанимал иногда помощников, но потом в селе осталось не так много здоровых мужчин, поэтому пришлось и его жене помогать, и детей активнее привлекать к труду. Брат Станислава два раза в месяц приезжал в город, на рынок, продавать продукты, и всегда останавливался у него. Жена полицая не любила родственника: « Шибко он у тебя правильный и рассудительный». Петр сторонился выпивки и не курил, а также мог очень долго рассуждать о какой-либо проблеме, зачастую настолько долго, что и проблема уже забывалась.

Еще он любил рассуждать о международной политике и грехах человеческих, но получалось у него это так смешно и наивно, что Станислав слушал это с легкой усмешкой и старался во время этих рассуждений находиться в легком подпитии, что очень сильно помогало вслушиваться в слова родственника.

Между тем, Петр был человеком щедрым и благодарным: он отлично знал, как тяжело пришлось Станиславу, когда он хлопотал о брони, так что каждый приезд в город означал передачу мешка с продуктами, в котором кроме картошки и муки всегда была либо птица, либо копченое мясо, либо колбаса. Средние дети Петра — два мальчика погодка десяти и девяти лет, а также девочка — восьмилетка каким-то чудесным образом пристрастились к чтению, и Станислав подбирал им книги в подарок, благо сейчас они стоили сущие гроши, а частенько он, что и греха таить, просто молча забирал их во время реквизиционных экспедиций по окрестным селам. Мальчишки полюбили Жюль-Верна, а племянница зачитывалась Майн Ридом. Станислав немного завидовал им: они только-только начинали погружаться в волшебный мир приключений, а ему этого чувства уже не испытать. Как-то вечером он открыл роман Верна и начал читать, но быстро отложил в сторону: нет, книга не стала хуже, просто он не испытал того детского восторга. И дело было не в том, что с момента издания романа техника шагнула вперед и реальность превосходила сюжет. Нет, он читал и видел только буквы, которые складывались в слова, слова в предложения, и на этом все заканчивалось. Станислав тогда подумал, что это результат войны и оккупации: мозг работал на выживание и не желал отвлекаться