Королевы анимации Disney. Кто и как придумывал всем известных принцесс: от Белоснежки до Мулан - Наталия Холт

Именно Милли создала жуткие эскизы «Чернобога», демона из фрагмента «Ночь на Лысой горе» в «Фантазии». С рисунков белыми светящимися глазами смотрело иссиня-черное крылатое создание с длинными когтями, хотя самой девушке он казался милым. Именно женщины в отделе аниматоров, Милли и Ретта, создавали самых жутких монстров. А сколько еще ждало их впереди.

Когда среди аниматоров появились женщины, мужчинам разослали напоминание следить за языком, в нем говорилось, что «Уолт всегда надеялся, что студия станет тем местом, где дамы смогут работать, не опасаясь унижений и неловких ситуаций». Девушек прибавилось и в отделе спецэффектов, и среди сценаристов. Из тысячи двадцати трех сотрудников киностудии триста восемь были женщинами. Большинство еще оставалось в отделе чернил и красок, но больше ста сотрудниц занимали самые разные должности на киностудии. В то время по числу трудоустроенных женщин компания Уолта Диснея превосходила другие крупные голливудские студии и большинство предприятий по всей стране, где в среднем четверть сотрудников были женщинами. Уолт намеревался увеличить показатели еще больше и начал принимать меры. Однако других мужчин на киностудии беспокоили новые кадровые планы Диснея.

Одной из девушек, получивших работу в 1940 году, стала Мэри Блэр. Проработав три с половиной года на студии «Харман-Айзинг», она сбежала, потому что один из коллег, Джо Барбера (будущий основатель студии «Ханна-Барбера»), не давал ей проходу. Поговаривали, что он даже приставал к ней, мог приобнять за талию и не отпускать, причем на глазах у всего офиса. Мэри ненавидела ежедневные домогательства и умоляла мужа Ли устроить ее на работу к Уолту Диснею, на которого он сам работал уже два года.

Ли нашел ей место в отделе моделирования персонажей, где художники создавали объемные фигуры киногероев, помогая сценаристам и аниматорам. Весьма странный выбор для художника, предпочитающего работать с акварелью. Когда талант Мэри оценили по достоинству, ее перевели в сценарный отдел. Там вовсю занимались новым проектом с рабочим названием «Леди», и Мэри принялась за наброски щенка с висящими коричневыми ушами из истории про собаку, достигшую совершеннолетия.

Новое рабочее место поразило Мэри до глубины души. Повсюду были девушки, что разительно отличалось от обстановки на студии «Харман-Айзинг». Даже ее боссом оказалась женщина – Сильвия Холланд. Бьянка прозвала ее «наседкой», поняв, насколько она обо всем печется, а Мэри увидела в начальнице родственную душу, проявляющую сострадание. Под руководством Сильвии девушка начала работать над «Балетом малышей», фрагментом продолжения «Фантазии». Мужчины считали рисование младенцев, как и фей, не мужским занятием, а потому отказывались над ними работать. Женщины же не противились и вместе стали разрабатывать кадры будущего фильма. Мэри и Сильвия создали многонациональную группу младенцев, которые вылезали из большой кроватки, чтобы вместе весело потанцевать. Эта работа, конечно, приносила удовольствие, но творческой свободы было мало. Пока муж наслаждался профессиональной независимостью, Мэри душила ее скромная роль.

Художник Тайрус Вонг, работая бок о бок с Мэри, разделял ее чувство недооцененности. Тайрус (урожденный Вон Чхайиу) появился на свет в китайской рыбацкой деревушке. В 1919 году, когда ему исполнилось девять, они с отцом уехали из Китая и отправились в Сан-Франциско, который сулил им больше стабильности и экономических возможностей. Вонг невероятно нежно прощался с матерью и сестрой, больше им не суждено было встретиться.

По прибытии в Сан-Франциско иммигрантов делили по национальному признаку. Ребенок видел, как широкоглазые европейцы и путешественники из первого класса сразу отправлялись в город. Вонг с отцом, вместе с другими азиатами, а также русскими и приезжими из Южной и Центральной Америки, отправились в иммиграционный центр на острове Энджел, между тюрьмой Алькатрас и мостом Золотые ворота.

В 1922 году генеральный комиссар иммиграционного бюро США объявил остров Энджел грязным и непригодным для людей, назвав это «скопище ветхих построек, ловушка при первом же пожаре». Он писал: «Санитарные условия здесь просто отвратительные. Если бы это место принадлежало частному предпринимателю, он бы немедленно был арестован местной службой здравоохранения». Изначально остров Энджел рассматривали как аналог острова Эллис – крупнейшего пункта приема иммигрантов в США. Однако остров Эллис запрещал въезд лишь двум процентам беженцев, а большинство приезжих попадали в страну спустя всего несколько часов после прибытия. А вот на острове Энджел около тридцати процентов мигрантов получали отказ, да еще и спустя несколько месяцев заключения под стражей.

Впервые Вонг с отцом столкнулись с расовыми предрассудками в Америке, попав под действие Акта 1882 года об исключении китайцев. Особый закон страны, ограничивающий иммиграцию приезжих рабочих из Китая, первый и единственный официальный закон в истории США, направленный против представителей конкретной этнической группы.

Спустя две недели отец Вонга получил разрешение на въезд в страну, правда, сына пришлось оставить на острове. И лишь через месяц заточения мальчику позволили собрать вещи и отправиться на паром. Он наконец-то обрел свободу, правда, жизнь от этого легче не стала. Отец и сын поселились в китайском общественном центре в Сакраменто, и Вонг пошел в местную школу. Имя Чхайиу оказалось слишком сложным для произношения, и один из учителей заменил его на Тайрус. В школе у мальчика было много проблем, особенно с английским.

Через пару лет отец Вонга переехал в Лос-Анджелес в поисках работы, оставив Тайруса в общественном центре. Одиннадцатилетний мальчишка устроился на работу в бакалейную лавку, где покупал продукты, чтобы приготовить себе ужин после рабочей смены. В четырнадцать он переехал к отцу в Лос-Анджелес, радуясь, что больше не одинок, и пытаясь найти баланс между учебой и работой. По вечерам после ужина отец учил Вонга китайской каллиграфии. Не имея денег ни на чернила, ни на бумагу, им приходилось макать кисти в воду и рисовать на старых газетах. Красивые надписи были видны лишь несколько минут, а потом испарялись, растворяясь в воздухе.

Карьера в сфере искусства казалась мальчику такой же иллюзорной, как и те исчезающие слова, но лишь до того лета, когда Тайрусу, еще школьнику, предложили неполную стипендию в лос-анджелесском Институте искусств Отиса. Несмотря на потенциальные финансовые трудности, Вонг решил поступать. В Отисе он находил утешение в самых неожиданных местах, не только на занятиях по рисованию с живой натуры, иллюстрированию или живописи, но также и в буфете, где работал уборщиком, а пожилая официантка подкармливала его остатками еды. В институте Тайрусу предоставляли холсты и краски, а также помогли найти подработку – разрабатывать вывески для местных предпринимателей. Как-то раз, любуясь одной из вывесок Вонга, за которую ему