И девять ждут тебя карет - Мэри Стюарт

— Может быть, мсье Рауль что-нибудь выяснил? Он выходил, чтобы узнать, кто стрелял?

— Нет, — покачал головой мсье де Вальми, отпуская меня милостивым жестом. — Хорошо, мисс Мартин, благодарю вас за то, что пришли. Спокойной ночи.

— Стрелял? — резко спросил Рауль.

Он обращался ко мне. Не зная, что сказать, я снова неуверенно посмотрела на мсье де Вальми.

— Вы что-то сказали насчет выстрелов? Что я должен выяснить? — снова спросил Рауль.

— О, я подумала, может быть... — неловко сказала я: ведь меня уже фактически отослали. — Значит, вы не знаете, что сегодня случилось?

Пройдя между креслом отца и камином, Рауль потянулся за графинчиком с шерри.

— Нет. А что случилось?

— Какой-то идиот чуть не застрелил в лесу твоего кузена, — холодно произнес Леон де Вальми.

Рауль резко поднял голову, расплескав шерри:

— Что? Филиппа? Кто-то стрелял в Филиппа?

— Именно это я и сказал.

— Он ранен?

— В него не попали.

Рауль выпрямился и прислонился к камину, держа в руке полный бокал. Он внимательно оглядел меня, потом своего отца:

— О чем этот кретин думал?

— Вот это нам очень хотелось бы узнать, — сказал Леон де Вальми. Немного откинув голову, он посмотрел на сына: — Ты выходил из дома, как сам только что сказал. Видел кого-нибудь?

— Нет.

— Какой дорогой ты шел?

— На восток. Я осматривал новые посадки. Поднялся через огороды. На всем пути никого не встретил. Где это произошло?

— На дороге через березовую рощу, севернее моста, в полумиле от него.

— Я знаю это место. — Он посмотрел на меня.— Это... ужасно. С ним действительно ничего не случилось?

— Абсолютно ничего. Он упал, и пуля пролетела мимо.

— А вы? Я понял так, что вы тогда были с ним?

— Я была с ним. Меня никто не тронул.

Рауль стоял, глядя на пустой бокал, зажатый в руке, потом осторожно поставил его на каминную доску.

— Подождите, не уходите, пожалуйста. Присядьте. Вы не можете подробнее рассказать, что случилось?

Я повторила свой рассказ. Он слушал, прислонившись к камину, а его отец откинулся в кресле, глядя на нас, продолжая вертеть в руке пустой бокал. Когда я закончила, Рауль сказал, не поворачивая головы:

— Полагаю, что у вас есть ко мне какое-то дело?

На минуту я подумала, что он обращается ко мне, и удивленно подняла голову, но Леон де Вальми ответил: «Есть» — и принялся давать сыну указания; я не раз слышала подобные распоряжения, когда он говорил по телефону со своими служащими. Рауль слушал его, наклонив голову и глядя на огонь, а я сидела в кресле и наблюдала за ними, стараясь вникнуть в странные взаимоотношения между отцом и сыном. Сегодня они беседовали очень мирно — словно и не было вчерашней злобной пикировки. Одинаковые голоса, такие похожие и в то же время такие разные лица... Я подняла глаза на беззаботное юное лицо, смотрящее на нас со своего места над камином, — веселая улыбка, рука, небрежно держащая повод арабской лошадки. Нет, это не Рауль, ничего похожего. В лице Рауля проскальзывало что-то мрачное, упрямое и загадочное, чего не могло быть у этого смеющегося беззаботного мальчика на портрете. Наблюдая за сыном, беседующим с отцом, я подумала, что мне было бы легче с тем, нарисованным...

Я внезапно очнулась, услышав, как Леон де Вальми говорит:

— Кажется, мы слишком сурово обращаемся с теми, кто у нас служит. Мне бы хотелось уговорить мисс Мартин взять свободный вечер, но она считает своим долгом сидеть в замке и развлекать Филиппа.

— Да, — возразила я, — ведь я обещала ему.

— Что ж, вы можете выйти попозже. — Снова чарующая улыбка. — Не на прогулку, потому что, кажется, в Вальми вас преследуют всевозможные беды, но, быть может, вы решитесь отряхнуть наш роковой прах с ваших ножек, мисс Мартин, и спуститься в Тонон? Сейчас еще не поздно. Кафе, кино...

— Когда мисс Мартин уложит Филиппа, автобусов на Тонон уже не будет, — заметил Рауль.

— Не важно, — быстро вмешалась я, удивленная захлестнувшим меня острым желанием убраться отсюда в этот вечер. Вечер за пределами Вальми: ужин в переполненном кафе, свет, голоса, музыка, оживленная толпа на улице... мне вдруг страстно захотелось туда... по горло сыта мрачной атмосферой, царящей здесь последние дни. Я решительно встала. — Это очень любезно с вашей стороны, но я обещала Филиппу... Он был очень испуган и расстроен. Нельзя еще больше расстраивать его. Отдохну после ужина.

— Снова одинокое чаепитие, а потом пораньше в постель? — Рауль расправил плечи. — Вы уверены, что не хотите в Тонон?

Я нерешительно улыбнулась.

— Но... это ведь невозможно, правда?

— В Вальми есть две машины и люди, которые могут водить. — Он посмотрел сверху вниз на Леона. — Я считаю, мы должны отметить спасение мисс Мартин; как вы думаете?

— Совершенно верно. Но боюсь, Жанно пока не вернулся с большой машиной из Женевы, куда ездил по моему поручению, а Лесток на второй машине все еще на лесопилке.

— Ну что ж, — сказал Рауль, — есть еще мой автомобиль. Вы умеете водить?

— Нет. Послушайте, не стоит... Я и не думала...

— Знаете, — произнес Рауль, глядя куда-то в потолок. — Она только и мечтает о том, чтобы вырваться отсюда в этот вечер. Разве не так?

— Была бы на седьмом небе, — наконец сдалась я.

— Тогда возьмите мою машину. — Он посмотрел на отца. — Бернар может отвезти ее?

— Конечно.

— А где он?

— Вышел. Я послал его выследить этого идиота с ружьем, но сейчас уже стемнело, он, наверное, вернулся. Думаю, скоро явится сюда и обо всем нам доложит... Значит, договорились. Прекрасно. Мне остается только пожелать вам, мисс Мартин... чего? Приятного вечера, чтобы вы надолго запомнили этот день.

— Думаю, мне следует поскорее забыть этот день, — сказала я, вспомнив грязное и залитое слезами лицо Филиппа.

Леон де Вальми засмеялся.

Рауль распахнул передо мной дверь:

— Значит, в восемь?

— Да. Благодарю вас.

— Я позабочусь, чтобы Бернар был на месте. Я... я думаю, будем говорить по-французски?

— Только что все ему рассказала, — прошептала я Раулю.

И могла бы добавить, что это признание было напрасным. Князь Тьмы и так обо всем догадался.

Ровно в восемь лучи фар огромного автомобиля Рауля осветили дорожку перед домом и перила балкона. Филипп уже крепко спал, а Берта со своей штопкой расположилась у камина в моей гостиной. Легкими шагами и с легким сердцем я устремилась вниз по лестнице, навстречу неожиданной свободе.

«Кадиллак» стоял возле замка, мотор мягко урчал. Водитель, чья высокая фигура была освещена сзади, ждал меня у входа. Я села на переднее сиденье, он захлопнул дверцу, обошел машину спереди и занял место водителя рядом со мной.

— Это вы? — спросила я. — Но ведь мы так не договаривались!

Автомобиль плавно покатился вперед, повернул и нырнул вниз — первый поворот зигзага. Рауль де Вальми засмеялся.

— Будем говорить по-французски? — спросил он. — Растолкуйте-ка, почему я лучше всего объясняюсь с девушками именно на этом языке?

— Я просто хотела сказать, что не понимаю, к чему вам играть роль шофера. Не смогли найти Бернара?

— Я нашел его, но не стал просить. Что-нибудь имеете против?

— Конечно нет. Это очень любезно с вашей стороны.

— Я только следую собственным наклонностям. Предупреждаю вас, — нарочито легкомысленным тоном добавил он, — что всегда следую только собственным наклонностям. Это мой модус вивенди.

— К чему предупреждения? У вас такие опасные наклонности?

— Иногда.

Я ждала, что он улыбнется, но Рауль произнес это совершенно серьезно. Казалось, его хорошее настроение испарилось: некоторое время он вел машину молча, с бесстрастным, даже хмурым выражением лица. Я робко замерла рядом с ним, положив руки на колени и наблюдая, как фары выхватывают из темноты все новые повороты дороги.

Машина преодолела последний отрезок зигзагообразного спуска, проехала мост, осторожно свернула с него и помчалась по шоссе вдоль долины, набирая скорость.

— Мне очень жаль, что вы так плохо провели последние два дня, — наконец сказал он холодным, почти официальным тоном.

— Два?

— Я имел в виду вчерашний эпизод на мосту.

— А, вот что! — засмеялась я. — Знаете, я почти забыла...

— Рад слышать. Но это, вероятно, потому, что сегодняшнее происшествие заставило вас забыть обо всем, что было раньше. Вы больше не выглядите испуганной. — Он искоса посмотрел на меня и внезапно спросил: — Очень испугались?

— Сегодня? Д-да. Да, испугалась. Не потому, что меня могли убить или что-нибудь в этом роде: все случилось так быстро, что я не сразу поняла, в чем дело. Просто... просто испугалась, — Я крепче сжала пальцы, сплетенные на коленях, вспоминая тот миг, когда мне показалось, что сердце перестало биться; как лучше объяснить Раулю мои чувства тогда? — Наверное, страшнее всего было, когда я услышала выстрел и увидела, что Филипп неподвижно лежит на дорожке... когда еще не осознала, что с ним ничего не случилось. Казалось, прошла целая вечность. После выстрела тишина, все вокруг выглядит как-то неестественно, только верхушки сосен качаются и шуршат, как шины по асфальту, когда выключаешь мотор.