Мир растений: Рассказы о кофе, лилиях, пшенице и пальмах - Алексей Всеволодович Смирнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Климат Москвы не степной. Может быть, это повлияло на степные монолиты. Только вдруг вышел из-под контроля степной шалфей. Он дал массу семян. Появились тучи всходов. И если бы не вмешались сотрудники МГУ, он бы вытеснил соседние травы, с которыми жил всегда у себя на родине, в степи. Видимо, повышенная влажность оказалась для него крайне важной.
Так ширится поток сведений о шалфеях. И вместе с тем он остается крайне бедным. Мы, например, еще точно не знаем, почему шалфей, так губительно действуя на пришлые растения (а иной раз и на местные!) и не позволяя скоту съедать себя, на человека всегда влиял благотворно. Не знаем, чем соблазнил шалфей в древности салернскую школу врачей, которые утверждали: «Зачем умирает человек, если шалфей растет в саду?» Если мы так мало знаем о шалфее, что же говорить о других растениях?
Незабываемые незабудки
— Уж лучше за борт! — По-видимому, так рассуждают крысы, встречая на судне связку сухого чернокорня. Перешагнуть или перебежать через сухой букетик этой травы крыса не в состоянии. И даже если корабль в открытом море и не видно берега, четвероногие в отчаянии прыгают в воду. Тонут, конечно.
Воронежский ботаник Б. Козо-Полянский проверил это простейшим опытом. Рекомендовал раскладывать чернокорень лекарственный в квартирах и складах. Везде, где водятся крысы. Однажды Козо-Полянский нашел в комнате возле связки чернокорня полумертвую крысу. Вскоре она испустила дух. Еще раньше, в 1915 году, садовод П. Гомилевский разработал специальную стратегию использования этой травы. Он предлагал маневрировать вениками чернокорня так, чтобы крысы сами мчались в пасть хищников либо пожирали друг друга.
Противокрысиную траву узнать легко. Высокий двулетний сорняк. Растет по мусорным местам, на пустырях или в посевах. Длинные листья по форме очень похожи на язык собаки. За это растение окрестили песьим языком. Листья серые и шершавые от волосков. Множество мелких красно-бурых цветков-колокольчиков. А главное — запах. Противный. Мышиный.
Прежде думали, что именно мышиный аромат заставляет крыс топиться. Возможно, что он крысам действительно неприятен. Но не топиться же из-за этого. Козо-Полянский вспомнил о болиголове. В Воронеже, где работал профессор, университетские биологи подбросили опытным мышам зонтичное растение — болиголов. Тоже пахнет мышами. Однако мыши не только не побрезговали болиголовом, но с успехом применили для постройки своих жилищ.
Так и не ясно до сих пор, чем влияет чернокорень на мышей и крыс. Думают, что скорее всего действуют яды, которыми эта трава напитана не меньше, чем тропический стрихнос ядовитый, лиана из Южной Америки — источник стрельного яда кураре. Из двух сердечных токсинов у песьего языка главный — алкалоид циноглоссин. По действию близок к кураре. Может быть, яд действует на крыс на расстоянии?
Расселяется противокрысиная трава легко и быстро. Плодики у нее на редкость цепкие, как, впрочем, и у многих других бурачниковых. На каждом плодикё штук по двести шипиков, похожих на маленькие якоря. Поскольку ростом песий язык немногим ниже метра, для транспортировки его плодиков подходят четвероногие животные, живот которых движется примерно на такой высоте и покрыт шерстью. Ленинградский биолог А. Авдошенко попытался найти означенное животное. Обмерял животы у разных четвероногих. Подсчитывал, сколько плодиков к ним прицепилось. Вышло, что больше всех у теленка.
Телячьи животы словно специально созданы для транспортировки чернокорня. Иной раз они почти сплошь покрыты его плодиками. Полсотни и больше на квадратном дециметре. У взрослой коровы вдвое меньше.
Пользуясь телячьим транспортом, песий язык расселяется быстро, массово. И надежно, с гарантией. Последнее можно засвидетельствовать следующим образом. Когда плодики еще не созрели, они снабжены специальным предохранителем. Над каждым плодиком торчит высокий вырост цветоложа. Если животное коснется растения, его живот скользнет по выросту, а плодик не заденет. Когда плодик поспел, вырост засыхает и уже не мешает.
Цепкие плоды — привилегия бурачниковых. Можно сказать, эмблема семейства. Конечно, есть и в других семействах, но в этом чаще. Даже у незабудок. И у них расчет на животных. Не раз заставали кролика, который сидел возле норы и очищал свой мех от незабудочных плодиков. Сидел на холмике земли, им же самим выброшенной при постройке норы.
Огуречная трава — ближайший сородич чернокорня и анхузы лекарственной. Такое же бродячее растение. Селится возле жилья. Часто появляется в огородах и здесь оказывается желанным гостем. Пахнет свежими огурцами и идет в салат, когда настоящих огурцов еще нет. Иллюзия полнейшая!
Земля рыхлая, как на грядке. Отскобленные плодики падают на рыхлую землю. Прорастают дружно, точно в питомнике. И, несмотря на все эти удобства, незабудки смогли захватить большие площади только в немногих местах. Иногда в степях. Иногда в горах. Они у нас частые гости. Почти всегда понемногу. Но иной раз пользуются счастливым случаем.
Профессор из МГУ А. Воронов рассказал такой случай. В годы массового размножения бабочки молдавской огневки гусеницы полностью съели мелкий злак типчак в степи, подгрызая его дерновинки, как говорится, под корешок. Освободившееся место немедленно заселили незабудка мелкоцветная и некоторые ее спутники. Поскольку типчак — один из главных строителей степи, можно себе представить, какие огромные массы незабудок внезапно расцветают здесь. Когда же типчак восстанавливается, незабудкам приходится ретироваться.
Однако слава незабудок пошла не из степей, а из болот. По старому преданию, юноша, объятый пылкой страстью, отправился на болото, чтобы нарвать для своей возлюбленной букет цветов. Они манили к себе голубой лужайкой. Юноша поспешил вперед, но едва ступил на лужайку, как провалился в мутную воду. Трясина поглотила его. «Не забудь меня» — были последние слова несчастного. Так возникло название незабудок.
Голубая окраска незабудок вовсе не закон для рода. Есть желтые, белые, голубые. В Новой Зеландии голубые — редкость.
П. Мельников-Печерский рисует подобную ситуацию вполне реальными красками. Он рассказывает о чарусе — безлесной трясине, которая широко, раздольно расстилается, обрамленная красноватыми колоннами сосен и темным бархатом елей. Она ровная, гладкая, густо заросла сочной зеленью и усеяна бирюзовыми незабудками. Луговина так и манит к себе путника… Но изумрудная чаруса — лишь тонкий травяной покров, раскинутый над поверхностью озера.
Правда, незабудки растут не на всяком болоте. Только там, где есть близко вода, богатая минеральными солями. Если же на болоте появляются сфагновые мхи и завладевают его просторами, незабудки уходят одними из первых, чтобы вновь поселиться на зарастающих озерах и потом манить к себе доверчивых и нерешительных путников.
